Филиппов представил, как генерал-лейтенант Фуллон берёт из рук секретаря трубку.
Владимир Гаврилович, голос сухой и немножко скрипучий, я узнаю, что ваши разбойнички шалят даже на Малой Морской улице, в нескольких шагах от Дворцовой площади. Это форменное безобразие. Чуть было не зарезали, градоначальник сделал паузу, видимо, принял от секретаря бумагу с должностью и фамилией пострадавшего, главного инспектора, состоящего при Министерстве путей сообщения, господина Горчакова, да к тому же в собственной его квартире в доме номер пять! Владимир Гаврилович, займитесь этой историей, и мне хотелось бы знать, как идёт дознание, чтобы не выглядеть гимназистом перед министром и государем.
Господин Фуллон, я приму все меры к розыску и задержанию виновных.
Вы уж постарайтесь, Владимир Гаврилович, я надеюсь на ваше умение.
Телефонную трубку положили на рычаг, и телефонистка разъединила линию.
Начальник сыскной полиции выругался вполголоса, скрипнул зубами. Он привык работать без лишних ревизоров, а здесь каждый из вышестоящих лиц если не возьмётся за контроль дела, то будет проявлять интерес, как же продвигается дознание по этому случаю.
Филиппов поднялся с кресла, снова сел и вызвал курьера.
Голубчик, если вдруг впрочем, ступай, не надо, Владимир Гаврилович самолично прошёл к дежурному чиновнику. Сегодня эту обязанность исполнял полицейский надзиратель Игнатьев. Пётр Николаевич? начальник сыскной полиции посмотрел вопросительно, словно запамятовал, хотя всех сотрудников знал не только по фамилиям, но и по имени-отчеству.
Так точно, вытянулся Игнатьев.
Кто из чиновников для поручений в отделении?
Господа Лунащук, Власков и Петровский.
Хорошо, передайте, что жду в кабинете Лунащука и Власкова.
Полицейский кивнул головой.
Через пять минут раздался стук в дверь. Первым прибыл Лунащук, вслед за ним появился и Николай Семёнович.
Владимир Гаврилович, стоя перед столом, осмотрел чиновников для поручений.
Господа, спешу вам сообщить: к нам едет ревизор.
Полицейские изумлённо переглянулись.
Филиппов позволил себе улыбнуться.
Это из Гоголя, господа, неужели выветрился из головы курс гимназический литературы? потом тяжело вздохнул. Сегодня произошёл налёт, как выразился градоначальник, наших разбойничков на главного инспектора Министерства путей сообщения, и не где-нибудь, а на Малой Морской, рядом, так сказать, с Дворцовой площадью.
Понятно, опять надо найти крайних, недовольно пробурчал Лунащук, а они кто? Сыскная полиция. Убийство?
Слава богу, только налёт.
Не надо так категорично, Михаил Александрович, нас не всегда воспринимают как людей, которые должны предотвращать преступления.
Совершенно верно, Владимир Гаврилович, разбойники только подумают о том, чтобы совершить злодеяния, а мы уже тут как тут.
Вы что, сговорились?
Чиновники для поручений снова переглянулись.
Да мы
Не стоит, господа, попусту бросаться словами, возьмите с собой двух-трёх агентов, да потолковее и попрезентабельнее. Им предстоит разговаривать с господами из министерств, и вообще Через пять минут я жду вас у входа. За дело, господа.
Владимир Гаврилович облачился в пальто, подбитое мехом, и с шапкой в руке вышел из кабинета.
2
Полицейский надзиратель Бережицкий вышел из кабинета начальника с презрительной улыбкой. Мол, можно разобраться с таким заданием в два счёта.
Пожар или поджог. Что здесь сложного? Если не нашли ни единой золотой вещицы, даже расплавленной, то однозначно кто-то постарался, тем более пропали ценные бумаги на такую крупную сумму. А с другой стороны
Но мысль так и застряла, пока не хотелось думать о деле.
Всё выясню на месте, прошептал Геннадий Петрович.
До Ружейной улицы, где находился дом господина Елисеева, было не очень далеко, с три четверти часа быстрым шагом, поэтому Бережицкий решил проехать на санях. Подозвал жестом «ваньку», с комфортом устроился на скамье. Невзирая на холодный декабрьский ветер, бивший в лицо, даже сумел задремать.
Расплатился, уже на тротуаре размял ноги и окинул взглядом пятиэтажный дом, выкрашенный в жёлтый цвет. Следов пожара на фасаде не увидел, потёр переносицу. Значит, выгоревшая комната выходит окнами во двор.
Калитка в кованых воротах оказалась открытой. Бережицкий проследовал через арку и оказался в довольно большом дворе.
Любезный, к Геннадию Петровичу подлетел мужчина лет пятидесяти в коротком тулупе, когда-то белом, а ныне потемневшем от времени и грязи, простите, а вы к кому будете?
Надзиратель окинул этого человека, судя по всему, дворника, внимательным взглядом с ног до головы.
А вот ты, братец, мне и нужен.
Из полиции? тихо спросил мужчина и украдкой оглянулся, словно чего-то боялся.
Из неё самой, подтвердил гость. А ты, стало быть, здесь дворником служишь?
Так точно, пятый годок при доме состою, как построили, так и служу хозяину.
И, стало быть, всех жильцов знаешь?
А как же! И тех, кто у нас проживал, и тех, кто нынче живёт.
Про пожар знаешь?
А как же! Сам принимал участие в тушении, вона, выбрасывал из окна вещи, он указал рукой на сугроб, из которого торчали какие-то закопчённые деревянные обломки.
Что ж ты ни снег, ни всё это не убрал?
Так только вчерась горело, не успел я. Нынче и уберу.
Теперь не спеши, любезный, что-то забрезжило в голове у Геннадия Петровича, но он пока не уловил мысли, которая родилась где-то в глубинах сознания. Ты натяни верёвку и никого туда не пускай. Понял?
Понял! И, не удержавшись, дворник спросил: А зачем?
Сказано ограждай, значит, ограждай, рявкнул полицейский, сам не знавший ответа. Где находится квартира погорельца?
Так во втором этаже, ваше благородие. Вон видите, рогожкой заткнуто окно? Так оно и есть. Стекольщик не успел вставить, мерку ещё утром снял. Не успел, подлец, видать.
Квартира во втором этаже? уточнил Бережицкий.
Совершенно верно, во втором. На двери табличка блестящая.
Геннадий Петрович вошёл в парадную, проследовал по полу, выложенному светлым камнем с вкраплениями маленьких красных квадратов. Поднялся по лестнице и нажал кнопку электрического звонка, но так его и не услышал, поэтому снова нажал и больше не отпускал.
Звякнул металлическим скрежетом замок.
Что вы трезвоните? дверь открыла девушка в голубом платье и белом переднике, с раскрасневшимся лицом, но, увидев незнакомого мужчину в приличном пальто, смутилась.
Здесь проживает господин Елисеев?
Здесь.
Могу я с ним побеседовать?
Как о вас доложить?
Бережицкий Геннадий Петрович, из сыскной полиции.
Егор Иванович сразу же просили вас препроводить к нему.
В прихожей полицейский протянул девушке пальто и шапку, поправил пиджак и волосы.
Егор Иванович поднялся с кресла и сделал два шага навстречу полицейскому.
Здравствуйте, и, не зная, как продолжить, умолк.
Геннадий Петрович, видя нерешительность в движениях и словах хозяина, взял инициативу в свои руки.
Бережицкий Геннадий Петрович, отрекомендовался полицейский, прибыл по поручению начальника сыскной полиции господина Филиппова произвести дознание по вопросу: поджог у вас был или несчастный случай.
Да-да, именно, трагический случай с участием злодеев.
Егор Иванович, я должен буду опросить не только вас, но, простите, и вашу супругу, и слуг, и соседей.
Будьте любезны, делайте так, как нужно для выявления истины.
Благодарю, кивнул головой полицейский.
Садитесь, господин Бережицкий.
Зовите меня Геннадием Петровичем.
Хорошо.
Егор Иванович, что вы можете поведать о трагическом случае?
Елисеев облизнул губы.
Я ничего. Пожар-то случился после нашего отъезда, так что нечего сказать. Ну, я, он передёрнул плечами, в будуар не заходил. Не знаю, чем могу помочь, не знаю.