18
Нижеследующее я знал точно.
Меня звали Питер Синклер, мне был уже тридцать один год, и бояться мне было нечего. Все остальное терялось в неопределенности.
Были люди, ухаживавшие за мной, и они очень старались успокоить меня на мой счет. Я полностью от них зависел и был всем им предан. Были две женщины и один мужчина. Одна из женщин была молодая, симпатичная, светловолосая, и звали ее Сери Фултон. Мы с ней очень любили друг друга, потому что она всегда меня целовала, а когда никого не было рядом, играла с моими половыми органами. Другая женщина была старше, ее звали Ларин Доби, она тоже старалась быть со мною доброй, но я все равно ее немного побаивался. Мужчину звали доктор Корроб. Он приходил ко мне дважды в день, но я так и не смог с ним хорошенько познакомиться. И я чувствовал, что он меня отвергает.
Раньше я был серьезно болен, а теперь выздоравливал. Они сказали мне, что, как только я стану чувствовать себя получше, я смогу вести нормальную жизнь и что рецидивы мне не угрожают. Это меня очень успокоило, потому что я долго мучился от боли. Первое время моя голова была забинтована, мой пульс и мое давление крови непрерывно измерялись, и на других частях моего тела было много маленьких хирургических шрамов, заклеенных пластырем; позднее эти пластыри один за другим снимались, и боль начала затихать.
Мое тогдашнее состояние ума можно в общих чертах описать как крайнее любопытство. Это было в высшей степени необыкновенное ощущение, умственная жажда, казавшаяся неутолимой. Я был в высшей степени