Все, ни подписи, ни постскриптума, ни кляксы, ни-че-го. Я прикинул в уме; десять пассажиров, Кэп и Помощник, всего дюжина. Иона выбыл минус один, и я в качестве Следователя, действительно, десять подозреваемых на десять Заповедей, все сходится. Похоже на игру, сидит этот липовый Иона, сговорившись с Капитаном, где-нибудь в дальнем углу квартердека и посмеивается. Поразмыслив таким образом еще немного, я пришел к выводу, что ровным счетом ничем не рискую развлекаться так развлекаться.
Эй, Помощник! заорал я весело.
Дверь тут же распахнулась, на пороге стоял широкоплечий детина в тельняшке, с густым русым чубом из-под пилотки и вопросом во взгляде.
Заходи, улыбнулся я. Будешь первым.
Это честь для меня, сэр, гаркнул он с готовностью и шагнул внутрь.
Кого-нибудь подозреваешь? я, припоминая, как ведут себя «ищейки» в книгах, постарался сделать голос вкрадчивым и дружелюбным, но, видимо, не рассчитал. Передо мной оказался человек с прямым характером. Видавший виды моряк решил обойтись без обиняков.
Да хоть бы и себя. Этот он защелкал пальцами, подбирая выражения.
Иона, подсказал я, обрадовавшись такой удаче с первого захода.
Этот Иона вел себя как сноб, кичился состоянием и смотрел на весь мир свысока. Видит Бог, хотел его придушить да порыться в карманах, уже и спустился к нему в каюту, но вот незадача Она была пуста, несчастный жлоб поди утопился сам или смыло волной.
Помощник сжал кулаки, глаза его налились кровью.
Тебе приходилось я сделал паузу, чертыхаясь в душе насчет ускользнувшей из сетей рыбки. Делать это?
Бог миловал, сэр, буркнул детина, расслабленно выдохнув. Но этого не пощадил бы, хоть это и страшный грех.
Признание на старте, чудеса, прост и честен этот человек, подумал я, а вслух сказал:
Хорошо, зови
Тут я слегка замялся, припоминая соседей по «Сирене», толком познакомиться с коими не успел, шторм загнал нас в каюты на третий день путешествия.
Кого, сэр? переспросил Помощник.
Кого хочешь, неважно, махнул я рукой, вытащив из кармана пиджака ручку и поставив на конверте цифру 6 рядом с именем первого подозреваемого.
Молодой мужчина, просочившийся в кают-компанию из-под мышки верзилы помощника, пока тот докладывал «Вот, привел», «имел при себе» двубортный костюм в черно-белую полоску, лакированные штиблеты на босу ногу и набриолиненные усы под тонким носом. Более ничего примечательного в этом персонаже нашей трагедии не было, возможно, следовало бы отметить отдельно беспокойно бегающие карие глаза.
Как к вам начал я, и вошедший тут же сообразил, что не представился:
Игрок, можете обращаться ко мне так.
Я покивал головой и, памятуя о предыдущем успехе, взял с места в карьер:
Подозреваете кого-нибудь?
Упаси Господи, взметнулись вверх кончики черных усов, а глаза, не способные останавливаться, видимо, в принципе, запрыгали в глазницах, как лотерейные шары в барабане, ладони же с длинными, как у пианиста, пальцами задрожали, словно вытащили шар с выигрышным номером.
Нервничаете? добавил я в голос стали, от чего Игрок побледнел, а тонкие бескровные губы скривились в усмешке.
Думаете, это я? истерично выкрикнул он. Да, хотел взять грех на душу. Перстенек был у
Ионы, не убирая стали из голоса, сказал я.
У Ионы, неожиданно всхлипнул мой подозреваемый, имелось колечко с камушком весьма приличного размера. Я сейчас в затруднительном положении, по сути в бегах. Карточный долг, знаете ли.
У Игрока начала активно пульсировать вена над правым глазом:
В общем, думал, зайду по-тихому и, пока «клиент» спит, стяну его, вещица не крупная, спрятать легко.
Он облегченно вздохнул, выговорившись, и задумчиво почесал затылок:
Но, тут Игрок встрепенулся, когда я сунулся в коридор, из каюты Ионы выходил Помощник Кэпа.
Подозреваемый кивнул головой в сторону двери и перешел на шепот:
Я дождался, пока он испарится, и зашел внутрь, каюта была пуста; нет клиента, нет пальца, нет кольца. Несолоно хлебавши, как говорится, я вернулся восвояси.
Значит, сможете подтвердить, что Помощник вышел из пустой каюты Ионы? задал я вопрос уже мягко, не напрягая связок.
А что делать? ответил Игрок, заискивающе глядя мне в глаза.
Словно щенок, выпрашивающий подачку, подумал я и крикнул Помощнику:
Давай следующего!
Могу идти? «щенок» почти разочаровался получить «косточку». Я кивнул головой и, не поднимая глаз на выходящего, напротив слова «Игрок» поставил цифру 8.
Хм, Игрок, сам того не осознавая, обеспечивал Помощнику алиби, если, конечно, оба сказали правду.
В дверях послышалось шуршание тканей, и в кают-компанию вплыла хоть и стареющая, но все еще очаровательная обладательница мундштука слоновой кости и облака страусиных перьев, прикрывающих заодно с выдающимся бюстом и загадочную во всех смыслах натуру, слава Богу, на сей раз без сигареты.
Дама вальяжно устроилась на диване прямо напротив меня и, сверкнув сквозь приспущенные веки томным взором, промолвила:
Ну, я вся в вашей власти, делайте же что-нибудь.
Чертова баба, вспомнил я характеристику Капитана и улыбнулся, дамочка приняла мою реакцию на свой счет и одарила в ответ своей ослепительной улыбкой.
Поможете следствию я запнулся, подбирая слова продолжения, на что язвительная бестия среагировала мгновенно:
Зашедшему в тупик?
Ее открытая улыбка легко переключилась на мимически-саркастическую:
Не стану лукавить, господин Следователь, Иона, так, кажется, велено называть пропащую душу, представлял для меня некий интерес.
Я вытаращил глаза, парад неожиданных откровений продолжался.
Из всей мужской братии на этой посудине, Дама пренебрежительным взглядом обвела интерьер яхты, преобразованный из шхуны, он, сама не знаю почему, единственный привлекал меня как самец, ну, вы понимаете, о чем я.
Кажется, да, выдавил я из себя, лихорадочно пытаясь припомнить внешние данные Ионы.
Я направлялась к нему в ту ночь, сама, было так тоскливо перекатываться по своей пустой кровати в одиночку, но возле его каюты в столь поздний час царило какое-то неуемное оживление, прямо пробка на Пятой авеню. Мне пришлось провести добрых четверть часа в обнимку со спасательным кругом и пожарным багром в коридорной нише, пока на аудиенцию к моему предмету желания стремился то Помощник Кэпа она мечтательно закатила глаза. Хороший экземпляр, но туповатый, за дверью кашлянули, то этот недоделок в полосатой «пижаме», судя по бегающим глазкам, первостатейный аферист. В общем, когда паломничество наконец закончилось, я, понимая, что каюта пуста, все же заглянула туда, на всякий случай.
И? спросил я насмешливо.
И убедилась, что его койка такая же безлюдная, как и моя, Дама в отчаянии прикусила губу, вспомнив прошедшие события.
Ваши показания обеспечивают алиби двум пассажирам, сказал я, внимательно разглядывая серьги в виде двух свисающих змей с блестящими желтыми глазами.
Без проблем, коротко ответила «повелительница страусов». Я свободна?
Да, кивнул я с улыбкой и записал на конверте: «Дама 7».
Шаги Помощника, отправившегося за очередным подозреваемым, гулко застучали по трапу и стихли. Я, оставшись в одиночестве, мысленно обратился к надписи, что нацарапал в раздумье на стене своей каюты. Взять, к примеру, ее, Даму. В своем похотливом желании она готова нарушить Закон Божий, «принадлежа» одному (Создателю), Дама страстно желает принадлежать, уже без кавычек, кому-нибудь другому, или Игрок, тянущий руку к чужому перстню, по сути посягающий на решение Творца наделить им одного, но не дать другому. Не беря в расчет причин подобного решения Бога (кому же по силам, кроме Него Самого, разобраться в них), он, Игрок, перечит Ему, Его воле. Не означает ли сие, что вся наша жизнь, когда она полна греха, есть спор (а не разговор) с Богом?