Грин был зациклен на нанороботах так же, как Глеб на альтернативной энергии. Они даже были чем-то похожи. Манера преподносить информацию, чуть выпученные живые глаза, походка, и самое интересное сходство заключалось в том, что Грин так же, как и Глеб, когда у него появлялась свежая идея, вскидывал оба указательных пальца вверх и резко вскрикивал:
« О!» и это случалось довольно часто.
Начлаб работал постоянно. Даже когда можно было отдыхать, он оставался в лаборатории и что-то всегда оттачивал и совершенствовал, разговаривая сам с собой
Тимур стал вторым успешным испытуемым в проекте по созданию электронной системы контроля и регенерации тела. Сейчас было достаточно загрузить в тело диагностов, ввести всего четыре инъекции колонии гиппокринов, и неизлечимо больной или сильно повреждённый вновь превращался в здорового.
Конечной целью этой технологии должно было стать биоэлектронное лекарство, с помощью которого человек сможет полностью управлять своим самочувствием и ресурсами тела. Мечтой Грина был тот день, когда он услышит примерно такой диалог своих потомков:
« А ты знаешь, наши предки раньше болели и умирали от старости?»
« Болели и умирали от старости?»
« Ну да, представляешь?»
« А что такое болели?»
Следующим и последним этапом перед презентацией усовершенствованных гиппокринов, о которых мечтал их создатель, была седьмая версия. Задача «семёрки», по замыслу начальника лаборатории, полностью колонизировать организм и остаться там навсегда, слившись с биомассой тела и взяв под контроль все его клетки, ткани и органы. По сути, создать второе, биоэлектронное тело внутри своего собственного.
Он всё продумал и рассчитал. Энергии самого тела вполне хватит для функционирования необходимых групп колонии, так что подзарядки извне не потребуется. Если появляется какой-то сбой в организме: вирус, болезнь, повреждение в работу включается соответствующая группа «крошек». Остальные в спящем режиме ожидают команды центрального процессора в межклеточном пространстве.
Ему были нужны новые «врачи», надёжные, безопасные, самодостаточные, живучие, умеющие обучаться и самостоятельно развиваться. Одно из условий, которое Грин выдвинул сам себе, это существенное уменьшение микрообъектов. «Крошки» должны были стать значительно миниатюрнее своих собратьев.
Основной минус шестой модели заключался в крупных размерах (для наноуровня бот был огромен) и малой живучести (две-три недели). Несмотря на тщательно подобранный материал, из-за слабой устойчивости к кислотам тела, боты быстро «ржавели» и приходили в негодность. От идеи репликации (самовоспроизводства), Грин отказался. Репликация грозила несанкционированными сбоями в программе, исправлять которые в уже мечущихся по организму машинах очень сложно, а при многомиллиардной колонии и вовсе нереально. Кто-кто, а начальник лаборатории молекулярной генетики знал принципы работы наномашин.
Первое правило: любая колония должна быть контролируемой. Количество гиппокринов для взрослого человека рассчитывалось изначально по весу, габаритам и генетическим особенностям. От 20 до 80 миллиардов машин, по одному боту примерно на каждую тысячу клеток.
Второе: исключить залипание частиц. Вандерваальсовые силы и межмолекулярные взаимодействия обладали своими законами магнетизма. На решение данных проблем, связанных с этими силами в наномире ушли годы работы. Никак не удавалось создать нано робота, который бы мог противостоять внешней среде и приспосабливаться под любые условия.
Третье: программы нанитов (процессоров гиппокринов) обязаны были иметь сертификацию, то есть предполагали полное понимание и контроль со стороны носителя колонии (хозяина тела).
Четвёртое: контроль за каждой особью колонии. В случае сбоя нанит отключался, а гиппокрин деактивировался и выводился из тела, заменяясь себе подобным.
В общих чертах эти базовые принципы были созданы для надёжности контроля над сверхмалыми электронными машинами. Создатель гиппокринов Грин, буквально стал богом новой, созданной им биоэлектронной цивилизации.
Но даже имея за плечами огромный опыт, не просто было создать долговечных ботов, собранных уже не в микроклонере, а в наноклонере. А это уже была совершенно иная фабрика, существующая пока только в голове у начальника лаборатории. Грин перебирал варианты один за другим, но решение задачи создания долговечного гиппокрина оставалось до конца неясным и пока расплывчатым
В тот воскресный вечер блондин рассказывал Тимуру о возникшей проблеме.
Бот должен находиться внутри тела в заданном периметре и жить не менее года. После «смерти» (деактивации), заменяться себе подобным. Эксплуатация всей системы гиппокринов планируется осуществляться посредством Линзы дополненной реальности.
Он ткнул пальцем в свой глаз
Заметно не было, но, приблизив взор, Тимур обратил внимание на тончайшую, еле заметную прозрачную плёнку, покрывавшую радужную оболочку глаз начальника лаборатории. Некоторые воспитанники его детдома будучи с плохим зрением носили очки, а кто-то линзы. Но то были совсем другие линзы.
Что это?
Гаджет дополненной реальности. Но не просто гаджет, а иной принцип общения с реальностью. Изображение транслируется прямо на линзу, покрывающую роговицу глаза. Виртуальный «рабочий стол» всегда находится перед взором, очень удобно.
Линзу мы используем уже больше пяти лет. Пару недель назад я стал испытуемым в отделе исследования мозга. Тестирую новый нанит, полноценное управление компьютером с помощью мысли. Теперь для управления гаджетами, интернетом и любыми информационными носителями не нужны руки и голос, достаточно только мысли. Нейроинтерфейс. Разработка эта собственно не новая. Новация заключается в распознавании команд, посылаемых мозгом. Всех, без исключения. Ты только представь, встроенный в тело помощник, очень удобно.
И как?
Работает здорово, завтра попробуешь. Жанна свяжет нейроны твоего мозга с нанитом
Грин объяснил, что с завтрашнего дня Тимур станет киборгом, соединив часть своего мозга с компьютером.
Так ты киборг?!
Можно и так сказать. И ты им завтра станешь. Ну ты не пугайся, вскоре это будет неизбежно для всех людей во внешнем мире. Мы лишь пионеры новых технологий. Ещё немного времени, и каждый уважающий себя человек станет киборгом. Общество обречено эволюционировать в направлении таких удобств. Смотри.
Грин, уже ничего не касаясь, мысленно включил исторического гида. Электронный голос виртуального диктора рассказывал историю эволюции Интернета, которую Тимур слышал впервые.
«В 60-х годах XX века, после Карибского кризиса, специалисты США впервые предложили создать компьютерную сеть, покрывающую всю страну. Идея заключалась в том, чтобы даже в случае ядерной атаки не была разрушена связь между военными компьютерами и компьютерами научных и образовательных учреждений, включенных в эту сеть. В 1969 году появилась первая сеть, которая получила название ARPAnet. Она объединила три сети в Калифорнии с сетью в штате Юта по набору правил, названных Интернет-протоколом, или сокращенно IP. Через три года был открыт доступ для университетов и исследовательских организаций, в результате чего сеть стала объединять 50 университетов и исследовательских организаций, имевших контракты с Министерством обороны США. А уже через год, в 1973-м, сеть выросла до международных масштабов, объединив сети, находящиеся в Англии и Норвегии. Потом появилась Всемирная Паутина, WWW система гипертекста, сделавшая путешествие по сети Интернета быстрым и интуитивно понятным. В результате работ Тима Бернерс-Ли в 1990-м научному сообществу был представлен первый текстовый браузер, позволяющий просматривать связанные гиперссылками текстовые файлы онлайн. Доступ к этому браузеру широкой публике был предоставлен в 1991-м, однако распространение его вне научных кругов шло медленно. Новым историческим этапом в развитии Интернета стал выход первой Unix-версии графического браузера Mosaic, разработанного в 1992-м Марком Андресеном. И с 1994-го, после выхода версий браузера Mosaic для операционных систем Windows и Macintosh, а вскоре вслед за этим браузеров Netscape Navigator и Microsoft Internet Explorer, берет начало взрывообразное распространение популярности WWW. И как следствие Интернета среди широкой публики, сначала в США, а затем и по всему миру.