Генрих, Анна протянула руку для поцелуя одному из ближайших друзей мужа Генри Норрису, ты все же решил навестить меня. Я рада твоему приходу, она благосклонно кивнула, указывая посетителю на низкую скамейку, стоявшую у ее ног.
Что твой муж? По-прежнему позволяешь ему унижать тебя? спросил поклонник, глядя на Анну снизу вверх.
А ты по-прежнему позволяешь себе вольности, Анна улыбнулась, не стоит заходить слишком далеко. Король ревнует.
Представь, что его нет. Перестань постоянно себе о нем напоминать. Генрих унижает тебя, не ценит. Все, что он хочет это сына. А мне нужна только ты, и никто другой, Норрис провел рукой по юбке королевы, пытаясь под шелком угадать положение ее ноги.
Не говори мне об этом! Анна убрала его руку с платья. Даже если Генрих умрет, тебе не занять его места! она рассердилась, сама не зная на что. Уходи. Сейчас придет новый музыкант. Мне его очень хвалили. Я хочу послушать музыку одна.
Музыканту не повезло. Едва он покинул спальню королевы, как его схватили и препроводили в Тауэр. Целые сутки молодого человека пытали, выбивая признание, и в итоге он согласился со всеми обвинениями: «Да, королева изменяла со мной своему мужу, королю Генриху Восьмому», «Да, она говорила мне, что отравила Екатерину», «Да, она планировала отравить и самого короля».
Анна об этих признаниях ничего не знала и в приподнятом настроении отправилась на турнир. Разве она могла предположить, что прямо во время турнира Генрих обвинит ее брата и своего ближайшего друга в измене и отправит их в Тауэр? В страшной башне из них тоже выбьют признания, которые вовсе не облегчат им участь.
А второго мая на рассвете стражники вошли в спальню самой королевы.
Ваше величество, пройдите с нами, вежливо предложили Анне.
Куда вы меня поведете? она понимала, что происходит нечто ужасное, но ей не хотелось верить в худшее. Вы меня проводите к королю? Анна решила настаивать на своем до последнего. Проводите меня к Генриху! ее голос срывался, рыдания, подступавшие к горлу, не давали говорить спокойно.
Да, конечно, стражники получили приказ на словах соглашаться со всем, что потребует опальная королева. Одевайтесь и идите с нами.
Ее провели к лодке, пришвартованной у берега Темзы, и повезли в сторону Тауэра. Башня маячила вдали, не скрываясь и не таясь. Она словно приветствовала Анну: вот и ты здесь, и тебя не миновала сия участь, и тебе предстоит испытать на собственной шкуре все прелести пребывания в печально знаменитой темнице. Но Анна не хотела верить в то, что происходило с ней.
К королю, везите меня к королю! продолжала просить она замолчавших стражников. Вы не смеете так поступать с королевой Англии! кричала она, заливаясь слезами, забыв, как совсем недавно праздновала победу над униженной Екатериной.
Две недели в башне тянулись дольше чем два года. В какой-то день к ней привели дочь, и на этом всякая связь с внешним миром прекратилась. Елизавета не понимала, что происходит, и лишь ближе прижималась к ожидавшей своей участи матери. Изредка их выпускали погулять во внутренний двор Тауэра, но никто с ними не заговаривал, старясь отводить в сторону взгляд, прекрасно осознавая, что судьба Анны Болейн предрешена.
И все-таки суд состоялся. Пятнадцатого мая Анну провели в большой зал, где среди судей она с ужасом узнала собственного дядю, графа Норфолка, и бывшего жениха, графа Нортумберлендского. Естественно, Бэт на суд не взяли она прогуливалась во дворе с няней. Но отчего-то она помнила и суд над матерью тоже.
Признаете ли вы себя виновной в том, что изменяли своему мужу на протяжении последних трех лет?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в том, что отравили бывшую королеву Англии, Екатерину Арагонскую?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в попытке отравления принцессы Марии, дочери короля?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в попытке организовать отравление своего мужа, короля Англии Генриха Восьмого, чтобы после выйти замуж за Генри Норриса?
Нет, я не виновна.
Приговор оглашал дядя Анны. Граф Норфолк сквозь слезы несколько раз произнес: «Виновна, виновна, виновна». Про себя он думал о том, как повезло, что ему самому отрубать голову не будут. Он выживет, и голова останется на плечах.
Приговор был зачитан. В зале поднялась суматоха граф Нортумберлендский упал в обморок. Подписать приговор любимой когда-то им женщине оказалось непросто. Но Анне было уже все равно. Она не видела ни слез на лице дяди, ни лежавшего на полу бывшего жениха
***
Эшафот накрыли плотной, черной материей. Специально выписанный из Франции палач, владеющий мечом, ожидал в стороне. Конечно, положено было королеву жечь на костре, но Генрих проявил невиданное милосердие и заменил костер на отсечение головы: все-таки впервые в истории страны казнили королеву. Игра стоила свеч. Или топора.
Про Бэт все забыли и думать. Она стояла в сторонке, никем не замечаемая, всеми позабытая. Ей было два года и восемь месяцев, и она во все глаза смотрела на разворачивающееся перед ее глазами зрелище. Вот мама идет в сером платье, отороченном мехом. Как всегда красивая, только отчего-то печально ее лицо. Вот рядом стоит высокий мужчина в закрытом капюшоном лице. Тетя, мамина старшая сестра, забирает у мамы молитвенник. Мама громко говорит о своей любви к папе, королю Генриху, и почему-то просит Иисуса забрать к себе ее душу. Мужчина в капюшоне заносит над своей головой меч, мамина голова падает на черную ткань. Ее губы продолжают шевелиться в безмолвной молитве. К маме подходят какие-то дамы, накрывают ее тело простыней и уносят прочь.
Елизавета понимает мамы больше нет. Она падает на колени в лужу, что осталась на земле после прошедшего ночью дождя, и бесконечно смотрит на то место, где только что стояла Анна.
Как ты здесь оказалась? няня пытается поднять с колен Бэт. Я ищу тебя все утро. Кто тебя сюда пустил?
Бэт не плачет. Она молчит и не обращает никакого внимания на няню. Мамы нет. Ее только что завернули в тряпку и унесли прочь. И голову мамину тоже завернули. А губы мамины все шевелились и шевелились. Господи за что?!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОТЕЦ
Здесь так любят рубить головы. Странно, что
кто-то еще вообще уцелел.
Льюис Кэрролл
Глава 1. 1536 год
1
После казни прошло всего одиннадцать дней, а Генрих уже объявил своей женой ту самую фрейлину Анны, которая недавно восседала у него на коленях. Джейн была девушкой тихой и кроткой, представляя собой полную противоположность предыдущим женам короля.
Фредерико все это время находился в Англии и с ужасом наблюдал за разыгрываемой на его глазах кровавой драмой. По большому счету на острове его больше ничего не держало, и он мог бы спокойно ехать во Францию к любимой. Но граф де Вилар не отпускал соотечественника от себя, давая ему мелкие поручения, а в основном используя его в качестве собеседника. Граф любил практиковаться в языках и заставлял Фредерико во время разговора по нескольку раз переходить с английского на испанский и на французский.
Короля в Риме уже давно отлучили от церкви, объяснял де Вилар, он ничего не боится. Поверь, если эта жена не родит ему сына, он и ее отправит на эшафот. Первый брак короля признан недействительным, принцесса Мария незаконнорожденной. Теперь также участь постигла и принцессу Елизавету. Что хуже, ее мать обезглавлена. Брак также признан недействительным. Генрих может продолжать в том же духе бесконечно. Англиканская церковь полностью подчиняется ему, и ей плевать на мнение папы.
Сколько мы еще будем оставаться в Англии? время от времени интересовался Фредерико. Франция и Испания снова ведут военные действия. Не пора ли нам покинуть двор английского короля?