И вдруг его рука, инстинктивно искавшая хоть что-нибудь для защиты, наткнулась на торчащий из-за пояса бумеранг. Толку от него было мало, да и разглядывать узоры уже не имело смысла. Верон вложил в последний бросок всю силу, которая была ему уже не нужна, и бумеранг, вращаясь, полетел в голову с развевающимися власами. Горгона даже не потрудилась его отбить она просто пригнулась, и последняя надежда Верона пролетела над ней.
Тут он понял, что всё кончено. До этого азарт боя и бутафорная нереальность происходящего придавали действию характер игры, но теперь у его ног лежало обезглавленное тело Кузнеца, и Верон не знал, нашёл ли он то, что искал. Наверное, Кузнец был теперь гораздо ближе к Тоту. Наступило странное спокойствие, и Верон смотрел на саблю с отрешённым интересом: сумеет ли увернуться от удара? Он даже не знал, будет ли пробовать.
Всё замедлилось, похоже, сознание растягивало последние секунды. Далеко за головой старухи обозначилась какая-то тень. Она нарастала и странным образом догоняла всадницу. Всмотревшись, Верон узнал вращение бумеранга. Ему показалось, что бумеранг стал больше и к тому же набирает скорость, но не успел он отнести это к обману зрения, как тень вдруг извернулась лапами, кошачьей мордой, и чёрная пума, блестящая и великолепная, выскользнула из вращения бумеранга в стремительный прыжок на плечи старухи.
Верон замер, очарованный этой красотой. Пума изящно махнула лапами, и Горгона со своей саблей не удержалась в седле. Секунду назад она неслась воплощением грозной неумолимости, теперь же совершенно нелепо кувыркнулась в кусты. Мысль Верона о том, насколько всё зыбко в этой Трансильвании, сопровождалась видом ожившей картинки с поверхности бумеранга. Пума, сбив старуху ещё в полёте, коснулась лапами лошадиной гривы. Несколько мгновений дезориентированный конь скакал к «мер-су» и Верон смотрел, как на лошадиной спине, с гордой осанкой и блестя глазами, восседает его спасительница. Но тут вновь в кустах завыла старуха, конь заржал, замотал головой и вошёл в резкий разворот. Пума с достоинством оттолкнулась от лошадиного крупа, растянулась в воздухе и оказалась на капоте «мерседеса».
Старуха проворно выбралась на дорогу и вскочила в седло. Тёмные фигуры, получив дозу её воплей, яростно бросились в новую атаку. И если до этого Верон с Кузнецом напоминали Коловрата и Ратибора в схватке с татаро-монголами, то теперь сражение походило на бой Маугли и Багиры против оравы бандерлогов. Верон махал ногами с мыслью, что этот бой никак не вытянуть, потому что упыри уже не отступали, а карабкались по поверженным телам, да и вид Горгоны явно указывал на жажду реванша. Пума, видимо, оценивала сражение так же, но, как оказалось, имела больше возможностей для его перелома. И в момент решающего штурма, когда вся тёмная масса хлынула на них, а старуха махала саблей уже почти у капота, пума бросила на Верона выразительный взгляд, пригнулась и оттолкнулась от крыши «мерседеса». Чтобы не остаться в тёплой компании трансильванцев, Верону пришлось прыгнуть вместе с ней.
Внизу сомкнулись ряды бандерлогов и хищно свистнула сабля, но она рассекла лишь воздух под их странно переплетёнными телами, улетающими над пропастью к звёздам.
11
Мрачный лес с затухающим воем Горгоны остался далеко внизу.
Во внезапной пустоте и тишине разливался лунный свет, мерцали звёзды, и прохладные воздушные потоки овевали разгорячённое тело Верона. Чтобы оставаться участником полёта, ему пришлось обхватить пуму и руками, и ногами. Прыгал он ей вослед и потому оказался сбоку. Попытка забраться верхом представлялась ему несколько неэтичной, поэтому он летел, прилепившись не слишком удобно и к тому же понемногу сползая вниз. Пума несколько раз меняла направление полёта, и в результате Верон оказался под ней. Такой способ был бы более удобен, например, с летающей кенгуру, но выбирать Верону не приходилось.
Пума летела без всяких усилий, её глаза сверкали совсем близко. Верон заглянул в них, и вдруг звёзды за её головой заметно ускорились. Пума внезапно прижалась к нему, изогнувшись гибким телом, и это движение передало от чёрной кошки совсем неожиданную волну. Недоумение, мелькнувшее в глазах Верона, быстро потонуло в безднах напротив. Он летел уже в двух измерениях в объятьях с пумой и в чёрных тоннелях её глаз. Это что-то напоминало, но Верон никак не мог вспомнить, что именно. Пума ритмично изгибалась, и звёзды всё быстрее неслись навстречу в какие-то секунды полёт превратился в стремительную волну наслаждения. Наконец летящие звёзды ослепительно вспыхнули, и взрыв был похож на космический
Кульминации подобных занятий случались разные, и на этот раз Верон пришёл в себя на берегу моря. Волны накатывались на берег, ночные звёзды больше никуда не неслись, а под спиной ощущалась какая-то ткань и песок. В его объятиях была обнажённая, с юбкой на талии, девушка, и длинные чёрные волосы прикрывали её лицо. Он коснулся волос ладонью и отвёл их в сторону для того, чтобы увидеть полуопущенные ресницы Недианы.
Цель множества восточных практик состояние безмыслия была внезапно достигнута Вероном без многолетних медитаций. Ведь даже осознание отсутствия мыслей является мыслью, а он после ресниц Недианы видел вновь Недиану, но уже сидящей вместе с ним на лёгком одеяле из багажника «мерседеса». Можно было только предположить, что он вынул и принёс его в состоянии абсолютной пустоты.
На первую после этой пустоты мысль о медитациях Верона, скорее всего, натолкнула поза лотоса, в которой непринуждённо расположилось тело девушки. На фоне чёрных волн и в звёздном свете Недиана выглядела призрачной богиней, не спешившей облекать свою нагую красоту в земные ткани.
В иной ситуации Верон и не желал бы других состояний и других образов, но последние события упрямо желали хоть как-то улечься в его голове. Цепочка мыслей довольно быстро замкнулась главным вопросом: где сейчас Кузнец в бунгало или в Трансильвании без головы? Ни ощущения, ни логика помочь Верону не могли, и он понимал, что может находиться в любом из двух вариантов. Возбуждение от недавнего боя и желание прояснить ситуацию странным образом уравновешивались красотой неопределённости, которая веяла от очертаний девушки. Она, как ей уже удавалось не раз, вновь прочитала мысли Верона.
Вопросы, на которые ты хочешь получить ответ, почти звучат. Но можно попробовать задержаться в паузе. Паузы так прекрасны Тем более когда это пауза в трещине времени. Положение, в котором ты находишься, редкая и необыкновенная удача пожить в мире, где происходит то, чего не может произойти. Мир большинства удручающе уныл, но они упорно не допускают в него то, чему ставят заслон с надписью «не бывает». Мир скучных повторов для них предпочтительнее и безопаснее свободных ветров. Впрочем, точка сборки у каждого своя, и каждый имеет право на свою Вселенную. Просто иногда понимаешь печаль продвинутых и просветлённых, которые смотрят на людей, предпочитающих чулан Вселенной
Верон молча слушал, не видя её лица и чувствуя тёплый свободный ветер с моря. Продвинутая и, возможно, просветлённая красиво нанизывала слова друг на друга, и казалось, что она так же легко соткала ткань окружающего мира.
Девушка продолжала:
Кстати, о точке осознания Есть момент оргазма, когда она очень подвижна, и сдвинуть её для сборки различных миров довольно легко. Посвящённые в особые техники эзотерической тантры практикуют такие путешествия так же просто, как другие летают самолётами. Но я применяю их крайне редко, когда нет другого выхода.