Краб Крабыч перешёл к практической стороне. Он разбил ребят по двое и к каждому приставил взрослого. Варе и Рыжику достался Длинный вязанная, непонятного цвета перчатка с дыркой на указательном пальце. Он называл себя философом и в целом был нудным, но не злым. Протиснувшись за ним по трубам, ребята вышли на улицу. Опять было темно. Но это была уже другая ночь. Не ветреная, а почти уже весенняя.
Оказывается, пока Рыжик спал, пришло тепло, которое почти съело оставшиеся сугробы. Кое-где обнажилась земля грязная, мокрая, заваленная мусором, пахнущая остро и свежо. Длинный повёл детей вдоль домов, там, где было больше земли. Не прошли они и нескольких метров, как он воскликнул: «Вот она!» Он показал пальцем с дыркой на монетку, слабо блестевшую под светом фонаря. Длинный подхватил монету, засунул внутрь себя и поплелся дальше.
Рыжик и Варя шли следом за Длинным, каждый смотрел в свою сторону, чтобы не пропустить монетку. Было очень скучно, и Варя начала шёпотом рассказывать своему новому другу, как она оказалась в клане. Оказывается, Варя тоже потерялась, её история была похожей на Рыжикову. Она жила у одной хорошей девочки, которая была чрезвычайно рассеянной. Осенью, когда выпал первый снег, девочка во дворе выронила Варю, а её сестра осталась в кармане. Бедная Варя, оставшись одна, долго бродила по дворам, пытаясь найти нужный, но всё не получалось. Ночью её испугала стая собак, носившаяся в околотке. Так прошли два дня и две ночи. Когда было светло, Варя старалась не попадаться на глаза другим людям, чтобы они её не забрали к себе. А девочка всё не находилась.
И однажды на Варю набрела Алла Аркадьевна. Варя пошла за ней, доверившись, хотя взрослая перчатка и не обещала, что поможет найти дом. Напротив, она убедила рукавичку, что поскольку хозяйка её не искала, она ей не нужна. Впрочем, идти Варе было больше некуда, к тому времени её охватило горькое отчаянье. За зиму она вполне привыкла к новой жизни, завела друзей среди других малышей, только очень скучала по своей маленькой хозяйке.
Ночь оказалась не очень удачной. Длинный нашёл ещё только одну монетку, и Рыжик одну, маленькую, жёлтенькую. Варя, увы, ни одной, за это её сильно ругал Краб Крабыч. Варежка только молчала, теребя жемчужинку и не отводя взгляда от грязного пола. А Рыжику он сказал только, хмыкнув: «Ну ладно, посмотрим, что дальше из тебя выйдет, малец».
Ночи и дни совершенно перепутались для Рыжика. Все дни он, вместе со всем кланом, проводил в душном, темном подвале, освещаемом только тусклой лампочкой под потолком. Играл с другими маленькими варежками и перчатками, болтал с ними, часто просто лежал в уголке и тосковал по Гале и своему брату. Он то злился на девочку, что она его выронила, то плакал от нежности к ней. Больше всего он боялся за брата что его одного выбросят в мусор, путь только в одно место на свалку, откуда, как говорят, нет ни для кого возврата. Краб Крабыч рисовал это место как ад, полный опасности для любой перчатки или варежки, в котором легко сгинуть быть насмерть распущенным или сгнить, то есть раньше времени уйти на Перевязку к Верховным Спицам. После наступало полное забвение.
Рыжик впервые услышал о существовании таких богов, как Верховные Спицы, от Дедушки старой серой варежки, который всё время поминал их. По словам старика, от них было начало всему вязаному сущему и ему же конец. Верховные спицы вывязывают каждую варежку, каждую перчатку, кроме кожаных, у тех свои боги, и отпускают в большой мир людей. Кому какая достанется судьба, никто заранее не знает.
Но ясно одно когда придёт конец твоей нити жизни, ты отправишься к Верховным спицам на Перевязку, говорил он медленно и торжественно и поднимал большой палец к потолку.
Это больно? спросил кто-то из малышей.
Этого не избежать никому, туманно ответил Дедушка.
Что такое конкретно Перевязка и что там происходит с варежками, Дедушка толком разъяснить не мог. Но, судя по нему, это, как минимум, отдых и покой, которого так не хватало Дедушке при жизни. Рыжик очень сочувствовал старику и понял его богов как избавителей от страданий.
Его же страдания могли закончиться только встречей с Галей и братом. И когда по ночам Рыжик ходил на поиски денег в компании Вари и других ребят, он смотрел не только на землю, но и по сторонам, ожидая увидеть где-нибудь брата. Рыжику везло он часто находил монетки и порой подбрасывал их своей подруге, которая не отличалась внимательностью. Ему было жалко, когда взрослые ругали Варю.
Однажды на исходе ночи, когда небо стало светлее фонарей, Варя и Рыжик познакомились с Кепкой. Когда-то, видимо, она была ярко-голубой с жёлтыми цветами, которые ещё пытались пробиться сквозь тусклый налёт времени, осевший на легкую летнюю ткань. Сначала дети её не заметили, потому что Кепка висела на штакетнике.
Привет! Вы не видели мальчика Вову? раздалось откуда-то сверху.
Привет. А какой он? вежливо спросил Рыжик. Он видел много мальчиков, когда играл с Галей во дворе. Вдруг среди них был и Вова.
Маленький, худенький, с веснушками. А волосики белые и очень-очень мягкие, как тополиный пух. Он в шортиках любит ходить.
Мальчиков в шортиках Рыжик и Варя никогда не видели, потому что зимой в Сибири носят теплую одежду.
Нет, сказали они.
Если увидите мальчика Вову, скажите ему, что я тут его жду, попросила Кепка.
Хорошо, если увидим.
Всё шло к тому, что мальчиков и девочек в шортах варежки действительно могли увидеть. Пришла настоящая весна. Потеплело. Выросла травка. Рыжик увидел её впервые. До этого он всё тёплое время года спал вместе с братом и другими зимними вещами в большой уютной коробке в шкафу, видя во сне снег и лед. А тут трава. Сначала она была маленькой и тонкой, а потом очень быстро выросла выше мальчика. Она напоминала ему зелёные нити, и Рыжик с Варей придумывали, какую варежку можно было бы связать из таких нитей. Трава приятно щекотала животик, вкусно и остро пахла свежестью. Однако долго играть с ней было нельзя, надо было искать монеты, за детьми строго присматривали.
Больше всего Рыжик любил ходить с Длинным, тот хотя и нудил, но не придирался. Алла Аркадьевна вечно трещала о том, как она раньше была красивой и избалованной особой, которую никто не оценил. Указка не давала никому передохнуть, ведь она считала, что работа это самое важное в жизни каждого.
Впрочем, многих взрослых обитателей подвала Рыжик даже жалел, почти все они были совсем потухшие и отчаявшиеся. Особенно Дедушку, который был настолько ветхим, что распускался на ходу. Он ковылял и охал, а Рыжик подхватывал нитки, которые волочились за Дедушкой. В подвале он вместе с другими детьми помогал кое-как ввязать нитки обратно, но они рвались или распускались снова. Дедушка стонал, но и ему приходилось каждую ночь ходить на поиски монет и порой даже приносить что-то.
Краб Крабыч, сказал как-то Рыжик, обращаясь к главному. Может, не стоит отпускать Дедушку на поиски? Он такой старый, что вот-вот отправится на Перевязку к Верховным спицам.
Краб Крабыч с яростью посмотрел на малыша. Его пальцы дёрнулись, как будто он хотел ударить его, но сдержался. Только неизвестное членистоногое на его ладони приняло угрожающую позу.
Это не твоё дело, сказал он грубо. Мы все обязаны собирать монеты, чтобы выкупить город у мерзких людишек и зажить на свободе, и старики не исключение. Иди отсюда, малец, а то накостыляю.
Ночи тянулись, похожие друг на друга, как старые монеты. И лишь один случай немного разнообразил рутину. Он произошёл, когда Рыжик снова попал в команду с Дедушкой. В один из глухих часов, когда, кажется, всё живое не только уснуло, но и умерло на время, Дедушка шепнул мальчику: «Рыжик, помоги мне, пожалуйста, ради Вязальных спиц! Мне надо отойти на минутку, просто отдохнуть, ты отвлеки Краб Крабыча, будь добрым». Дедушка поплёлся к большой урне, стоящей в углу двора. Рыжику показалось, что за ней кто-то прячется, такой же серый, как и сам Дедушка.