По делу об убийстве началось следствие, появились репортеры, сделавшие фотографии, и все пошло так, как об этом позже сообщили газеты. В это время Роджер Спилсбюри трясся шесть бесконечных часов за свою жизнь в гарлемском отеле. Он думал о том, кто появится первый… Люди Боннано или сотрудники уголовной полиции, имевшие от Кимбелла задание «пристрелить» его холостыми патронами. Больше всего его беспокоил тот факт, что его собственный револьвер был заряжен тоже только холостыми патронами. Правда, он знал, что в коридоре для его защиты находятся агенты, переодетые постояльцами или служащими отеля. Но кто гарантирует, что люди Боннано не стреляют быстрей и точней? Шесть часов, проведенные Спилсбюри в отеле до появления чиновников следственной комиссии, были длиннейшими в его жизни.
В четыре часа с минутами в дверь постучали, и голос, которого Спилсбюри никогда не слышал, приказал;
— Открывайте! Полиция!
Спилсбюри лежал на постели. Он встал, взял со стола свой револьвер и стал ждать, когда выломают дверь. И именно эти последние секунды, а не шесть часов нервного ожидания оказались наихудшими. Спилсбюри уже глубоко раскаивался, что затеял эту игру. Разве мог в Америке появиться прокурор, который сумел бы довести Джозефа Боннано до электрического стула? Те, кто пытался это сделать раньше, были не глупей Кимбелла и все же ничего не добились. Может быть, он попал