А чем ты здесь ещё занимаешься, кроме охоты на пауков? спросил он тогда. Он сам слонялся от скуки и с радостью послушал бы о дюжине не менее бесполезных дел, которыми занимали себя другие пациенты. Вместо ответа девушка увлеченно заглянула ему в глаза и сказала:
Пойдем, покажу.
И увела его в свою каюту. Под всевидящим взглядом врача и остальных.
***
Когда на следующий день во время дневного сна к нему в пустой комнате отдыха подсела Луиза, Павла это почти шокировало. Но внешне он себя не выдал.
Чего тебе? обломал он все добрые мотивы несостоявшейся подруги. Он всё ещё помнил, как она накинулась на него в пылу пустяшной ссоры, из-за чего их обоих посадили в одиночки.
Да ничего. Подойти уже нельзя?
Нет.
Почему? спокойно спросила Луиза.
Потому что я опасный псих и хочу посидеть в одиночестве, таким же будничным тоном проговорил Паша, продолжая раскрашивать детские картинки мокрыми кисточками. Удивительное изобретение просто мочишь бумагу водой, а она сама покрывается цветными пятнами. Не очень разумное применение химическим элементам и знаниям об их свойствах, хотя что-то в этом есть.
Не разбрасывайся здесь таким словами, упрекнула его девушка почти на десять лет младше. Он фыркнул.
Будь у Паши право выбора, он бы уже закончил эту беседу, но у Луизы было другое мнение, и молчание парня сподвигло её саму заполнять образовавшуюся тишину:
Даже если ты не хочешь со мной разговаривать, меня это устроит. Ты словно внимательный слушатель. Давай, как будто я была плохого мнения о тебе, ты извинился, и мы стали друзьями?
Немного возмутительно, не находите? Павел даже не поднял взгляда со своей раскраски, перебирая её возмутительные слова в голове. Хотелось уйти. А Луиза продолжала говорить.
Отношение Паши к таким людям довольно однозначное: они ему не нравились. Таким людям плевать, слушают ли их; для них важно лишь, чтобы при своём рассказе можно было выплеснуть как можно больше эмоции и ещё раз прорефлексировать это. Эгоисты. С тем же успехом они могли бы разговаривать у зеркала. Павлу это чуждо. В разговоре он ценил отдачу и эмоции собеседника. А такой словесный понос ему не знаком, да простят боги его французский. Ему не нужно трепать постоянно языком, чтобы заполнять тишину. Он давно смирился с тем, что он лучше промолчит. Он промолчит, даже если другие посчитают это странным. Такова его норма. Может, это и было опрометчиво смириться со своими тараканами. Может, он и не прав и должен поработать над своей проблемой?
А как ты думаешь? закончила Луиза своё вступление, которое Паша благополучно прослушал.
Ты считаешь меня странным? вместо ответа внезапно спросил он. Взгляд оторвался от черно-белых заляпанных картинок и испытующе воззрился на Луизу. Она осеклась на полуслове:
Тебе честно сказать?..
Паша хотел бы знать. Бывало, что он мог увидеть самого себя через глаза собеседника, залезть в чужую голову и в общих чертах понять со стороны, что с ним не там. Но иногда в чужих глазах он не видел ничего.
Ладно, решила ответить пациентка. Ну, я не считаю тебя странным. Макс странный. Он меня пугает иногда. Женя с её кукольным домиком странная. Зоя Кирилловна, эта бабулька, тоже, хотя она и безобидная. Даже я странная. Может, потому что ты молчишь, ты, ну, кажешься адекватным?.. Не знаю.
Женя не странная. Ей нравится играть, потому что нравится чувствовать контроль хоть над чьими-то судьбами. Ничего общего с детскими забавами и инфантилизмом.
Что?
Женя не странная. Она так справляется со страхами, ещё раз утвердил он.
Ладно протянула Луиза и чуть откинулась на спинку диванчика. В руках она держала коробочку сока, которую тут же принялась открывать. Оторвала упакованную трубочку, вытащила её из плёнки и воткнула в кружочек фольги.
Павлу тоже внезапно захотелось сока, но вида он не подал. Сладковатый нектар фантомно охладил горло, и он сглотнул.
Девушка от него быстренько абстрагировалась, ускользая мыслями в себя, но так и осталась сидеть рядом. Повисла та самая тишина, в которой Паша уже не мог вернуться к рисованию.
Вот такие ситуации его угнетали. С ним больше не пытались заговорить, но психологическое давление, будто от него ждут участия и инициативы, не пропало. С Луизой пока все разговоры такие.
***
Подгадать подходящее время не так уж и просто. Пришлось встать раньше остальных, чтобы после ухода санитарок первым выйти из палаты, уже одетым и причесанным.
Мать-Природа ждала его.
Он тут же вернул Наташе коробку из-под печенья, взятую ею со стола неделю назад. Модернизированная, пронизанная красными нитями. Не один час потребовался девушке для выдавливания дыр с помощью украденного стержня шариковой ручки и прошивания дефицитными нитками. Паша гордился её работой. Мать-Природа казалась невыспавшейся, но это не отнимало у неё баллов врожденной привлекательности.
Держи, моя хорошая.
Ты поймал их? спросила она. Руки уже тянулись вперёд, как растения тянутся к свету за глотком жизни.
Большая часть заблудились и шастали по коридорам. Они любят гулять там.
Бедные! Их же могли растоптать! от этой тревожной картины забилось сердце, и она по-матерински прижала коробку к груди..
Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы спасти их, пообещал он, остальное за тобой. Ты справишься?
Она захлопала глазами. Мать-Природа, чьи помыслы чисты, как хлорированная вода из-под крана. Возможно, он не поможет ей в её бреде, а только нанесёт новую глубокую рану. Возможно, у неё разовьются проблемы с доверием. Павел не будет первым. Это неудивительно. На человека со столь открытой душой каждый урод этого мира слетается, как светлячок на свет фонаря.
Сможешь? давил он.
Да-да.
Хорошо. Тогда иди.
Она обернулась к толпе, собирающейся у поста медсестры для получения лекарств. Испытание, с которым не справился бы никто, кроме неё.
Вперёд.
***
Она хотела сохранить профессионализм. Мысли путались в голове, когда она проходила через весь холл с коробкой из-под конфет. Нельзя допустить, чтобы маленькие паучки выползли из-под крышки. Тогда букашки разбегутся, и кто-то, кто их не видит, раздавит всех до единого.
Она мельком всматривалась в идущих навстречу пациентов, как бы отсеивая безвредных. Кто угодно мог прервать её на полпути к цели и нарушить заданный маршрут. Маршрут, который придётся построить заново, а ещё раз спокойно наблюдать, как повсюду разбегаются пауки, она не сможет. Благо, Паша помог ей собрать их воедино. Удивительно, как у него это получилось.
У них в холле есть вид из окна. Этот не из тех видов, за которые доплачивают при выборе квартиры. Это вид на стену соседнего здания. Белый идеальный кирпич. У любого другого эта картина отбивала бы всякое желание фантазировать.
Но ей даже не нужна фантазия. Эта девушка и так видела, как по той стене каждый день на рассвете проползают сотни паучков. Огромная чёрная мочалка с лапками. Но стена соседнего здания после проползшей колоннады чище не становилась.
Наташа пыталась успеть, чтобы не проворонить их и в этот раз выпустить на свободу большим трудом пойманных паучков, которые сейчас лежат в клетке короба.
Нужно поспешить.
Тапочки шаркали по бетонному полу и ставили в известность работающих о передвижении одной из пациенток. Никто, как всегда, не обращал внимания. Точнее, делал вид, что не обращал.
Она маниакально оглядывалась, в надежде подловить кого-то из них.
В этот раз тоже никто не попался. Девушка проследовала до дальнего стола и, прижав коробку к животу, опустилась на скрипучий диван.
Она должна успеть открыть окно с единственной ручкой на этаже и выпустить членистоногих через решётку, пока строй им подобных не нагрянул. Если не открыть окно в нужный момент, чтобы выпустить их, они разозлятся и нападут на неё.