Что за пошлина? не понял я.
Золото, наркотики или удовольствия. Он окинул меня взглядом И снова хмыкнул, разбрызгав ещё больше соплей. Для вас золото или наркотики.
Я вспомнил старую наклейку на бампер: «Монету, конфету или вас нету. Бесплатно не возим». И хмыкнул.
И сколько золота?
А сколько у тебя есть?
Пончик почувствовала, что наклёвывается сделка, и выпрямилась на моём плече. С неё дождём посыпался песок. Я поднял руку, останавливая кошку.
Как тебе вот это?
Я извлёк из инвентаря блиц-палочку, у меня осталась пара штук от Квинта из «Десперадо»[8]. Клей забрал палочку, прищурился, рассматривая, затем взял в рот и зажёг.
Неплохая гадость. Приветствую в Горбатом городе. Держитесь подальше от ратуши, там только для дромадеров. А в остальном ловите кайф. Если увлекаетесь странным дерьмом у дальней стены в северо-восточной части города аллея Странного Дерьма. Нет, нормальные девчонки в основном на Горбатой улице. Рекомендую «Жасминовые утехи» на площади Манёвров.
Погодите, перебила его Катя. Значит, город называется Горбатым из-за того
Угу. Это город-бордель. А вы что думали? А теперь уходите. И ещё раз: держитесь подальше от ратуши.
Новый квест. «Держитесь подальше от ратуши».
Выясните, что там в ратуше. Это может быть важно.
Награда: вы получаете серебряный квестовый ящик.
Ну ладно. Всё это довольно очевидно, буркнул я.
Верблюд пошёл прочь, покуривая блиц-палочку. Потом он остановился и заговорил с другим верблюдом, указывая на нас. Оба засмеялись.
Тебе не кажется, что проститутки ещё бóльшие верблюды? спросила Пончик. Потому что они отвратные.
Не такие отвратные, как экономика, которая полностью держится на проституции, когда есть всего два города. Это как «Железный клубок». Бессмыслица.
Клей с гордым видом показал другому верблюду свою блиц-палочку, и тот опять рассмеялся. Я уже начинал понимать, что случилось. Нас надули.
Я хмыкнул. Вот гад. Хорошо сыграл.
Давай отыщем Мордекая.
Городские улицы походили на полукружья, вложенные одно в другое, словно луки для стрельбы. Жилые дома были разбросаны по внешнему кругу, у стены; они перемежались со строениями, похожими на бараки. Второе кольцо составляли магазины и учебные гильдии. В середине располагалось массивное здание городской ратуши. Это здание было самым большим в городе, оно возвышалось над матерчатыми тентами, которые все тянулись от его крыши к городской стене и дальше, к стене вокруг гробницы, словно секции зонтика. Каждая матерчатая секция была треугольной, как кливер на паруснике, только больше. Намного, намного больше.
Город оказался больше, чем я предполагал. Больше, чем посёлок небесных птиц, которым я «владел» на третьем этаже. Все гостиницы и клуб «Десперадо» находились в третьем полукруге, который справедливо назывался Горбатой улицей.
Мы продолжали идти, когда ветер резко прекратился. Из промежутков между секциями тентов тут же полился грязный свет. В городе поднялся крик, и отовсюду внезапно высыпали верблюды. Появилась группа с лестницами.
Верблюды полезли на стены и принялись отстёгивать тенты. Нам пришлось посторониться, когда кучка высоких верблюдов прошла на металлических и пружинных ходулях, как будто сошедших со страниц стимпанка[9].
В считаные минуты тяжёлые паруса на крыше ратуши были свёрнуты и уложены. Я уловил волшебные блёстки в нитях ткани. Команда верблюдов со знанием дела раскладывала паруса на крыше. Из синих и белых полос возникало нечто, в чём объединялись минареты, луковичные купола собора Василия Блаженного и мягкие верхушки стаканчиков мороженого. Только эта архитектура целиком рождалась из ткани той, которую можно оперативно вновь развернуть и натянуть над городом при приходе новой бури.
Ловко они работают, заметил я, наблюдая за тем, как быстро убираются тенты.
Поразительно, поддержала Катя.
Я изумленно смотрел на небо. На третьем этаже над нами был ложный потолок, иллюзорное небо. Действительно потолок, в который я без труда мог пустить камень из рогатки.
Здесь же я видел отдалённо свечение, исходившее, по-видимому, от силового поля, которое находилось где-то высоко, очень высоко в небе. На высоте самолётов.
Я повернулся на сто восемьдесят градусов. Город заканчивался у мощной стены, высота которой наверняка составляла больше сотни футов. Недавно мне казалось, что мы попали на дно огромной миски. Теперь я понял, что был прав. Дно миски, установленной на крышке гробницы. Как её назвала система? Некрополь Ансера.
Карл, у меня такое ощущение, что мы совсем не в подземелье, сказала Пончик, тоже вглядываясь в небо.
Я рассмеялся.
Ты разве не сказала, что не любишь туннели? Так здесь вершина. Она действительно очень и очень высоко. Помнишь, что мы услышали, как только спустились на этот этаж? Это место назвали пузырём пятьсот сорок три.
Катя тоже разворачивалась, не сводя глаз с неба.
Мы под куполом, согласилась она. Взгляните, какой свет. До вершины, наверное, километра четыре, а то и пять.
Что-то пролетело высоко над нами. Какая-то птица-великан. Она тут же скрылась за краем миски.
Если мы в секторе воздуха, а подземный сектор под нашими ногами, где тогда секторы земли и моря? спросил я.
Не знаю, отозвалась Катя. Это если мы в «миске». А может быть, это остров, и за стенками «миски» вода.
Близко, произнёс новый голос, почти знакомый.
Я повернул голову и увидел небесную птицу. Из одной из боковых улиц к нам летел большой орёл.
Мордекай, сказал я, вглядываясь в коричнево-бежевого орла. Это ты? Ты настоящий?
Он хрюкнул.
Ищете красивый путь? Боги свидетели, я был обязан вас разыскать. Нет, раньше я выглядел не так. Из меня сделали горного орла, а я был центурионом. Более тёмные перья. Шире размах крыльев. Когти больше. И куда красивее.
Монго подбежал к нам, принюхался к наставнику, понял, кто перед ним, и принялся самозабвенно прыгать.
Все вы, орлы, для меня на одно лицо, усмехнулся я.
Нам снова пришлось сойти с дороги, пропуская компанию дромадеров. Их было семь. Система определила их как «Патруль Бездельников. Уровень 48». Все в тёмных халатах, у всех копья и базуки на плечах. Эти ребята двигались целенаправленно прямиком к выходу.
Не поймите неправильно, продолжал Мордекай, я изумлён. В первый раз за очень долгое время я получил тело, похожее на моё изначальное. Но меня опустили. Он расправил крылья. Я в теле клирика, будь оно неладно. Меня окоротили. Я могу летать, но только на небольшие расстояния. Вот представь, Карл, ты просыпаешься в теле евнуха и попадаешь на гулянку супермоделей. Мордекай посмотрел вверх, в небо, и тяжело вздохнул. По крайней мере, я небесная птица. Да всё что угодно лучше, чем мерзкая жаба.
У птиц нет рук. Только ноги и крылья, как у обычных орлов.
Ты способен в этом теле готовить зелья?
Мордекай посмотрел на меня так, будто я попросил его привести ко мне свою мать голой.
Лучше, чем когда-либо, заявил он. А вы, Катя, близки к истине. Мы точно под куполом. Как в снежном шаре[10]. Здесь такие шары называют пузырями. Некрополь Ансера это необычайно высокая башня, и мы на её верхушке. Он указал вверх. Этот пузырь больше, чем кажется отсюда. Земля и море далеко внизу. Вы появились с опозданием на несколько минут и не услышали первого объявление. Но через пару минут будет новое, с разъяснением правил этажа. Давайте пройдём в зону безопасности, перекусим и послушаем, что там нам имеют сказать.
Мы перебрались в выбранное Мордекаем укрытие, в бар под названием «Палец». Мы с Мордекаем шли впереди, а Катя, Монго и Пончик держались за нами, охая и ахая при виде ландшафтов.
Город представлял необъяснимую смесь стереотипного посёлка из тех, что можно увидеть в кино и на Среднем Востоке, и фестиваля «Горящий человек»[11]. Среди саманных хижин встречалось немало таких, которые были надстроены внешними несущими конструкциями и ржавеющими металлическими каркасами. Не могу сказать, делалось это в интересах прочности, ставились ли какие-нибудь функциональные задачи, или тут имело место чистое искусство.