Я киваю в потолок:
Твой будущий зять в настоящее время занимает комнату прямо над нами.
Феб следит за моим взглядом, его зеленые глаза тускнеют.
Ржавый Котел.
Я ухмыляюсь и несу вино к столу командора. Я стараюсь держаться рядом с Катоном, которому по крайней мере доверяю.
Господа, вам понадобится что-нибудь еще? спрашиваю я.
Командор скользит по мне своими янтарными глазами. Прыгнуть бы в канал, чтобы смыть его плотоядный взгляд, но я расправляю плечи и натягиваю улыбку на лицо.
Он откидывается на спинку стула, заставляя деревянные перекладины скрипеть. Тело у него крупное, мускулистое. Если бы он не был невоспитанным подхалимом, я бы даже восхищалась его фигурой, но для меня важнее характер, а характер командора такой же гнилой, как фрукты, что продаются на пристани.
Ты знаешь, что Юстус о тебе думает? Что ты здесь не только вино подаешь, синьорина Росси.
Катон вздрагивает.
Не знаю.
Дедушка верит во многие ужасные вещи обо мне. Из-за моих ушей, полагаю, улыбаюсь я Сильвию, потому что нет ничего сильнее улыбки. Мужчины сразу теряются, зато у них масса идей, что делать при виде румянца. Я надеюсь, вы объяснили ему, что единственные бедра, которые я массирую, это кабаньи, которые вы так любите, командор.
Мне не смешно, а вот уголки губ Сильвия приподнимаются.
Ты должно быть хорошенько их массируешь, потому что они невероятно нежные, шутит он в ответ.
Так мне и надо.
Если это все
Церера одобряет твою работу? Он склоняет голову набок, как будто пытается заглянуть мне за спину, но его глаза прикованы к моим, так что, возможно, он пытается увидеть нечто внутри меня.
Почему бы и нет? Марчелло и Дефне относятся ко мне как к собственной дочери. Кроме того, моя бабушка поощряет финансовую независимость.
Один из его соседей по столу фыркает. Для всех наших продвинутых мыслителей лючинские женщины второй сорт.
И ты добилась ее? Губы Сильвия блестят от свиного жира.
С живыми кабанами я еще не общалась, они живут только в дебрях Тареспагии, и встречались они мне только в разделанном и засоленном виде, но я уверена их общество понравилось бы мне больше, чем общество Дардженто.
Итак, синьорина Росси, Сильвий медленно облизывает губы. Ты финансово независима?
Поскольку он знает, что это не так, я не утруждаю себя ответом.
Что-нибудь еще? Мой голос больше не сладкий, как мед, а терпкий, как золотистые сливы.
Нет. Спасибо, Фэллон, кивает мне Катон, как всегда вежливо.
Порыв ветра касается кожи, объявляя о приходе нового клиента. Должно быть, кто-то очень важный, думаю я, увидев, как проститутки, сидящие на коленях у потенциальных клиентов, перестают нашептывать сладкие пустяки в их заостренные уши.
Любимый принц Люче вернулся. Сильвий все еще сидит, откинувшись назад, но, к счастью, его взгляд больше не направлен на меня.
Я оборачиваюсь и вижу Данте, закрывающего вход в таверну, золотые украшения, закрепленные тут и там в густых косичках, мерцают так же ярко, как и пуссеты в его длинных ушах.
Пожалуйста, он вскидывает руку в воздух, не прекращайте веселиться из-за меня.
Шум нарастает, как и мой пульс, когда наши взгляды встречаются и он улыбается. Я направляюсь к нему, сердце бьется так быстро, как крылья спрайта. Я собираюсь сказать, что он нашел меня, но что, если его визит в таверну не имеет ко мне никакого отношения?
Эта мысль отрезвляет.
Добро пожаловать в «Дно кувшина», Altezza.
Его друзья злой рыжеволосый Таво и уравновешенный светловолосый Габриэле подходят сзади, обшаривая взглядом толпу: первый в поисках веселья, второй неприятностей.
Как всегда, я заколола волосы, чтобы они не лезли в глаза и не падали на шею, но когда я стою перед Данте, а он внимательно смотрит на меня, я сожалею о прическе, ведь из-за нее форма ушей еще заметней.
Я борюсь со смущением. С каких это пор меня это волнует? Не волнует. Как и Данте, иначе он не нанес бы мне визит.
Вас трое?
Да.
Оторвав взгляд от объекта моей одержимости, я веду их к столику рядом с командором в задней части таверны, в зоне, отведенной для самых уважаемых гостей, которую можно отгородить тяжелой бархатной занавеской, если того пожелают посетители.
Когда ты начала здесь работать, Фэл? спрашивает Данте. От его тела исходит тепло, которое опаляет мою оголенную кожу.
После окончания школы. Я сосредоточиваю свое внимание на полу, чтобы не споткнуться о чьи-то вытянутые ноги или не наткнуться на блуждающую девицу.
Мужчины за столом командора встают, даже Сильвий, и кланяются.
Вольно. Данте, должно быть, стоит прямо позади меня, потому что его теплое дыхание дразнит мою шею, когда он шепчет: Я надеюсь, ты позаботишься о нас, Фэллон.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
Ну, это моя работа.
Твоя единственная работа? Его приподнятая бровь передает смысл сказанного.
Да, Данте. Моя единственная работа. Я оставляю очаровательных мужчин профессионалам.
Хорошо. Его ответ такой же мягкий, как и предшествующая ему улыбка.
Пока мы вот так стоим рядом, пока его глаза удерживают мои, толпа расплывается, как в калейдоскопе. Он облизывает пухлую нижнюю губу, и это переносит меня мыслями в прошлое, в тот темный переулок, где сбылась моя детская мечта.
Тонкая рука обхватывает меня за талию Сибилла.
Выглядишь блестяще, Данте. Ее голос грубо возвращает меня в теплую таверну. Я удивлена, что твои уши еще не начали отвисать под тяжестью такого количества золота.
Данте отпускает мой взгляд, улыбается Сибилле.
И я удивлен, что твой язык не раздвоился от такого количества шуток.
Она откидывает голову назад и смеется, в то время как я все еще под впечатлением от принца, чтобы даже хихикнуть.
Что сегодня в меню, Сиб?
Основное блюдо жареный кабан с айвой, на выбор тушеный тюрбо или лингвини[15] со знаменитым на все королевство маминым соусом из баклажанов и сливок.
Он оглядывается на друзей, которые уже уселись, откинувшись назад и широко расставив ноги.
Мы возьмем по одному каждого. Сделайте большие порции. Дорога домой была изнурительной.
Таво присвистывает, когда Берил, одна из любимых проституток-полукровок, проходит мимо стола. Он обхватывает ее за талию и тащит к себе на колени, ее пышные груди подпрыгивают. Если бы он рискнул проделать со мной подобное, я бы его укусила, но милая Берил просто хихикает. Она смеется, и его рука исчезает под гофрированной спереди юбкой, которая открывает вид на ее стройные ноги.
Скоро все подадим, говорит Сибилла и с силой тянет меня назад, но я упираюсь, когда острый аромат роз ударяет мне в нос.
Подобно змее, почуявшей кровь, Катриона скользит к принцу. В отличие от других местных девушек, она куртизанка. Другими словами, вместо медяков она берет серебром, и, вместо того чтобы разгуливать полуголой, она не выставляет товар напоказ, пока не заплатят.
Ее украшенные драгоценными камнями ногти царапают белый мундир, облегающий мускулистую грудь Данте, золотую отделку его стоячего воротника.
Добро пожаловать домой, Altezza.
Хотя я восхищаюсь Катрионой за то, что она добилась всего сама, в данный момент мне хочется затянуть на ее шее кружевной чокер, который она подобрала к своему бордовому платью.
Пальцы Сибиллы предупреждающе впиваются в мою талию. Хорошо, что у меня нет магии, иначе я бы призвала кувшин с водой и опрокинула на блестящие светлые локоны.
Катриона, предупреждающе произносит Данте.
Мой гнев стихает.
Хотя Катриона была со многими, я точно знаю, что она не была с принцем, потому что ее рот такой же развязный, как и ее тело. Иногда я удивляюсь, что мужчины все еще хотят с ней переспать, учитывая ее склонность к сплетням, но Катриона считается лучшей в Люче, а чистокровные полагают, что заслуживают только лучшего.