Я рад, что она, как и все кто родился позже, не застала это тяжёлое время, а ещё я рад, что она, так же как и я, выросла в любящей семье и тоже получала «подарки от зайчика».
Глава 9. Баба Таня и деда Вася.
История первая. Детство.
У меня было две бабушки, два дедушки и ещё много-много родственников. Как в любой большой семье родни много, но общался я не со всеми, кого-то вообще пару раз в жизни только встречал. Но, как бы-то ни было, каждый из этих людей создавал или вернее дополнял историю моей семьи.
В этой главе я расскажу о родителях моего отца бабе Тане и деде Васе. Как я уже говорил, первые годы детства моя семья жила в подвальных помещениях. Сначала в одном, потом в другом. Второй подвал находился в доме, где на первом этаже жила баба Таня, мать моего отца. Она жила в комнате разделённой деревянной перегородкой. Вместе с ней жили двое или трое братьев моего отца, которые в то время были ещё подростками. Они по очереди водились со мной. Один из них, дядя Альберт, стал моим наставником на всю жизнь. Сколько себя помню, он всегда помогал мне советом или участием был одним из тех, кто сформировал меня, как личность.
Баба Таня
Я запомнил бабушку, как эмоциональную, задумчивую и чувствительную женщину, а ещё я помню, что не смотря на возраст, её лицо хранило следы былой красоты. Она скучала по тому времени, когда была моложе и привлекательней. Иногда она подходила к зеркалу, брала себя за щёки и натягивала кожу так, чтобы разглаживались морщины, приговаривая при этом: «Пристегнуть бы булавочкой. Как бы было хорошо!». Мечта была хорошей, но, к сожалению, для неё не доступной ни по возможностям отечественных клиник, ни по деньгам.
Бабушка любила ходить в кино, если быть более точным, то она ходила в кИна, при произношении она делала ударение на первом слоге. В своём загадочном кИна она проживала фильм за фильмом, как жизнь за жизнью, влюбляясь в актёров и оставаясь под впечатлением от увиденного ещё долгое время. Не менее сильно на бабушку действовали театральные постановки, которые передавали по радио пару раз в неделю. По-моему, она не пропустила ни одной и обожала их не меньше, чем просмотр фильмов.
Каждый раз, когда была постановка, она выходила во двор и звала меня. Потом мы поднимались к ней и усаживались за небольшим деревянным столом, покрытым скатертью с кистями. У бабушки была вязаная шапочка, и она одевала её потому, что постоянно мёрзла, даже летом. У шапочки были привязаны уши, и когда она садилась слушать, то поднимала одно ухо, чтобы ничего не пропустить.
Слушая радио спектакли, она всегда очень эмоционально сопереживала героям. Она всплёскивала руками от избытка эмоции, менялась в лице при повороте сюжета, проживала, то, что слушала, как будто это происходило на самом деле, и неважно слушали мы спектакль в первый раз или во второй. Я переживал вместе с бабушкой, а точнее за бабушку. Мне было её жалко, и я успокаивал её, говорил, что это только спектакль и там играют актёры.
Когда бабушка ходила в кино, то шла всегда по солнечной стороне улицы. Одевалась она для этого похода празднично: юбка в пол, жакетка и пуховая шаль с длинными кистями. Переходя улицу, она никогда не смотрела по сторонам, объясняя это тем, что хороший шофёр всегда затормозит, а если я спрашивал о том, что делать, если попадётся плохой шофёр, то она молчала, как будто уже не слышала моего вопроса. Думаю, ей повезло, что в то время движение машин не было таким интенсивным, как сейчас. По нашей улице в основном ходили полуторки с деревянными кабинами, да редко попадались легковушки, собственная машина в то время была недоступной большинству роскошью.
У нас с бабушкой было ещё одно занятие мы писали письма её сёстрам. Всего их в семье было четыре сестры, она была старшей. Кроме возраста и внешности, она выделялась статью и каким-то внутренним аристократизмом, видимо сказывались дворянские корни.
Грамоту бабушка знала и писала хорошо, но обычно письма за неё писал я. Мне она это преподносила, как заботу о повышении моей грамотности и улучшения почерка. И я писал. Писал старательно, чтобы бабушка меня похвалила. Потом, чтобы скрыть свой корявый почерк, я брал цветные карандаши и обводил все буквы снизу и сверху. Бабушке это нравилось.
Обычно я писал под диктовку и однажды произошёл забавный случай. Бабушка диктует мне: «Были мы в лесу. А там ягод и грибов было ой-ёй-ёй-ёй-ёй-ёй сколько». Говорит это и никак не может остановиться, при этом очень эмоционально жестикулирует. Я решил подшутить над бабушкой и сделал вид, что пишу всё, как она диктует. Моя бабуля закончила причитать, посмотрела на меня, а я что-то выцарапываю на листочке, да усердно так, только что язык не высунул. Тут она испугалась и закричала, что не надо это писать. Я ответил, что раз она диктует, то я пишу. Вот она расстроилась! Думала, что придётся всё письмо переписывать. Тогда это была проблема переписать документ, если что-то не так, нужно было делать всё сначала. Теперь, когда текст набирается на компьютере, всё намного проще: без труда можно переставить местами абзацы, поменять слово в тексте или название главы.
И ещё один штрих к портрету бабушки она пекла очень вкусные пирожки и торты. Пирожки она обычно пекла трёх видов: с картошкой, капустой и со свёклой. После того, как всё было готово, она звала меня, ставила на стол три тарелки и спрашивала, какие пирожки я буду. Я всегда выбирал с картошкой, уж очень они мне нравились. Что касается тортов то её фирменным был торт со сгущёнкой. В детстве мне казалось, что ничего вкуснее я никогда не ел и уже не попробую. Этот чудо-торт пёкся на каждое знаковое мероприятие день рождение, новый год или другой большой праздник. Последний торт, который она испекла, был на её день рождения, и на нём была надпись «60 лет».
Во времена моего детства холодильников не было удивительный факт для современного человека. Так вот вместо холодильника бабушка использовала сундук. Это был большой деревянный сундук с тяжёлой крышкой, в нём она и хранила продукты, в том числе и буженину, которая лежала в самом дальнем углу. Бабушка частенько заводила меня к себе, доставала буженину, отрезала кусочек и с хлебом давала мне. А ещё я в этом сундуке любил прятаться, когда мы играли в прятки с моими дядьками. Спрячусь и сижу тихо-тихо. А вокруг запахи всякие вкусные. Меня ищут по всему дому: заглядывают за дверь, смотрят за шторкой, под кровать, а потом открывают сундук, смотрят мне в глаза и отворачиваются со словами, что меня здесь нет. Я сначала радуюсь, что меня всё-таки не заметили, а потом страх вдруг я тут до конца жизни сидеть буду? Потом, когда выбирался из сундука, мне говорили, что не смогли меня найти так я хорошо спрятался.
Бабушка жила как и мы трудно, что сильно отразилось на её характере. С возрастом желание экономить переросло в скупость, но винить её за это я не могу. Семеро детей, две пережитых войны, раскулачивание и развод с мужем, не сломали её. Для своих детей и внуков она сделала всё что могла, жаль только, что возможностей в то время было не много. Помню, она всё время экономила электроэнергию. Бабушка покупала лампочки на 15 ватт (где только она их брала) и приделывала к ним в качестве люстры отражатель от автомобильных фар: так тусклый свет становился чуть ярче. Такая лампочка висела только на кухне, в комнате не было даже этого. Когда я спросил ее, почему в комнате нет света, она ответила, что всё что можно сделать в комнате, надо делать днём. В связи с этим её очень расстраивало, что студентки, которых она пускала на квартиру, чтобы подзаработать, учили по вечерам и жгли драгоценное электричество.