Хелен подошла к камину, чтобы разглядеть предметы на полке: часы, пару подсвечников и зеленую стеклянную вазу с длинными щепками, которые использовались для зажигания свечей от огня.
Риз успел распорядиться, чтобы в камине развели огонь. Впрочем, слуги и без его приказа могли догадаться, что вскоре последует, уж во всяком случае секретарша Риза, миссис Фернсби, точно.
Осознав всю глубину безрассудства собственных поступков, Хелен почувствовала, как у нее подкосились колени, но поскольку выбор сделан, поворачивать назад она не могла да и не хотела.
Рано или поздно ей все равно пришлось бы лечь в постель с Уинтерборном.
Риз тем временем задернул шторы на окнах, и комната погрузилась в полумрак. Глядя на потрескивающее танцующее пламя камина, Хелен заговорила, стараясь сохранять спокойствие:
Я не знаю, что надо делать.
Дрожащими руками она вытащила длинную булавку и сняла шляпку с густой вуалью и узкими полями. Риз подошел к ней сзади, погладил успокаивающе по плечам, и Хелен, вздохнув, прислонилась к его груди.
Мы уже как-то лежали в одной постели, шепнул он ей на ухо. Помнишь?
На мгновение Хелен растерялась.
Ты, должно быть, имеешь в виду то время, когда ты лежал, раненный, у нас в поместье? уточнила Хелен и, покраснев, добавила: Но это не считается.
Я помню жар во всем теле и страшную боль в ноге. Потом услышал чей-то ангельский голосок и почувствовал прикосновение прохладной ладони ко лбу. Это была ты. А еще дала мне выпить что-то сладкое.
Это был цветочный чай: я заварила цветки орхидеи.
Хелен изучала лечебные свойства растений по журналам, которые выписывала ее мать. Их было много в библиотеке поместья.
А потом ты позволила мне положить голову тебе на грудь, медленно проговорил Риз, и его рука скользнула по ее груди.
Я не думала, что ты это запомнишь, призналась Хелен, судорожно вздохнув.
Я буду помнить это до своего последнего часа.
Его ладонь снова мягко скользнула по изгибу ее груди и задержалась на соске. Шляпа выпала из дрожащих пальцев Хелен, сосок затвердел. Потрясенная, она застыла, не в силах пошевелиться.
Я никогда не боролся со сном так яростно, как в тот момент, когда ты положила мою голову к себе на грудь. Мне так не хотелось засыпать в твоих объятиях. Ни один сон не мог бы доставить мне большего удовольствия, чем явь. Риз наклонил голову и поцеловал ее в шею. Почему никто не остановил тебя?
По телу Хелен прокатилась дрожь удовольствия от его теплых губ.
Кто же мог помешать мне ухаживать за раненым? удивилась она. И зачем?
Зачем? Оставлять невинную девушку наедине с грубоватым незнакомцем, простолюдином, да к тому же полуодетым, опасно. Я мог причинить тебе вред прежде, чем кто-нибудь понял бы, что происходит.
Какой же ты незнакомец? Ведь ты был другом семьи, к тому же находился в таком состоянии, что физически не смог бы причинить мне вред.
И все же тебе следовало держаться от меня подальше, заявил Риз.
Но ведь кто-то же должен был ухаживать за тобой, резонно заметила Хелен. Честно говоря, остальные домочадцы просто боялись.
Значит, только ты осмелилась войти в логово льва?
Она улыбнулась, глядя в его пылкие темные глаза.
Как оказалось, никакой опасности в этом не было.
Разве? усмехнулся Риз. Посмотри, куда завела тебя твоя доверчивость. Ты находишься в моей спальне, в расстегнутом платье
Мое платье вовсе не Хелен не договорила, почувствовав, что лиф ее платья действительно того и гляди соскользнет с плеч. Ох!
Оказывается, пока они разговаривали, Риз расстегнул ее платье. Она вцепилась в одежду, чтобы не дать ей упасть к ногам. Хелен бросало то в жар, то в холод, а он как ни в чем не бывало продолжал, лаская ее губами:
Сначала мы поговорим о том, что будет дальше, но лучше бы нам устроиться поудобнее.
Мне и так удобно, пролепетала Хелен, чувствуя, что внутри у нее все сжалось.
Риз притянул ее к себе, погладил по затянутой в корсет спине.
Тебе удобно в этой штуковине? Потом его рука легла на турнюр, набитый конским волосом. Вот в этом тебе тоже удобно? Сомневаюсь, что в такой амуниции может быть комфортно. И он принялся развязывать тесемки. Кстати, первые модницы Лондона уже не носят турнюры.
Откуда ты знаешь? запинаясь, спросила Хелен и вздрогнула, когда корсет с глухим стуком упал на пол.
Наклонившись к ее уху, Риз прошептал, словно сообщая великую тайну:
Следуя отчетам управляющего отделом нижнего белья и чулочно-носочных изделий, мы больше не берем у поставщиков турнюры, так как они перестают пользоваться спросом.
Хелен не знала, что ее больше шокировало: обсуждение женского нижнего белья или его руки, свободно блуждавшие у нее под платьем. Вскоре ее нижние юбки с шелестом упали на пол вслед за корсетом.
Я никогда не покупала одежду, выдавила она. Мне всегда казалось, что все можно сшить самой.
Этим занимаются женщины, которым приходится самим зарабатывать на пропитание, заметил Риз, освобождая ее от лифа с длинными рукавами.
По обнаженным рукам Хелен побежали мурашки, но вовсе не от холода.
В твоем магазине работают швеи?
Нет, конечно. Продукцию нам поставляют с швейной фабрики.
Что ты делаешь? спохватилась она, почувствовав, что он снимает с нее сорочку. О, пожалуйста, не надо
Она отпрянула, и Риз сделал паузу, впившись взглядом в ее напряженное лицо, потом с улыбкой заметил:
Но вообще-то заниматься любовью принято без одежды.
Можно оставить хотя бы сорочку?
Хорошо, если так тебе будет комфортнее.
Хелен напряженно ждала, что же произойдет дальше. Ей было страшно, и она постаралась отвлечься на что-нибудь другое, но обнаружила, что это невозможно.
Как ловко ты обошелся с моей одеждой Тебе часто доводилось раздевать женщин? То есть я хотела спросить: у тебя было много любовниц?
Риз усмехнулся.
Больше одной за раз никогда! Откуда тебе вообще известно о существовании любовниц?
У моего брата Тео была любовница. Мои сестры подслушали как-то, как они ссорились и папа заявил, что любовница обходится Тео слишком дорого.
Любовницы всегда были дорогим удовольствием, пожал плечами Риз.
Дороже, чем жены?
Риз взглянул на ее левую руку, лежавшую на его груди: лунный камень, казалось, светился изнутри, и криво усмехнувшись, заявил:
Похоже, моя жена не потребует много расходов.
Риз вынул из густых волос Хелен черные гребни, и пряди рассыпались по ее плечам и спине. Почувствовав, что она дрожит, он успокаивающе погладил ее и мягко пообещал:
Я буду нежен с тобой. Постараюсь не причинить сильной боли.
Хелен резко отстранилась и в недоумении переспросила:
Боли? Какой боли?
Девственницы испытывают боль в первый раз с мужчиной, объяснил Риз и бросил на Хелен настороженный взгляд. Ты что, не знала об этом?
Хелен покачала головой.
Вообще-то говорят, что боль не такая уж и сильная. Черт возьми, разве женщины не обсуждают между собой такие вопросы? Нет? А что тебе говорила мать, когда у тебя начались месячные?
Мы с мамой никогда не говорили на такие темы. Когда у меня это началось, я пришла в смятение
И только? удивился Риз. Скорее всего, это напугало тебя до полусмерти.
Он медленно притянул ее к себе, и она прижалась к его широкой сильной груди, положила голову на плечо и, непривычная к объятиям, застыла в напряжении.
И что же ты предприняла, когда это случилось?
О, я не могу обсуждать с тобой подобные темы.
Почему?
Это неприлично.
Хелен, произнес Риз после паузы, я прекрасно знаю, что такое женское тело. Джентльмен, конечно, не стал бы расспрашивать тебя о месячных, но я, как тебе известно, не отношусь к этой благородной касте мужчин. Он поцеловал ее в мочку уха. Так что рассказывай.
Хелен поняла, что он не отстанет.
Однажды утром я проснулась и увидела пятна крови на ночной рубашке и простынях. У меня болел живот, и это было ужасно. Кровотечение все не останавливалось, мне стало страшно, и я спряталась в углу библиотеки за шкафом. Меня нашел Тео. Он как раз приехал домой на каникулы из школы-интерната. Он спросил, что случилось, я ответила. Хелен помолчала, вспоминая покойного брата со смешанным чувством нежности и печали. Вообще-то Тео всегда держался от меня подальше, но в тот день был очень добр ко мне и даже дал свой носовой платок, чтобы положить туда, куда нужно, а потом нашел одеяло, обернул меня им и проводил в спальню. После этого Тео прислал ко мне горничную, чтобы объяснила, что к чему и как себя вести