Лишь иступленное изумление и неверие.
Так, пожалуй, не на монстров смотрят.
А на кумиров.
Примерно так Милли в первые секунды смотрела на Ратвена, поняв, кто перед ней стоит. Этот взгляд взгляд человека, который не может поверить своим глазам и допустить того, что в самом деле видит сейчас перед собой то, что видит.
Но чем я-то могла вызвать такой взгляд?
Юстин разбирает хозяйские рукописи. Очень много документов на венгерском вновь пытается разрядить тишину Дуган Шотет же вроде ученым был или типо того. Думаю, тут на пару десятков лет работы хватит.
Он усмехается своей шутке, но реакции от парня по-прежнему нет.
Видимо, поняв наконец, что его не разговорить и встречу никак не сгладить, Джон кивает мне:
Ладно, идем, а то опоздаем. Юстин, еще увидимся.
Так и нет ответа.
Лишь когда мы скрываемся за поворотом, комиссар позволяет себе приглушенно рассмеяться и объясняет мне:
Бедолага, мать его за так. Так закопался в своих книгах, что при виде красивой девчонки дар речи теряет. Вот же бедолага..
Наконец, еще пара поворотов и мы добираемся до «пункта назначения». Это большой зал. Пожалуй, глядя на него, можно со всей ответственностью сказать, что этот месяц занимались восстановлением не «всей части», а лишь этого конкретного помещения под это конкретное событие.
Внутри довольно много людей гораздо больше того количества, что вышли при нас из машин. Очевидно, прибывать начали еще раньше. Я скептично хмурюсь.
(..это официальное дело, не имею права пока разглашать..)
Ну да, дело абсолютной секретности.
Именно поэтому тут столько людей.
Сомневаюсь, что все они имеют хотя бы какое-то за уши притянутое отношение к мэрии. Похоже на обычный светский прием. А после последнего такого посещенного (у Грэдиша) я поняла, что терпеть их не могу.
Все эти пафосные человечки.. Мужчины в смокингах дороже моего недельного пропитания, дамы в платьях, которые открывают больше, чем прикрывают.. стоят компаниями у столиков, другие оживленно перемещаются и болтают с бокалами шампанского в руках. Наигранный заливистый смех над несмешными шутками, приторные улыбки каменных лиц..
Фальш.
Вот точное описание подобных сборищ.
Одна сплошная Фальш.
Ладно бросает мне Дуган скоро начнется, так что никуда не уходи. А я вот отойду, я ж тут тоже не по праздному делу.
Я киваю и он уходит.
Оглядевшись, в итоге отхожу в самый дальний угол, надеясь быть никем не замеченной. Есть хочется еще больше, спать и того сильнее, а желание залезть уже не под струи горячего душа, а в самую настоящую горячую ванну и того опережает их всех вместе взятых.
Но при этом я должна стоять тут, в этой перелетной одежде, с грязными волосами, ожидая непонятно-чего, для которого я понадобилась городскому совету.
А вот Милли уже, скорее всего, получила все пункты моего заветного списка. И сейчас, досыта наевшись, болтает с мамой о нашем отпуске (точнее, об его адекватной части).
И вдруг, вырывая из этих мыслей, мне на плечо ложится чья-та горячая рука:
Джени, крошка, какая встреча..
Мелодичный, приветливый голос.
Я сразу по нему узнаю Ратвена.
-9-
И несмотря на то, что я действительно узнаю его по голосу, когда оборачиваюсь и в самом деле вижу Ратвена искренне удивляюсь, точно впервые. И притом удивляюсь я скорее не самому его появлению здесь (хотя тоже весьма противоречивые чувства), сколько виду, в котором он передо мной предстал.
Мы оба летели на одном самолете. Оба приземлились в одно и то же время. Оба затратили одинаковое количество времени на то, чтобы добраться из аэропорта до чертового замка.
Но при этом я стою в мятой одежде, с затянутой грязной гулькой на голове, а он..
Снизу на нем так шелковые брюки, ткань у которых от малейшего дуновения ветра (даже от проходящего мимо) подрагивает только теперь это брюки бежевого цвета, а не черного, как в самолете. Пиджак так же сменен на более свободный и светлый, под тон брюкам. И под ним, разумеется, никакая не футболка, а темная рубашка, застегнутая почти на все пуговицы, кроме верхних двух. Эдакий небрежный официоз.
Его волосы, которые еще в самолете волнами могли упасть на лицо теперь тщательно чем-то смазаны (просто так не получилось бы) и зачесаны назад, полностью открывая лицо и позволяя лицезреть его улыбку и любые эмоции, которые он может захотеть продемонстрировать.
В его руке покоятся два бокала шампанского, один из которых он со всем дружелюбием протягивает мне.
Весь его образ, учитывая обстоятельства, такой сюрреалистичный, что я невольно задаюсь вопросом уж действительно ли с этим Гордоном Ратвеном я летела в самолете.
И пусть вопрос этот лишен любого смысла (Ратвен один, он меня узнал, и ты уже далеко от румынии, где Темный по желанию может напялить на себя любую приглянувшуюся оболочку, Джен), я все же выпаливаю:
Это с тобой мы летели в самолете?
Он же, очевидно, воспринимает это как мою хитрую попытку напомнить ему о ночном инциденте.
Дружелюбный вид тут же сменяется самым покаянным, а рука с шампанским так и застывает в воздухе:
Да, прости.. это было ужасно повинный смешок и брови «домиком» мне нельзя пить крепкого, становлюсь совсем дурачком. Ну, ты сама видела.
Да, видела киваю, с сомнением оглядывая его.
(..а еще остались какие-то сомнения? конечно, летим прямиком в лэствилл. меня тоже там ждут дела. крайне важные)
Уж не эти ли «важные» дела его ждали в Лэствилле?
Хотя, странно, что ему здесь в принципе занятно находиться. Неужели, на раутах ни разу не бывал? А тут маленький город, любые политические чины, собравшиеся здесь для него, наследника богачей просто мошки. Уверена, он знает представителей политического мира и гораздо более крупных, чем Маккензи.
Так какой прок ему тогда тратить тут свое время, каждая
(..я очень занятой человек. каждая моя минута.. очень дорога стоит..)
минута которого стоит целое состояние?
Я вел себя неподобающе между тем продолжает Гордон надеюсь, ты же не держишь на меня зла?
Кокетливая улыбочка и вновь протянутый стакан шампанского.
Неуверенно беру его, как знак примирения, и тоже игриво вскидываю бровь:
Думаю, что смогу забыть это.. недоразумение.. если объяснишь, зачем ты решил привезти мою маму в аэропорт?
Он с облегчением улыбается, и придвигается еще ближе, точно мы супружеская пара, приехавшая на светский ужин давних друзей:
Хотел сделать тебе приятное, Джен. Это же так радостно, когда дома встречают родные, правда?
Жму плечами, отпив глоток шампанского:
Наверное.. А ты что здесь делаешь? Это твои важные дела?
Он вновь игриво улыбается, и, перейдя уж всякие дозволенные границы (но скажем честно, я не особо этому возмущаюсь) щелкает меня по носу:
Да, детка, часть из них.
Я бы назвала это его настроение показушно играючим. Как тогда в самолете, едва мы с Милли зашли на борт. А потом, точно по щелчку, он стянул улыбку и стал с расстановкой и цинизмом объяснять, чем было выгодно во всех аспектах оставить Лео в аэропорту с его проблемами. Вот тогда я увидела его настоящего, каким его видят, должно быть, партнеры по бизнесу.
И учитывая, что сейчас он «играючий» вряд ли тут его ждут какие-то серьезные дела.
Наверное, если что-то и есть то оно завтра, а сегодня он просто решил тут расслабиться, так сказать, раз уж ничего не остается.
Я ожидаю, что он все-таки рано или поздно отойдет к каким-то более значительным людям на этом мероприятии, но Гордон продолжает стоять рядом со мной, попивая шампанское, улыбаясь, и отвлекая всякой неважной ерундой. Смеется, смешит меня, и надо признать, окончательно сглаживает неприятное впечатление от его ночного пьяного буйства.
Признаться, если он предложит завтра (или даже сегодня) заглянуть в какой-нибудь ресторан с ним, то, пожалуй, я соглашусь.