Не надо.
Слова Пелин напугали Селима. Больше всего на свете он боялся, что она уйдет от него. Движимый этим страхом, Селим вернулся на стул и сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоится.
Прости меня. Я вспылил, продолжил он. Я не хочу тебя терять, поэтому ревную.
Ну, нет! Я уже тебе, кажется, говорила, что твоя болезненная ревность это то, что мне не подходит, ее голос звучал твердо, Пелин даже не сомневалась в своих намерениях пойти на этот вечер. Или ты не усваиваешь прошлые уроки? Может, стукнешь меня еще раз?
Селим сглотнул. Упоминание этого страшного для них обоих эпизода было слабым звеном их отношений. Его бросило в жар настолько, что пришлось оттянуть ворот своей рубашки, чтобы не задохнуться. Сонная артерия забилась под его кожей. Осознав, что она произнесла, Пелин замолчала. Но отступать она была не намерена. Ревность Селима была для нее тем, с чем смириться она не могла. Особенно сейчас, когда они строили все заново.
Прекрати. Я уже извинился тогда. Этого больше не повторится.
Пелин смягчилась, увидев сестру:
Элиф закончила, я пошла. Люблю тебя, как ни в чем ни бывало, кинула она ему.
И я тебя, произнес Селим гудкам в трубке.
Элиф неслась к ней быстрым шагом, еле сдерживая слезы. Пелин убрала телефон и схватила бледную сестру за руку. Та была так взволнована, что ее руки дрожали.
Что случилось с тобой? Пелин испуганно стала гладить ее по каштановым волосам.
Потому что не прошла, всхлипнула Элиф и сделала паузу, чтобы не расплакаться.
Почему? Что пошло не так?
Он просто Просто трогал меня! взвыла Элиф.
Чего? Пелин дернула сестру за руку, заставляя ее посмотреть ей в лицо. Какого черта ты терпела это, Элиф? За что он тебя трогал?
За мой талант, громко засмеялась Элиф.
Пелин судорожно схватилась за сердце, в шоке смотря в смеющееся лицо сестры. Она села обратно на скамейку, продолжая блуждать удивленными глазами по довольному лицу сестры. Элиф тихо смеялась над собственной шуткой, стирая капельки слез с уголков глаз. Игра давалась ей всегда прекрасно.
Творческий человек, я еще и великолепная актриса, ткнула она Пелин в локоть.
Я убью тебя, ты ведь понимаешь?
Элиф наклонила голову в бок. Ее карие глаза блестели, пухлые губы расплылись в довольной улыбке, а черные густые брови то и дело игриво подпрыгивали вверх.
Я прошла! радостно уведомила Элиф и прильнула к сестре.
Пелин не стала препятствовать ей и обняла ее в ответ.
Моя городская сумасшедшая, я рада за тебя, улыбнулась ей Пелин.
Ей самой была незнакома такая радость от поступления: сама Пелин получила образование без какой-либо личной инициативы. Это было одно из тех направлений, куда она прошла по баллам на стипендию. Сама она не знала, о чем мечтает и кем хочет стать. Лишь бы работать, а где и кем было не так важно. Но у Элиф была мечта. Она писала картины, она рисовала, она хотела заниматься этим и развиваться в этом. Она мечтала открыть собственную галерею где-нибудь в центре большого города. И Стамбул идеально подходил ее мечте.
На европейской части Стамбула, выше по Босфору, растянулись дорогие особняки. Они пытались спрятаться за высокими раскидистыми деревьями, но были слишком масштабными, чтобы оставаться незамеченными. Пелин и Элиф рассматривали их из окна дорогой машины, взятой Селимом напрокат вместе с водителем. Он хотел впечатлить своих коллег и, конечно, Эмира. На лице Пелин играла легкая улыбка: такая роскошь приносила ей почти осязаемое удовольствие. Элиф была менее впечатлена.
Когда их машина остановилась около четырехэтажного особняка, Пелин перестала скрывать свой восторг. Она ярко выругалась при виде открывшейся ей красоты и масштаба строения. Элиф рассмеялась над ее реакцией, Селим кинул в ее сторону недовольный взгляд. Особняк с собственным причалом на берегу Босфора считался у местных непозволительной роскошью. Это был элитный район Стамбула дома здесь стоили столько, сколько ребята вряд ли смогли бы себе когда-нибудь позволить. Пелин впервые видела что-то подобное воочию. Будучи выросшей на окраине Измира, в деревянном старом доме, она не могла сдержать восторга и даже больше не пыталась. Элиф была того же мнения: в самом деле, особняк Эмира выглядел потрясающе. Селим же показательно остался равнодушным, лишь зависти доверяя свои истинные чувства.
Я куплю нам такой же, внезапно сказал он достаточно уверенно.
Элиф удивленно уставилась на него. Это «хвастовство» не было на него похоже.
Я знаю, улыбнулась ему Пелин.
Ей хотелось в это верить. Селим ответил ей улыбкой и пропустил даму вперед, помогая Элиф следом выйти из машины. Пелин осмотрела себя. Облегающее красное платье идеально сидело на ее фигуре, оголяя длинные прямые ноги. Она была эффектна, как всегда. Корсет поддерживал ее упругую грудь. Довольная собой Пелин уже давно нарекла себя самой сексуальной девушкой на планете.
Элиф была менее самодовольна. Она надела белый комбинезон, скрывающий и ноги, и руки. Вместо каблуков надела ботинки. Ей не было дела до того, что о ней подумают другие. Особенно мужчины. Селим шлепнул Пелин по ягодицам, от чего та игриво улыбнулась ему и стала практически бежать впереди него. Она взяла Элиф за руку, и они вместе вошли внутрь особняка, пока Селим разговаривал с мужчиной на входе.
В особняке пахло терпким мужским одеколоном, Пелин точно была уверена в этом. Интересно, был ли это запах Эмира или обычный освежитель для дома. Пелин одернула свои мысли об этом прежде, чем Элиф заметила на ее лице глупую ухмылку. Музыка здесь играла громче, чем им казалось на улице. Пелин огляделась. Внутри дома был огромный бассейн, к счастью, наполненный водой. Дождавшись Селима, все трое вошли внутрь.
Я сойду за проститутку в таком дешевом платье, прошептала Пелин, с удивлением обнаружив, в каких дорогих брендах ходят парни и девушки по особняку.
Те не упустили из виду их приход, откровенно разглядывая гостей, особенно Пелин. Особенно мужчины. Заметив это, Селим сильнее сжал ее ладонь в своей руке.
Пелин, закатила глаза Элиф, не льсти себе.
Пелин залилась заразительным хохотом.
Они прошли к бару внутри дома. Кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то общался. Элиф не могла разглядеть столов с едой. А была ли тут еда? Пелин провела пальцем по перилам, проходя мимо широкой лестницы. Пол был сделан из белого мрамора.
Точно мрамор, шепотом ответила Пелин себе под нос.
Большие высокие хрустальные люстры, стеклянные столы и тумбы. Изыски интерьера напоминали комнаты царей и цариц прошлых веков. Сколько помпезности в этом было, словно они попали в музей. И как Эмир не побоялся устроить тут вечеринку? То есть, вечер элитного общества.
Пелин подозвала молодого бармена и заказала коньяк с колой, усевшись за барную стойку.
Не крепко для дамы? недовольно поинтересовался Селим, встав напротив нее.
Тоже выпей, чтобы не быть таким нудным, подмигнула ему Пелин.
Элиф закатила глаза. Она ненавидела быть свидетелем их перепалок, а последние полгода они ссорились слишком часто.
Пелин, я пройдусь, осмотрюсь? наклонилась она к сестре, стараясь говорить как можно громче, чтобы та ее услышала сквозь громкую музыку.
Она не была против, и Элиф ушла в поисках еды. Вечеринки она не любила, а поесть очень даже. Пелин с улыбкой посмотрела на недовольного Селима. Он терпеть не мог, когда не контролировал Пелин. А пьяная Пелин тем более не поддавалась контролю. Она уловила эту неуверенность в его взгляде, сделала глоток и вынула ногу из туфли. Селим удивленно уставился на Пелин, почувствовав, как она своим носочком скользит по его ноге все выше и выше. Он наклонился к ней, обхватив ее за лодыжку.