Царь с нетерпением ждал возвращения дочерей, и вскоре они вернулись, и обе счастливые: одна будущими владениями, другая бедным путешественником, с которым нашла и любовь, и согласие. Стали готовиться к двойной свадьбе, тут-то и начались неприятности. Дочь-интриганка позавидовала чувствам сестры, чьей судьбой сама же распорядилась, и, пользуясь сходством, прогнала путешественника со двора прочь. Тот уехал без объяснений. Оскорбленный царь и безропотная сестра молча вздыхали меж собой, не понимая причины столь поспешного бегства. Тем временем и вторая свадьба расстроилась: заморский принц застал невесту в объятиях конюха, и тоже уехал. С тех пор и повелось. Приедут какие женихи, посватаются, и снова интриганка за двоих выступает, и сама же все нарушит! А сестра ее все грустит в своей девичьей светелке и ждет бедного путешественника, который в дальних странствиях, небось, и думать-то о ней позабыл. Кто знает, может, еще и вернется, если не совсем ослеп от обиды. Да, сестры похожи, но совершенно разные: кто их спутает? Их и зовут-то по-разному, хоть умеет одна подменить другую. Но кто имеет сердце, тот не обманется, и счастлив будет, да еще полцарства получит. А зовут их: Похоть и Любовь. Сестры и сейчас на выданье.
Фома неверующий
Жил на свете человек, который ни во что не верил, пока не убедится. Звали его Фома. Все бы ничего, таких людей много, но вот беда: он был очень любопытен. С таким характером одно мучение. Например, его никак не отпускал вопрос: есть Бог или нет? С одной стороны, верить в Бога хотелось, поскольку за это обещана загробная жизнь и все такое, однако, как верить, если нельзя проверить? Вот если бы знамение или чудо какое случилось, тогда другое дело, можно и праведником быть и посты соблюдать. А если обман, то какой резон поститься и поклоны бить? Глупо. И так он этим вопросом страдал, что однажды заболел и слег. Вот так он лежал на кровати и думал, как бы так умереть, чтобы не насовсем, а чуть-чуть: посмотреть одним глазком, убедиться, что да, Бог есть, и назад. Тогда и с верой будет все в порядке и любопытство успокоится. А если Бога нет, тогда, конечно, жалко, зато и покутить можно, не оглядываясь на разные поповские выдумки. Лежал он так, лежал, ничего не ел и не пил, думая, что вот-вот и начнет умирать, но ничего не происходило. День прошел, другой, третий. Фома начал молиться: очень просил Бога явить Себя, а иначе, дескать, он только зря умрет и никакой пользы не принесет ни себе, ни людям. И вот, после очередного забытья очнулся он на краю глубокой пропасти и сразу понял: свершилось. Однако не успел ни обрадоваться, ни испугаться.
Фома, Фома, услышал он призывный голос, но никого вокруг не увидел.
Вот я, ответил он не вслух, а как бы мысленно.
Загляни в пропасть, Фома.
Он заглянул, но и там ничего не увидел и спросил:
А что там?
Шагни, тогда узнаешь, ответил голос.
Наверно, Бог его испытывает, подумал Фома. Ему было страшно, очень страшно, однако и любопытно тоже. Он понимал, что. если отступит, ничего больше не узнает. Зачем и затевать все было? Нога словно сама шагнула! Фома и опомниться не успел, как начал падать. И уже когда падал, вдруг сообразил, что не Бог это был вовсе, а сатана, который заманил его любопытством. В глазах потемнело: он как будто разом ослеп. Уши заложило ватой, а сердце словно в кипяток бросили. Фома не летел, не падал, он ухнул! И эта проклятая пропасть не приближалась, а прыгнула из темноты, накинулась, как зверь, и тут же растворила на атомы. В последнее мгновение Фома задрожал мелкой судорогой, сморщился где-то в переносице, и мертвое тело шмякнулось на кровать.
Искушение Луки
Некий человек, по имени Лука, возвращался из храма, где каждое утро молился, и по дороге думал о себе так. Вот, я бедный человек, не ропщу, доволен тем, что имею, соблюдаю все заповеди, не грешу, а все же обидно. Вот! Сколько вокруг злых и недобрых людей, Бога не боятся, что хотят, то творят, живут богато, бедняков презирают, и почему Господь меня не вознаградит, ни грешников не накажет? И тут же подумал: наверно, Он вознаградит меня после смерти! Но все же хотелось бы и в этой жизни что-то иметь, иначе получается: греши не греши, никакой разницы? Это очень несправедливо. Не успел Лука повернуть к дому, как увидел на земле толстый кошель, поднял, заглянул, а он полон золотых монет! Не удержавшись, спрятал кошель за пазуху и подумал: наверно, какой-нибудь богатый грешник потерял, а Господь услышал мою молитву и решил вознаградить за труды праведные. Хотел он поначалу нести кошель в полицию, но сам себя остановил: а вдруг скажут: украл? И Лука пошел домой, чтобы как следует все обдумать. Только он спрятал кошель за иконой, как в гости зашел его престарелый отец. Но Лука был сам не свой, и выпроводил старичка без объяснений, а сам поспешил в трактир, чтобы послушать, что люди говорят, и стаканчик вина пропустить для успокоения. Однако в трактире было безлюдно, время раннее, и молодая хозяйка, жена трактирщика, сама его обслужила. Он поинтересовался, не слышно ли что в городе. Она ответила:
Да как не слышно! Если минувшей ночью царского казначея ограбили и убили?..
Он так испугался, что она заметила, и начала расспрашивать, подливая ему вина. Лука, конечно, сказал, что ничего не видел и не знает, но ухватистая хозяйка по его смятению догадалась, что он лжет, и пригрозила, что позовет полицию. Он испугался еще сильнее и согласился все рассказать. Она тут же закрыла трактир, и повела его в дальнюю комнату, там выслушала, как он нашел с утра потерянный кем-то кошель, полный золота, после чего затянула в свою кровать. От вина и молодой женщины закружило голову, он не устоял. Потом она сказала без всяких там обиняков:
Старика моего убьем! А когда все утихнет, поженимся.
Он понял, что она приняла его за лихого человека, казначейского убийцу, потому и не стесняется. Да и кто ему поверит, если кошель спрятан дома, за иконой!? И еще он понял, что от этой бессовестной женщины теперь никогда не отделаться. Сказав, что зайдет попозже, Лука вернулся домой, помолился перед иконой и, не находя успокоения, взял и удавился. Представ перед Господом, спросил Его: за что Он ввел его в такое страшное искушение? И Господь отвечал:
Слабый ты человек! Ты сетовал, что не отличаю тебя от грешников: их не наказываю, а тебя не благодарю. А за что благодарить? Вот, оставил тебя, и ты сразу нарушил все заповеди. Присвоил чужое, сотворил золотого кумира, не почтил отца своего, прелюбодействовал, возжелал жены и дома ближнего своего. И остался один шаг до убийства. А все отчего? Ты тайно завидовал богатым и гордился своей ложной праведностью. Глупые вы люди. Я удерживаю вас от грехов, а если кого попускаю, как тебя сегодня, то к его же наказанию. Сколько бы кто ни грешил, придет его час.
Как?! вскричал Лука, заливаясь слезами. Я столько лет не грешил и все погублено в один час!?
Он пал наземь и вдруг проснулся в поту и слезах. Долго не мог понять, что с ним: то ли на этом свете, то ли уже на другом? Посмотрел за иконой: пусто. Взглянул на часы: время идти в церковь. Только тут и сообразил, что ничего этого не было, но повод для покаяния все же был.
Эмбрионы
Собрались как-то эмбрионы, человеческие зародыши, и устроили симпозиум на тему: есть ли жизнь на том свете? В смысле на этом, но им-то откуда знать. Вначале выступил докладчик, который утверждал, что жизнь со смертью вовсе не кончается, а переходит в следующую стадию, поскольку там, на том свете, зародыш вообще становится другим существом: не плавает в плаценте, как рыба в воде, а дышит неким эфиром, который называется воздухом, передвигается на собственных ногах и даже обходится без пищи. Точнее, питается как-то иначе, не через пуповину, и вообще после смерти он с этим миром никак не связан, поэтому доказать трудно. В подтверждение тезисов докладчик привел свидетельства очевидцев, переживших состояние клинической смерти. Все, как один, описывали черный коридор, в конце которого их встречал сияющий свет и загадочные существа в белых халатах, со скальпелями в руках, так называемые ангелы смерти. Если бы, дескать, ангелы пуповину перерезали, то они, эмбрионы, назад уже не вернулись, а остались бы там, в загробном мире. А вообще очевидцам там было хорошо и возвращаться назад, в материнскую утробу, им совсем не хотелось, однако по некоторым причинам они все же вернулись, срок не вышел.