Двадцать приседаний, выговаривает с нажимом, за опоздание.
Чувствую, как отвисает челюсть. Это же всего двадцать секунд! Символично. Назначил ровно столько повторений. По спине пробегает холодок. А если бы на минуту опоздала шестьдесят приседаний?! После такого количества я не встану!
Рик сверлит меня свирепым взглядом и, кажется, вот-вот потеряет терпение. Ноги плавно сгибаются в коленях я начинаю приседать. Один, два, три
Считай, резко добавляет Рик. Сделаешь двадцать, которые посчитаешь сама.
То есть, уже сделанные не в счет?! Изнутри сжигает злость, а снаружи холодит страх. Боюсь ослушаться и, поднимаясь на ноги в четвертый раз, произношу:
Один
Унизительно считать повторы, чувствуя на себе его бесстрастный взгляд. К пятнадцатому счету в ногах с непривычки застревает мелкая дрожь. Стоически доделываю все двадцать приседаний. Выпрямляюсь, жду указаний.
Рик достает телефон. Разбудив, пару раз смахивает по экрану, пробегает глазами.
Теперь давай разбираться, в чем твои проблемы, переводит на меня испытующий взгляд. Я собрал твое досье.
Собрал досье?! Запоздало вспоминаю, что сама назвала ему полное имя и уже не удивляюсь пробегающим по коже мурашкам. Рик пугает меня с первой минуты знакомства, и еще одно подтверждение власти уже не выделяется на общем фоне. Не вижу смысла возмущаться, что он порылся в моем грязном белье. В том досье не будет ничего интересного скучная бесцельная жизнь нищебродки.
Но Рик почему-то смотрит на меня выжидающе. По лицу скользит хитрая улыбка, в глазах мелькает азарт. С замиранием сердца жду, что он скажет у него есть план, как помочь мне? Нашел точки роста? Ну же! Не тяни!
Что ж, ладно, произносит многозначительно, словно давал мне шанс что-то добавить, но я им не воспользовалась. Максимилиана Эллисон Джонс. Двадцать пять лет, родители умерли, братьев-сестер нет, работы нет, высшего образования тоже нет, только задрипанный секретарский колледж. У тебя даже друзей в социальных сетях полтора инвалида! смотрит на меня насмешливо и презрительно. Ты за четверть столетия ничего не добилась, девочка!
Звучит обидно. Задевает за живое. Особенно это «девочка». Но Рик прав. В горле застревает ком, в глазах собираются слезы. Зачем быть таким жестоким? Показать мне мое место? Еще раз ткнуть носом в собственную никчемность?
Но все это лишь проявления. По сути, тебе надо исправить всего две вещи, продолжает уже приободряющим тоном, отсутствие дисциплины и неуверенность в себе. И с этим я тебе помогу.
4. День первый
Оставив Макс переодеваться, выхожу в зал. Она начала меня занимать. Получив за длинный язык, сделала выводы и больше не позволяла себе разговоров без спроса. Быстро перестроилась. И по дороге вела себя покладисто. До нее я помещал сюда всего несколько человек и никто не показал такого бесстрашия. Ее отчаянная вера в меня подкупала и ласкала эго. Хех! А я пока даже не придумал, что делать! Разве что все еще хочется проверить, насколько сильным окажется ее желание измениться.
Макс выбегает ко мне вовремя, но я делаю недовольное лицо и заявляю, что она опоздала на двадцать секунд. Пустяк, сущая мелочь, но с интересом смотрю, как она принимает первое объявленное наказание Без-ро-пот-но. Двадцать приседаний тоже пустяк, соответствует проступку. Пока следует быть справедливым.
Она начинает приседать. Без сопротивления или возмущения на все согласная. Слишком скучно!
Считай! приказываю, надеясь вывести ее из себя. Сделаешь двадцать, которые посчитаешь сама.
Снова ноль реакции. Макс принимает и это, начинает считать. Ладони теплеют, кончики пальцев покалывает от возбуждения. С тобой будет очень интересно, девочка!
Двадцать, произносит со вздохом, выпрямляясь в последний раз.
Киваю. Можно переходить к следующему пункту вводной встречи. Достаю телефон. Итан уже прислал мне ее досье. Быстро пробегаю глазами. За четверть столетия она ничего не добилась ни работы, ни денег, ни статуса, ни даже друзей. Понятно, почему вцепилась в меня мертвой хваткой. Увидела во мне спасение. Ей придется дорого за это заплатить. Я ведь не смогу отказать себе в удовольствии проверять на прочность ее упорство и решимость.
Жестоко и прямолинейно с пренебрежительным выражением проговариваю ее скудное резюме. Макс снова удивляет безоговорочным принятием, пропуская мимо ушей сам факт того, что я собрал ее досье. Другие на этом моменте впадали в панику, начинали сыпать вопросами. Я еще найду, чем тебя пронять, девочка!
Приятно видеть краснеющие щеки и наливающиеся слезами глаза. Моя пренебрежительная тирада возымела правильный эффект. Макс должна до последней капли прочувствовать всю свою никчемность, гипертрофированную моей жестокой подачей. Теперь пора ввести в игру морковку, какую вешают перед носом у ишака, чтобы тот шел вперед в бесплодной надежде ее схватить.
Тебе надо исправить всего две вещи, произношу приободрительным тоном. Неуверенность в себе и отсутствие дисциплины. Ты движешься по замкнутому кругу. Ищешь работу, не умея себя подать, натыкаешься на отказы и становишься еще более неуверенной.
Кивает, бледнея, словно слушает всеведущего оракула. Создаю задел на будущее теперь она будет смотреть мне в рот, потому что я дал простое объяснение ее неудачам.
Я помогу тебе с этим, говорю с видом знатока, который каждый день щелкает такие задачи, как орешки, и спрашиваю с искренним интересом: У тебя есть цель в жизни?
Тушуется, смотрит в пол, вспоминает.
Не знаю, сэр, отвечает робко и тихо. Похоже, это правда, она только сейчас осознала, что жила бесцельно.
Неумение ставить цели и неуверенность в себе. Вот с чем мы будем работать! хлопаю в ладоши, точно торгаш, провернувший отличную сделку. Нужно уметь ставить цели, чтобы их достигать, это первое. Что ты там говорила? загибаю второй палец. Вес поправим правильным питанием и спортом. Работу найдешь, как только научишься себя подавать. А неорганизованность от отсутствия дисциплины. Ее я тебе обеспечу в полном объеме.
Внимательно смотрю за реакцией. Возможно, она вот-вот заявит мне, что прекращает весь этот цирк. В глазах Макс наоборот пляшут огоньки надежды. Она мне верит! Уникальный экземпляр среди слабой половины моих подопечных. Посмотрим, насколько тебя хватит, девочка!
С довольными видом прикуриваю сигарету, разглядывая стоящую передо мной Макс. По лицу вижу, что тоже хочет покурить, но сигареты еще придется заслужить. Размышляю, что с ней делать дальше. Признаться, не думал, что вступительная беседа пройдет так просто и скучно. Но с чего-то же надо начать?
Ты говорила, режим сбит, да? спрашиваю, расплющивая окурок в пепельнице.
Да, сэр, Макс отвечает бесцветным голосом. Помнит, что я обещал уложить ее спать, и теперь боится того, как я это сделаю.
Мы быстро восстановим режим, встаю, разминаю тело. Отбой не позже полуночи, подъем в половине восьмого.
Сереет еще сильнее, смотрит на меня круглыми глазами, наверняка думая, что сейчас точно не уснет. Это мы еще посмотрим!
Я понимаю, что ты в возбужденном состоянии, говорю доверительно, даже ласково, как заботливый папаша. Но у меня есть план! Для начала ты пробежишь двадцать больших кругов по этому залу. Вдоль стен. Вперед!
Подчиняется без возражений. Начинает пробежку. Такая решимость положительно радует. А с виду даже и не скажешь, что в этой замусоленной девчонке есть подобие стержня.
С удовольствием слушаю ее голос, когда, пробегая мимо меня, она называет номер круга. После десятого начинает утомляться, прижимает руку к ребрам справа. Сбила дыхание, девочка? Бросает на меня жалостливые взгляды, похоже, надеясь на снисхождение. Нет уж, лентяйка, никаких поблажек! Ты сама этого хотела, так черпай полной ложкой!