Зарисовывать итоги медитации полезно для работы с клиентами. Это более наглядно для терапевта. На картинке может быть что-то важное, о чём клиент не расскажет вам.
1.1.16. Примеры интерпретации образов из упражнений-медитаций
1. Моя дача образ моего безопасного места. Небольшой участок, маленький летний домик, огороженный забором. Место отдыха и набора энергии. Калитки открыты. На моём участке нет Интернета, тут я защищена от контактов. Сама могу выходить, и ко мне могут приходить.
По самому пространству можно сказать, что шизоидность не в манифесте, дачный участок больше пещеры или комнаты. Безопасность сохранена, но место должно быть проницаемое для хозяина и других.
Наблюдательные пункты, высокие заборы вокруг дачи образы, которые будут у параноика. Параноики обычно социально успешны, поэтому и заборы высоки.
2. Я сижу в пещере у костра, со мной там находится тигр. Он не агрессивен, но у нас с ним конфликтные отношения. Пещера нужна, чтобы прятаться от дождя и греться. Я печальный подросток-маугли 15 лет. Я периодически ношу туда дрова, чтобы жечь костёр, отпугивающий диких зверей, но тигр часто бывает в этом пространстве.
Предложу несколько гипотез. Возможно, в 15 лет был шизоидный период, когда появилось желание уйти и скрыться от всех. Огонь в медитации горит внутри пещеры, то есть внутри материнского пространства. Огонь это гнев, и ты его поддерживаешь, но не выпускаешь. Здесь бы меня заинтересовал огонь сам по себе. Ты приходишь в своё безопасное место, чтобы поддерживать гнев, быть с ним и как-то его переваривать. Если ты не можешь это проделать, гнев становится плохим объектом. Гнев внутри, дождь снаружи. Гнев скрыт печалью. «Хожу, расстраиваюсь из-за нападок ровесников, бешусь, однако гнев не показываю, грущу, но на самом деле хочу всех убить».
Историю надо искать в 15-летнем возрасте. Упражнение актуализирует те части, которые до сих пор живут внутри человека. История больше похожа на эдипальную: тигр приходит как соблазняющий объект, а гневные отношения это прикрытие либидо. Огонь вызывает интерес, но в то же время является препятствием. Если у дочери с отцом есть сексуальный перенос, то они, скорее всего, будут конфликтовать друг с другом. Важно выяснить, чья печаль (дождь). Возможно, это печаль пещеры, то есть матери.
Пещера видит соединённость тигра и дочери, но у неё самой нет отношений с мужем. На рисунке дождь только над пещерой. Все это гипотезы, их надо проверять.
Если посадить на стулья всех персонажей и дать им высказаться, то всё окончательно станет ясно. Тем не менее у нас уже есть наброски, на которые можно посмотреть.
3. Домик-избушка. Огород. Деревья. Девочка живет там одна, хотя домик принадлежит Бабе Яге, но её нигде нет. Девочка клеит на печь изразцы. Иногда появляются друзья, приходят разные звери.
Куда делась Баба Яга? Это и называется поглощением: девочка поглотила Бабу Ягу, а сама осталась в домике. Я это называю «пожирающий Ребёнок». Тот самый, кто скушал психическую энергию своей матери, но остался голоден. Если бы ты съела что-то качественное (например, любовь матери), ты бы росла. А ты съела что-то не то. Поэтому никуда оттуда не выходишь, остаёшься там постоянно в надежде получить что-то ещё.
Здесь необходимо сделать важное примечание. Почему же оральная фаза не переходит в анальную? Потому что ребёнок всегда ждёт: а вдруг когда-нибудь поток любви всё же придёт к нему? Пока мать жива, он ждёт. Ему кажется, что мать не даёт любовь по каким-то причинам. Если бы он вырос, он разорвал бы психологическую утробу и начал жить из состояния «я сам». У шизоидов сильно развита любовь к животным. Они не могут вступить в объектные отношения с людьми на равных из-за страха поглощения, а от животных они ничего не ждут и могут любить их безопасно. Однако дети-аутисты часто боятся тех зверей, которые больше их по росту. Они, возможно, ощущают, что это существо может поглотить.
Образ печки это всегда мать. Если я клею изразцы я раскрашиваю мать, делаю её в своём восприятии более привлекательной.
Дальше в этом упражнении можно было бы предложить девочке отрыгнуть Бабу Ягу (у шизоидных клиентов часто возникает тошнота в теле). И если высадить тошноту на стул, мы сможем собрать остатки Бабы Яги и спросить её: «Отчего ты не кормила девочку?» Она скажет: «Потому что мама меня тоже не кормила». Как выходить из такой ситуации, где ни у кого нет ресурса?
Либо найти в роду ту, которая может напитать, либо представить круг материнской любви, где можно напитаться. Если времени нет, а клиенту надо дать ресурс, то подойдёт круг материнской любви, которую нормальная мать даёт своему ребёнку, где найдётся хорошее молоко, от которого ребенок растёт и развивается. Это менее эффективно, чем поиск первоисточника, но быстрее.
4. Домик на поляне. Деревья защищают от сильного ветра. В домике кошка и молодая женщина, одетая в русский народный костюм. На столе стоит полная крынка молока. Приходит мужчина. Женщина ждёт, что мужчина принесёт добычу и молоко.
Откуда ресурс, то есть молоко? Ответ: «муж принёс». Если муж принёс откуда-то молоко значит, у мужа есть контакт с какой-то «грудью», владелицей молока. Либо с собственной матерью (тогда его мать ресурсирует семью, и все остальные в системе дети), либо для него дающей грудью является система-работа (стабильная работа, которая даёт бесконечный достаток).
Источник питания мужчина, который находится в слиянии с кем-то другим. Запроса на работу здесь нет, адаптация стабильна, срыва адаптации не ожидается.
5. Безопасное место океан. На поверхности нет никаких лодок. В глубинах океана плавает огромный скат тонны три. Похож на большое одеяло. Не вырабатывает электричество. Большие плавники-крылья. Он не плывёт, а как будто летает. Я чувствую себя этим скатом. Мне комфортно оттого, что я такая большая. Мне свободно, и важно, что никого нет рядом, никто не мешает движению. Плыву не в глубинах, а в слое воды, куда проникает свет. Впитываю солнце.
Возможно, это утробное состояние. И следующий этап выход на сушу. Качание на волнах регресс к тому состоянию, где было хорошо. Если регресс не длительный, это неплохо. Но если уйти глубоко в подводный мир, то на поверхности уже не с кем будет общаться. Это всё же поглощение океаном, хотя океан естественная среда. «Я один, и никого нет» (в океане, в степи и т. п.) оральный период, когда ребёнок не понимает, что есть другие Я. «Всё в мире для меня, конкурентов нет».
6. Домик хоббита. Безопасное место, где нет чужих глаз. Затем девочка выходит из домика на улицу. Вокруг домика есть наблюдательные пункты на деревьях.
Это детская история, хоббит ребёнок. Шизоидный оральный период. Когда стало тесно, доросла и вышла. Чужие глаза родственники, которые не хотели, чтобы ты была.
Наблюдательные пункты отражают параноидную шизоидность, об этом говорят повышенные меры предосторожности против потенциальной опасности. На самом деле на дереве тоже находиться небезопасно. С одной стороны, дерево твой наблюдательный пункт, с другой ты сама становишься хорошей мишенью.
Все адаптации уязвимы. Поэтому наша задача адаптацию снять, обозначив её уязвимость, и запустить процесс нормального развития через более конструктивные реакции и проявления.
Дальнейшая работа в такой ситаации: смотреть образы тех, кого персонаж считает опасными. Все опасности живут внутри головы, их можно только проецировать вовне. Может быть, опасность окажется иллюзорной и клиент зря перестраховывается.
Образы шалашей, дырявых хижин говорят о том, что на самом деле безопасности нет.