Если отбросить всю шелуху, то основная мысль «Протоколов», в общем и целом, в утверждении, что демократия, либерализм и, вообще, свобода зло для общества, хаос, и, наоборот, соответственно, крепостной дух, залогом которому служит самодержавие, не трудно предположить на тот момент российское единственный способ цивилизованности. Любая демократия легко управляется и только высшее представительство, а значит и сословность, является гарантом сохранения традиционных устоев общества. Появившиеся новомодные теории, марксизм великое заблуждение умов молодежи, его коллективизм бред. Общество, и мир в целом, ведет к гибели (марксистское) еврейство, которое возомнило себя самой лучшей, передовой частью народа земли. Таким образом, конечно вовсе не случайно, что эти «Протоколы» появились именно в это время ожидания прихода нового, падения престижа самой идеи самодержавия, именно в этом месте в столице России, и именно в этих руках русского мыслителя и патриота М. О. Меньшикова и православного автора С. А. Нилуса. Подобный документ просто обязан был появиться одним из вариантов и способов укрепления российского самодержавия, поэтому вполне логично предположить, что и заказчиком его была русская старина, дух православного царизма. «Протоколы» наделали много шума в российском обществе и мире, но желаемых результатов для власти не принесли уж больно был нагляден прореспубликанский пример северных американцев и Западной Европы, следовавшей по их стопам.
Самой крупной и многообещающей акцией полиции по подрыву революционного движения считается попытка начальника Московского охранного отделения полковника С. В. Зубатова. В молодости он увлекался революционным движением, но затем разочаровался в нём и стал убеждённым монархистом. Он говорил: «Те, кто идут против монархии в России идут против России; с ними надо бороться не на жизнь, а на смерть»25. Зубатов предложил идею «полицейского социализма», создания под контролем власти союзов, как бы выражающих интересы рабочих. Идея, напоминающая профсоюзы, но под покровительством самого царя.
Из записок Зубатова в Департамент полиции от 19 сентября 1900 г.: «На мой взгляд дело обстоит так: Смешивая революционное рабочее движение с культурным, революционеры эксплоатируют рабочих в своих видах / Но как устроить таким образом: чтобы и революционера взгреть и рабочих удовлетворить (дабы тем самым вывести на свежую воду революционера и вышибить у него из-под ног самую для успеха почву)? / Делать, упорно делать и систематически, сие необходимо, иначе нас накроют Везде и все партии проделывали тонкую эксплоатацию рабочих, в результате чего и летели правительства. Чтобы не повторилось того же и у нас, за массой нам надо ухаживать. Она нам крепко верит, но веру эту и стараются в ней поколебать, как оппозиционные, так и революционные пропаганды. Необходимо питать эту веру фактами попечительности и тогда всяческая оппозиция бессильна (конечно, не следует забывать, что против особо усердствующих у нас остаются репрессии, от времени усовершенствующиеся) / Значит, мораль такая: 1) идеологи всегдашние политические эксплоататоры масс на почве их нужды и бедности, и их надо изловлять и, 2) борясь с ними, помнить всячески: бей в корень, обезоруживая массы путем своевременного и неустанного правительственного улучшения их положения, на почве их мелких нужд и требований (большего масса никогда сама по себе и за раз не просит). Но обязательно это должно делаться самим правительством, и притом неустанно, без задержки. Классы нынче настолько выяснились и развились, что Маркс даже придумал особую теорию борьбы классов, вместо прежней борьбы правительства с народом. При нынешнем положении девизом внутренней политики должно быть: поддержание равновесия среди классов, злобно друг на друга посматривающих. Внеклассовому самодержавию остается divide et impera [разделяй и властвуй] Для равновесия (в качестве противоядия) с чувствующей себя гордо и поступающей нахально буржуазией нам надо прикармливать рабочих, убивая тем самым 2 зайцев: укрощая буржуазию и идеологов и располагая к себе рабочих и крестьян»26
Николаю II понравилась зубатовская парадигма (и его дух с приемами укрощения для восстановления стабилизации), подхватить пальму морального первенство у идеологов-социалистов*27, тем обеспечить равновесие в обществе, ни дать силы ни идеологам, ни буржуазии, ни рабоче-крестьянским низам поскольку угроза самодержавию исходила от всех этих групп. Вместе с тем, в рабочих союзах прослеживалась и другая идея, как «живого» народного самодержавия, когда царь напрямую общается со своим народом без посредничества, давно оторвавшегося от русских корней, бюрократии и либеральной общественности. Первая зубатовская организация появилась в мае 1901 г. в Москве, она носила название «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». После Москвы подобные ассоциации появляются и в других городах. Самой же крупной стало «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», возникшее в начале 1904 г. К концу года она уже имела 17 отделений во всех рабочих районах столицы.
На первый взгляд, задача зубатовских организаций была невинна и состояла лишь в том, чтобы способствовать трезвому и разумному времяпрепровождению, укреплению русского самодержавия, правовому просвещению. Члены организации платили небольшие взносы, за что имели возможность пользоваться бесплатной юридической консультацией, библиотеками, посещать лекции, концерты. Предполагалось, что все должны быть довольны. Но, здесь, вдруг, оказалось, что власть забыла уроки декабризма, а, точнее, уроки народного просвещения (в широком смысле этого понятия). Теперь сами легальные рабочие организации не сдерживались в законопослушных рамках, сплошь и рядом становились инициаторами стачечной борьбы. Сами промышленники теперь испытывали притеснения их вольных интересов в комитетах рабочие всё больше стали требовать свои права. Промышленники буквально засыпали все высшие правительственные инстанции и личную канцелярию императора просьбами о роспуске зубатовских организаций. Зубатовский эксперимент был признан опасным, все созданные полицией рабочие организации были распущены, а сам инициатор идей «полицейского социализма» угодил в административную ссылку, как неблагонадежный элемент (после отречения императора Николая II Зубатов покончил жизнь самоубийством).
Отрешившись от всякого рода опасных экспериментов с рабочим движением и не в силах остановить рост антиправительственных выступлений, ведомство В. К. Плеве предложило царю компенсировать неудачи внутренней политики агрессивной внешней, маленькой победоносной войной с Японией.
В это время, со второй половины XIX в., Китайская империя находилась в состоянии кризиса. Императорское правительство в Пекине управляло страной, раздираемой внутренними распрями, борьбой различных феодальных групп. Пользуясь слабостью центральной власти, Англия, Франция, Германия, Япония и США стремились утвердиться в этой стране, закрепить за собой определённые районы «сферы влияния». В результате ряда войн Китаю были навязаны неравноправные договоры.
В 1894 г. индустриализированная Япония начала осуществлять свою завоевательную политику в Тихом океане ударом по Китаю, в результате чего в 1895 г. между ними был заключён Симоносекский договор, в соответствии с которым, Китай признавал независимость Кореи, ранее находившейся в номинальной зависимости от Китая, передавал Японии остров Формоза (Тайвань), некоторые другие островные территории, а также Ляодунский полуостров, уплачивал большую контрибуцию и открывал двери для японских товаров. Усиление Японии на материке вызвало сложные закулисные переговоры политиков ряда стран. Сама Россия не была заинтересована в появлении на границе вместо слабого Китая мощной Японии. Россию поддержала Франция, а затем Германия. Три державы обратились с требованием к Токио отказаться от Ляодунского полуострова и за это получить увеличенную контрибуцию от Китая. Япония, неспособная противостоять мощной коалиции, вынуждена была принять эти условия.