Шай могла, например, определив состав металла, из которого изготовлены цепи кандалов, переиначить процесс их производства в прошлом и сделать одно звено бракованным. Даже если бы ей не удалось выяснить все подробности о прошлом цепи, сбежать она бы сумела: несовершенная печать не возьмется надолго, но Шай хватило бы нескольких секунд, чтобы разбить бракованное звено молотком. Правда, цепь может быть сделана не из стали, а из ралкалеста, но побегу это не помешает, лишь слегка его отсрочит. Ведь камень души есть, да и времени в избытке, значит путь к спасению непременно отыщется. Например, можно слегка трансформировать стену, добавив в ее структуру значительных трещин, а затем вырвать цепь из стены. Или можно, перекроив потолок, расшатать в нем какой-нибудь блок таким образом, чтобы он в заданное время рухнул и разбил хрупкие ралкалестовые цепи. Хотя к столь радикальным мерам следует прибегать только в самом крайнем случае.
Не вижу повода для беспокойства, сказала Шай, продолжая трудиться. Подвернувшаяся работа мне очень даже интересна. К тому же за нее обещано золото. Много золота. Так зачем же убегать? И не забывайте, что при желании я бы сбежала еще раньше из ямы.
Ах да, конечно, хмыкнул Гаотона. Ты бы перевоплотила стены камеры, подожгла их и улизнула. Любопытно все же узнать, что тебе известно об антраците. О том камне, в который ты намеревалась превратить все блоки стен. Каким именно способом ты собиралась его поджечь?
«А он вовсе непрост, да и соображает отменно. Совершенно напрасно остальные арбитры не учитывают его мнение».
И в самом деле, поджечь антрацит свечой задача вряд ли выполнимая. Ведь нагреть до температуры воспламенения необходимо целый блок или по крайней мере значительную его часть. А огонек свечи с такой задачей не совладает.
Не вижу проблем. Часть камней я бы превратила в уголь. А еще там была деревянная кровать. Разломала бы ее и получила дрова на растопку.
Считаешь, обошлась бы без горна? И даже без мехов? делано удивился Гаотона. Ладно, допустим, справилась бы ты и без мехов. Допустим, подпалила бы даже стены, но ведь при этом температура превысила бы две тысячи градусов. Вот скажи, как бы тебе удалось выжить в таком пекле? Ах, ну да! Ты же поддельщица. Смастерила бы себе из постельного белья какую-нибудь защиту, термостойкое стекло или что-нибудь наподобие. Ведь именно таким тебе виделся побег?
Шай продолжала сосредоточенно резать.
Было очевидно, что в подделывании Великие ничего не смыслят. Даже этот, старший из них. Но его житейского опыта с лихвой хватило на понимание того, что заявленным способом ей нипочем бы не удалось сбежать. Ну как можно постельное белье превратить в стекло? Да и трансформировать камни, из которых сложены стены камеры, из одной породы в другую задача совершенно невыполнимая. Пришлось бы менять слишком многое. Например, переписывать историю камней так, словно неподалеку от каменоломен добывали и антрацит. А потом представлять, будто кто-то перепутал и завез по ошибке породу не с каменного рудника, а с антрацитового.
Как ни силься, необходимого количества перевоплощенных камней в стене не получишь.
Особенно если учесть, что о реальных каменоломнях она имеет лишь самые общие представления. Правдоподобность является ключевым условием при создании подделки, хоть магической, хоть обычной. В народе, конечно, ходят слухи, будто поддельщики запросто перевоплощают свинец в золото. Однако реальность такова, что сделать из золота свинец дело нехитрое, а вот совершить обратное превращение почти невозможно. Придумать историю для слитка золота, в который кто-то подмешал свинец Ложь, в общем, получалась вполне правдоподобной, но обратное будет столь невероятным, что печать для подобной трансформации долго не удержится.
Вы впечатлили меня, ваша светлость, наконец призналась Шай. Рассуждаете, словно поддельщик.
Гаотона помрачнел.
Это был комплимент, заметила она.
Я ценю правду, юная леди. Но подделки Он одарил ее взглядом разочарованного дедушки. Я видел одну твою работу. Подделанную картину Она замечательна и тем не менее создана лишь ради выгоды. Думала ли ты, сколь чудесные работы сотворила бы, посвяти свои способности искусству и красоте, а не богатству и обману?
То, что я создаю, и есть великое искусство.
Ошибаешься. Ты лишь копируешь произведения великого искусства, созданные другими. Признаю, твои подделки технически безукоризненны, но они полностью лишены души.
Руки Шай напряглись, и она едва не выронила зубило.
Да как он посмел! Одно дело угрожать ее жизни, совсем другое оскорблять творения! Он поставил ее в один ряд с теми с теми поддельщиками-недоучками, что штампуют чаши.
Она хоть и с трудом, но все же улыбнулась. Тетушка Сол однажды сказала, что даже наихудшие оскорбления следует встречать улыбкой, а огрызаться только на самые незначительные. Тогда никто не догадается, что у тебя на сердце.
Так что же дальше? спросила она. Мы с вами выяснили, что я самая отъявленная негодяйка и обманщица в стенах этого дворца. Но связать меня вы не можете, как не можете и доверить надзор за мной своим людям. И что же предпримете?
Ну, вымолвил Гаотона, следить за твоей работой по возможности буду я сам.
Шай предпочла бы Фраву, казалось, той манипулировать легче, но и Гаотона в качестве надзирателя был вполне приемлем.
Как пожелаете, заявила Шай. Но сразу же учтите: тому, кто в подделках не разбирается, моя работа покажется чрезвычайно скучной.
Я явился сюда не для веселья. Гаотона жестом подозвал Зу. Всегда буду приходить в сопровождении этого капитана. Он, единственный из Бойцов, осведомлен о ране императора и о наших планах относительно тебя. В остальное время за тобой будут присматривать другие охранники. Но только посмей заговорить с ними о работе!
Можете не волноваться, ни с кем разговаривать я не стану. Чем больше народу узнает о готовящейся подделке, тем меньше шансов, что она удастся.
«Более того, подумалось ей, стоит мне заговорить с любым охранником, как его тут же казнят чтобы лишнего не разболтал».
Не то чтобы она любила Бойцов, но все же империю любила еще меньше. А Бойцы, они те же рабы. Ей не хотелось, чтобы кого-то убивали просто так, на всякий случай.
Вот и славно, проговорил Гаотона. Кстати, за дверью ждет наша дополнительная защита от твоего побега. Прошу вас, капитан, заводите.
Зу открыл дверь. Среди охранников стоял долговязый человек в длиннющем, в пол, плаще с накинутым капюшоном. Долговязый степенно прошел в комнату, однако в его движениях было что-то неестественное. Зу затворил дверь, и вошедший откинул капюшон. Глаза его были красными, а кожа на лице молочно-белой.
И вы еще смеете утверждать, что мое ремесло скверна?! вскричала Шай.
Гаотона, не отреагировав на реплику, поднялся со стула.
Скажи ей, обратился он к вошедшему.
Незнакомец изучающе провел по двери длинными пальцами.
Здесь я поставлю руну, произнес он с заметным акцентом, указав на точку, расположенную чуть выше пояса Шай и равноудаленно от косяков. Стоит поддельщице покинуть комнату или трансформировать дверь или руну, и я мгновенно об этом узнаю, а мои питомцы устремятся к ней.
Шай вздрогнула, а затем обратила на Гаотону пылающий взгляд.
Понимаете ли вы, кого привели во дворец? Это же клеймящий кровью!
Он уже себя достойно проявил, и мы высоко его ценим, объяснил Гаотона. Он предан нам и, самое главное, эффективен. Порой необходимо, чтобы сдержать большое зло, обращаться к помощи зла помельче.
Вновь прибывший достал что-то из-за пазухи, и Шай едва слышно зашипела. В руке клеймящий держал печать души! Грубо выполненную из кости! Его «питомцы» наверняка тоже из костей подобия человеческой жизни, созданные из скелетов!