У вас бы сложился неплохой диалог. С симпатичной колдуньей
Так и познакомились уже заочно. Мне понравилась мысль, что будущее влияет на настоящее не меньше прошлого. В нашу жизнь пришёл как она сказала?.. зов из времени. Это реальный плюс. А в смешных минусах царапина и пропажа револьвера. Всё-таки надеюсь, что ты не воображал себя охотником на пуму.
В этом был весь Кузнец. Ему нравилось жить в неопределённости, и в множестве вариантов он всегда находил плюсы. По правде говоря, он находил плюсы практически во всём, за что, в числе многого другого, Верон любил его общество.
Первые же дни после путешествия показали, насколько сильно трансильванские события повлияли на обоих друзей. Кузнец неожиданно заявил, что он кое-что вспомнил о своих ощущениях после того, как ему отрубили голову. Саша сказал о невозможности выразить это даже приблизительно и добавил, что вопрос о том, во сне это произошло или наяву, не имеет значения. «Неважен набор тех или иных иллюзий, важно полученное намерение», так подвёл он итог своим неопределённостям, а намерение у него сложилось вполне определённое отправиться в новое путешествие. Кузнец заявил, что момент своего выхода в неописуемое состояние можно назвать выходом во время, и такое, видимо, происходит с каждым после смерти. Верон слушал его и вспоминал трещину времени, о которой услышал на пляже.
А Кузнец не унимался:
Твоя пума сказала: «зов из времени» Может, его я и ощутил. Там есть сразу всё, и мы оба получили мощный заряд. Теперь вопрос в том, кто на что его потратит. Лично я собираюсь на путь к осознанию.
Осознанию чего?
Не чего, а кого Себя во времени. Но не того времени, что в часах.
Круто. Для этого нужно путешествовать?
Кому как.
Кузнец всегда отличался своеобразием, но представить его пилигримом в поисках истины было сложно. Верона вновь стали посещать мысли о критериях нормальности. Они с другом как бы поменялись местами, и по прошествии нескольких дней Верон всё больше склонялся к варианту, который Кузнец обрисовал из щели определённости. Краеугольным камнем становился здравый смысл, который хоть как-то спасал от противоречий, тревожно раздваивавших личность Верона. На пляже, когда он слушал Недиану под звёздами, мир воспринимался иначе, чем в окружении привычных предметов, и теперь мысли Верона пошли в противоположном с Кузнецом направлении.
Он внезапно отчётливо вспоминал то мелочи из архитектуры Брановского замка, то реплики Кузнеца в дороге, до и после посещения этого замка. Эпизоды сражений и полётов, напротив, утратили чёткость и прибавили в фантастичности, присущей снам. Верон признавался себе, что общение с Недианой в реальности вполне могло сочетаться с упырями в грёзах или каком-то трансе, а что касалось револьвера, то с теми изменениями сознания, которые сейчас демонстрировал Кузнец, он вполне мог исчезнуть и с его участием. Но, выстроив броню объяснений, глубоко внутри Верон знал, что всё это лишь слабые попытки защититься от раскалывающего мозг вопроса: «Что это было?»
Кузнецу броня была не нужна, он сразу раскрылся неизвестному и твёрдо решил ехать в горы на Алтай и на Урал. Выбор направления исходил из того же необъяснимого импульса: «Одни горы подействовали что-то откроется и там». Он не приглашал с собой, улавливая состояние Верона, который был не готов к такому шагу.
«Мерседес» принадлежал обоим друзьям, и Верон отдал Кузнецу половину его стоимости. Через неделю после возвращения из Трансильвании он отвёз Сашу в аэропорт. Перед посадкой они шутили и смеялись так, будто ничего особенного не происходит, но обоим было ясно, что поменялось многое, а на прощание Кузнец подарил несколько фраз в своём стиле:
Ты знаешь, что для меня жизнь это приключение. После Трансильвании я понял одну вещь: познание самое захватывающее из всех приключений. Когда одного оккультиста спросили, какие гарантии при выходе в неизведанное, он ответил, что никаких это шаг в открытый космос. Хорошо ответил. Слабые испугаются, и правильно зачем туда тащить слабость, а сильных опасность только подстегнёт. Да и настоящая опасность проторчать всю жизнь в чулане и не сравнить маленькие пыльные радости с кайфом свободных ветров. Привет пуме, если увидишь. Она мне понравилась.
Оружие в космос не берёшь?
Я и тут вдруг въехал. От кого защищаться, если всё вокруг тоже я? А если вместить в себя всё, то и смысла в «я» больше нет. Не могу сказать, что пропитался этим, но молния блеснула.
Верон даже позавидовал Кузнецу. Если тот улетал, озарённый светом молнии, то сам Верон оставался в облаках сомнений и противоречий. Поездка к морю, запланированная как развлечение, неожиданно разносила их в разные стороны, но Саша был его другом, и если то, куда и зачем он отправлялся, было ему нужно, то так же это было нужно и Верону.
Он отвёз Кузнеца в аэропорт, где тот с рюкзаком на плече поднялся по трапу в своё будущее. Завелись двигатели, некоторое время самолёт наращивал мощность и наконец тронулся с места. Он разогнался по взлётной полосе, оторвался от Земли и, набирая высоту, растворился в Небе.
Мощный заряд, о котором говорил Кузнец, Верон вскоре ощутил в полной мере. Но совсем по-другому, чем Саша. Деньги, вложенные в продажу контрабандного янтаря китайцам, принесли прибыль гораздо большую, чем он ожидал, а развивая тему, стало казаться, что открылась жила. Для более выгодного ведения дел он переехал в другой город. Денежная река становилась всё полноводнее; помимо янтаря, он вложился и в другие проекты, причём удача сопутствовала ему во всём. Для проверки везения Верон стал изредка играть в казино по-крупному, неизменно уходя с полными карманами денег.
Его противоречия постепенно улетучились всё происходящее совсем не напоминало жизнь в чулане. От Кузнеца не было никаких вестей, и Верон постепенно втянулся в игру золотого дождя, которая вначале ненавязчиво, а затем всё увереннее начала диктовать свои правила, рождая невидимо растущую Схему новой жизни. Через несколько месяцев он без напряга купил огромную дорогую квартиру, и модные дизайнеры превратили её в стильный брутальный лофт. Он мог сменить и «мерс» на любую новую машину, но от этого его удерживала ностальгия.
Память трансильванских событий тускнела под слоем новых впечатлений, и всё это продолжалось до тех пор, пока одним прекрасным утром Верон не проснулся с ощущением непростительной задержки в буднях. Встретившая его незнакомка внезапно, как и год назад на черноморском пляже, рассыпала окружающий мир взглядом Недианы, и Верон всё-таки сделал свой шаг в открытый космос.
14
Утренние лучи летнего солнца быстро растопили густую черноту ночи. Новый день нанизывал на них свежие вариации красок и звуков. Верон уснул поздно, но выспался на удивление быстро, чувствуя при каждом отжимании от пола, как бодрая свежесть проникает в его тело.
Они с Журавлём спустились в ресторан позавтракать. После последних событий и ночи трансильванских воспоминаний Верон ощущал их невидимую связь так же отчётливо, как вкус омлета и кофе. В то же время он по-прежнему понимал, что всё это представляло неплохой материал для психиатра, как, впрочем, и любая неразделяемая, как её назвал Кузнец, реальность. Правда, некоторую часть его странной реальности разделял персонаж напротив, который снова заметно волновался и посылал очками встревоженные блики. После того как он несколько раз взглянул на настенные часы, Верон спросил:
Опаздываешь?
Юноша судорожно мотнул головой, и Верону показалось, что какая-то информация, второй день царапающая его изнутри, уже почти готова прорваться наружу. Ей не хватало лишь лёгкого толчка. Положив нож и вилку на пустую тарелку, Верон заговорил: