Глава 10.
***
Марсель, Франция, 14.06.2020
Патрик Дидьен и Пьер Жене никогда не доверяли секреты своей совместной работы никакой системе безопасности, даже самой современной и навороченной. Особенно Пьер, который почти половину своей жизни занимался тем, что всячески взламывал или обходил эти хитроумные системы. Поэтому, когда им нужно было обсудить и согласовать секретные вопросы стратегического развития, они действовали старым и проверенным способом собирались на большой яхте катамаране Жене, или на частном реактивном самолете Дидьена, где под шум моторов в окружении только нескольких, особо верных и проверенных людей, могли спокойно поговорить, не опасаясь жучков, удаленной прослушки, случайных свидетелей и предателей. Вот и сейчас, сидя на задней палубе его роскошного Тритона с бокалом хереса, Пьер внимательно наблюдал за приближающимся от берега катером, который должен был доставить посетителя. Сегодня утром, отойдя от Марселя они несколько часов бороздили море, подальше от берега, чтобы подвести итоги его американского расследования и наметить следующие шаги. А к обеду бросили якорь недалеко от Пуант-Руж, куда должен был прибыть майор Коттен, чтобы обсудить их будущую работу. Рядом с Жене стоял Дидьен, который через бинокль рассматривал визитера, сидящего в катере
Знаешь, Пьер, я представлял себе его старше, учитывая как давно он покинул Легион, сказал Дидьен, не отрываясь от бинокля. Даже не верится, что это именно тот человек, который так эффективно решил нашу проблему в Кении.
Ему всего лишь сорок семь, Патрик. И по-моему, он выглядит соответствующе, ответил Пьер, сделав глоток из бокала. А то, что он в тридцать пять уже был майором, заслуга его боевых успехов. Он очень быстро продвинулся по службе, и все звания получал досрочно. Если бы не его радикальные взгляды, мог бы продолжать службу и через пару лет стал бы генералом.
Он действительно такой нацист?
Ну, не нацист, а скорее националист. Солидарен с политикой Ле Пен, даже сотрудничал с ее партией. Его антипатия распространяется в основном на черных из Африки. Всякие там арабы, китайцы и все остальные ему индифферентны, а вот африканцы заставляют закипать его эльзасскую кровь. Особенно хлынувшие сюда мигранты нелегалы.
Глупо, конечно, из-за этого загубить свою перспективную карьеру, сказал Дидьен, усаживаясь на диванчик напротив Жене. Хотя, надо признать, что последний парад Легионеров, который я видел, навел меня на схожие мысли. Почти четверть солдат, если не больше, были черными. Прямо сенегальские батальоны.
Расплата за наше колониальное прошлое, бесстрастно ответил Жене.
Ты уже сообщил ему детали, Пьер?
Только то, что можно было сказать по телефону, плюс примерные сроки. Все особые детали и бюджет будем обсуждать сейчас. Пойду встречу его, сказал Пьер, ставя бокал на стол, и направился к трапу, следом за подошедшим стюардом.
Катер подошел вплотную к яхте и легонько ткнулся бортом в блестящие направляющие трапа. Стюард рукой ухватился за поручни катера, останавливая его и Венсан Коттен, взяв свою сумку, одним легким движением перепрыгнул на палубу яхты. Отпустив поручень, стюард махнул рукой водителю и, взревев двигателем, катер направился обратно к берегу.
Добрый день, майор. сказал Пьер, пожимая руку Коттену, Рад, что вы быстро добрались.
Благодарю, месье Жене, ответил он на пожатие руки, и кивнул головой стюарду.
Поднимайтесь сюда. Месье Дидьен уже ждет вас.
Венсан Коттен был высоким крепким мужчиной, с коротко стриженными темными волосами, и такой же короткой, тщательно ухоженной бородой. Хоть он уже пять лет не служил в легионе, характерная строевая выправка выдавала в нем бывшего военного. Примерно семьдесят лет назад, их семья обосновалась на окраине Обани, когда после второй мировой войны переехала из разоренного Эльзаса. Его отец работал в частной автомастерской деда, которая после его смерти перешла к нему. Мать работала медсестрой в местной больнице, а вся ее родня были рыбаками из Марселя, откуда она уехала выйдя замуж. Никто в семье Венсана и среди его родных никогда не служил в армии, но он еще с самого детства мечтал о военной карьере, а точнее о Французском иностранном легионе.
В Обани, недалеко от дома где он жил, располагался центр предварительного отбора в Легион. Туда каждый день, и даже по ночам, приезжали и приходили мужчины, французы и иностранцы, чтобы записаться на военную службу. Часто Венсан с мальчишками бегал к их воротам смотреть на приходящих, а особенно на выходящих обратно. И их любимой забавой было угадывать, кто же сегодня вернется назад, не пройдя строгий отбор в Легион. Венсан всегда угадывал больше всех, за что его в шутку стали звать капралом, а он всерьез задумался о своей мечте, читая книги про подвиги легионеров и их командиров. Позже, выяснив, что из рядовых легионеров невозможно дослужится до офицера, он наперекор матери и отцу, сразу после выпуска из школы, поступил в национальное военное училище в Ла-Флеше. А через год, с особой рекомендацией командования, перевелся в Сен-Сирскую специальную военную школу сухопутных войск в Коэткидане, которую через четыре года покинул в звании лейтенанта. Сразу же после выпускной пьянки, Венсан подписал контракт с Легионом и летом 1996 года поступил на службу во 2-й иностранный парашютно-десантный полк на Корсике.
Уже через месяц он с избытком хлебнул боевого опыта в Сомали, где в составе миротворческих сил ООН пытался прекратить гражданскую войну. А по факту, его рота легионеров, нарядившись в голубые каски, почти безвылазно сидела в окружении нескольких противоборствующих военизированных группировок, стреляя во всех и каждого, и никогда не выясняла, на чьей стороне были те или иные мужчины с Калашниковыми в руках. А часто и без оружия. А нередко и старики, и женщины и даже дети. Потом были Босния и Косово, Ирак и Афганистан, ЦАР и Мали. Были специальные операции без флага в Ливии, Тунисе, Эфиопии и Марокко. Снова Ирак и Афганистан. Военные кампании в Судане, Заире и Йемене. Были Намибия и Руанда, Мозамбик и Чад, Египет и Алжир, Сирия и Ливан. Девятнадцать лет войны! Сначала война стала его делом, а потом и жизнью. Из года в год, где бы он не находился, везде была война. Менялись только пейзажи, а война вокруг всегда была прежней дым, кровь и отчаяние.
Он быстро научился не разделять местных на мирных жителей и боевиков. Какие могут быть вокруг мирные жители, если ты приехал к ним в страну с автоматом в руках? Каждый встречный твой враг. Поэтому всегда и везде действовал предельно жестко и безжалостно, чем заслужил у руководства Легиона репутацию образцового и успешного командира. У него и в самом деле было несколько успешных боевых операций, которые определенно можно было занести в учебники оперативно-тактической подготовки для курсантов. Много лет подряд командование во всём ставило его в пример, и в его роту, а потом и в батальон, стремились попасть все легионеры, и новички и ветераны. А потом начались проблемы.
Впервые это случилось в Заире, когда двое его бойцов, угрожая оружием своему лейтенанту, отказались исполнять приказ зачищать деревню, так как были родом из этого района. Их разоружили и доставили к Коттену, который был так взбешен этим обстоятельством, что самолично избил обоих, причинив тяжкие увечья и сделав одного из них инвалидом. Это было вопиющим нарушением устава Легиона, но учитывая его былые заслуги и непростой политический фон всей Заирской кампании, дело по тихому замяли, ограничившись отзывом приказа о присвоении капитану Коттену звания майора. Его это конечно задело, но не очень сильно, так как мало майоров оставались в боевых частях. Обычно, после повышения, их переводили на штабную службу, а он хотел продолжать воевать. Но определенный след этой ситуации, акцентированный на расовой принадлежности бунтовщиков, в его памяти остался.