«Гармонист, гармонист, положи меня на низ. А я встану погляжу, хорошо ли я лежу». Смех. На перекрестке, на Ленинской уже и встретились с барабинскими, четверо парней и среди них задиристый Стёпка Санников, и две девушки. Стёпку Надя побаивается, а он как нарочно именно ею и интересуется плясать завет и так с разговорами пристает. Гармонист у них Ваня Кузнецов. Парень симпатичный добрый, покладистый.
Гармонисты завели плясовую на двух гармонях. Колядинские девчонки запели частушки:
В Барабе там бугры ямы,
А мальчишки грубияны.-
Барабинские им встречь отвечали вежливо, ласково даже:
А на Гриве бугры кочки,
А девчонки как цветочки. -
Петь частушки стоя столбом, не будешь. Потому пошла и пляска, «с топаньем и свистом».
Чинно выплывала в круг очередная певунья.
Не ходи милый по саду,
Не ломай окацию.
Про тебя и про меня
Пустили провокацию. -
Широко разводя руки и выкаблучивая, следом шел парень в яркой, синей рубахе, в начищенных хромовых сапогах.
Мою Дашу только тронь -
Вся пылает, как огонь!
Потому я с ней в стогу
Обниматься не могу.
У вас улочки прямые,
ЗаУлки косоватые.
Нам нельзя по ним ходить:
Соседки зубоватые. -
Между делом ведутся там и сям разговоры; есть девушки, для которых почесать языком главная радость в жизни, и танцев не надо. Несколько девушек сидят на скамейке возле чьего то дома. Разговаривают.
«Надюха, ты говорят в колхозе работаешь?» Спросила барабинская Наталья, дева стройная красивая, черная волосом, круглая где надо.
«Ну да. А больше и некому изо всей семьи. Папка болеет, а ребятня мал мала меньше. Я самая старшая».
Болеет, болеет, а ребятишек делает исправно. Сколько у вас?
Шестеро , со мной.
Во-во, я и говорю. У нас отец откручивался сколь мог от колхоза то. Да пошел и вступил. Говорит иначе нельзя. Худо мол будет, могут раскулачить и выслать в Нарым.
А ково у вас кулачить-то? Потеха, нашлись богатеи.
Говорит найдут за что. С ними не поспоришь. Так что и мы теперь колхозники. Да и налогами единоличников задавили совсем.
«Ой, у нас потеха. это встряла Валюшка беленькая, маленькая росточком хохотушка,
Мамка отпиралась, отпиралась, а потом заявила, ладно, говорит, в колхоз пойду, но работать не буду!»
«Это как же?» смеялись девушки.
«Какие весёлые! Дайте ка к вам присесть». Втиснулся Степка к Наденьке под самый под бочек. Девчонки прыснули. Надя пыталась отодвинуться на приличную дистанцию, покраснев как маков цвет. Ладно в потемках не видно. Улица освещалась луной и звездами, да слабым светом из некоторых окон.
Че ты отодвигаешься? Я к тебе с серьезными видами. Вот возьму и посватаюсь.
Вот вперёд посватайся, а то лезет « под бочек!»
Девчонки смеялись.
А что и посватаюсь.
Посватайся. А я ещё может откажу!-
Отвечала улыбаясь Надя.
Куда ты денешься?
Куда надо.
Надоели частушки. Давайте споем что ли, девоньки.
А запевай,Валюшка.
Каку запевать то?
Да запевай какую ни будь.
Валя помолчала, собралась и запела высоким звонким голосом
Там в дали за рекой уж погасли огни.
В небе ясном заря догорала.
Сотня юных бойцов из буденовских войск
На разведку в поля поскакала.
Подхватили другие девчонки, парни. Вступил и Степка не сильным но выразительным, верным голосом. Подхватила и Надя. У нее то же был приятный голос и хороший слух, пела не фальшивя. Наталья толкнула в бок соседку «Споются однако».-
«А Анфизка где? Куда пропала? Пропою сестричку».
«Да тут я тут, ни куда не делась. Ни кто не съел». смеясь откликнулась Физка, освобождаясь из объятий горячего поклонника.
«Ну, пусти, Илюша. Вишь нянька волнуется».-
Время было уже позднее, стали расходиться. Колядинские не спеша потянулись к переулку.
А ты чё заблудился, Степан? Вроде не в свою сторону потянул?
Тебе что за дело? Куда хочу туда иду!
Э нет, парень. Что б по нашей улице ходить не худо бы у меня разрешения спросить.
Да что ты? Хозяин уличный выискался.
А если хозяин, так что?!
У Степана настроение было и так не ахти, Надюшка не дается погладиться, не посмотрит ласково, а тут еще этот Васька задирается. Правда парней с Колядо четверо, а барабинские уже ушли далеко, да была не была. Степка отвернулся на миг и вдруг с развороту, изо всей дури заехал парню в глаз. Василь покатился на родную мать сыру землю. Завизжали девчата, парни кинулись на выручку своему. Степан успел хлестануть одного, другого. Получил сам по зубам и по горбу, после чего поспешил уносить ноги. Колядинские не погнались, только погрозились в след.
Утекая скорым шагом, Степан думал об одном, как теперь видеться с Надей. На её улицу дорога закрыта. Васька подлец на это и рассчитывал. «Эх, зря я ввязался в драку. Ладно, перемелется мука будет».
Надя же, и ложась уже спать, думала: «Не нравится мне ни тот ни другой. А кто нравится, на меня не смотрит. Вот ведь беда. Если бы Ваня прислал сватов, вот было бы ладно. Ах, ты Господи, а если Степка правда придет свататься? Что делать? Нет папка меня не отдаст за этого хулигана. Папка меня любит изо всех. Нет не отдаст». С тем Надя и уснула.
Степан же, решая казалось бы неразрешимую проблему, движения по запретной теперь для него улице, нашел единственно верное и простое решение. « Всё хватит! Сосватаю Надю и заберу в свой дом. Нечего откладывать. И пусть Васька умоется».
Степан со сватами явился через пару дней, в воскресенье. Надя, сидя в другой комнате думала как быть. Воспитана она была в духе почитания родителей и безусловного подчинения воле отца. Отец глава в доме, он решает, что и как следует делать; в вопросах замужества дочери тем более. Коли спросят девушку желает ли она идти за этого парня замуж, должна отвечать «Как папенька с маменькой скажут». Когда Надю позвали пред лицо родителей и сватов, она так и ответила: «Как папенька с маменькой».-
И вдруг услышала от родителя: «Иди с богом». У нее и ноженьки подкосились.
Как бы там ни было, а поженились и «стали жить поживать, да добра наживать.»
Насчет нажитого добра это не особо, а вот работы в её жизни всегда хватало.
«С конями я с детства, любого запрягу. Как то в войну дело было, попросила у бригадира коня, по дрова. А он и говорит: «Один Серко остался, других нету ка. Хошь бери, не хошь как хошь». А Серко этот баб не любил: как увидит бабу сразу бежит за ей кусаться над. Сколь бабенок напугал, близь к ему подходить боялись. Я говорю: «Давай Серка». Взяла узду и пошла. Эх, он увидал меня и скорее летит кусаться. А я дождалась когда подбежал поближе, да как удилами его по морде резнула. Что ты думаешь? Стал как шелковый. Других бабенок так и продолжал гонять, а меня боялся; подхожу когда над, запрягаю хоть бы что». -
«Кони, они как люди все понимают. подхватывал отец Вас в школе там учат дескать одни инстинкты. Кабы вы с наше повозились с конями, по другому заговорили бы. Вот у меня был Гнедко, сам воротцы открывал: зубами веревку подымет, воротцы откроет, и поминай как звали. А вас там учат. А как на забой коня ведут, он плачет, настоящие слезы текут; понимает, а идет!» -
От сестры Зины услышал я как -то рассказ о том как плачут коровы. В неимоверно тяжелые военные годы они с мамой ездили на корове по дрова, зимой. «Вот когда я узнала, что коровы тоже могут плакать. -Говорила сестра- А жалко то ее как; я сама реву, а что поделаешь, надо; а то вовсе пропадем».-
«А сколько волков раньше было страсть рассказывала мама- Бегу раз домой с заимки а он на копне сидит».-
«От они тоже удумали одну девчонку на заимку отправлять. От молодцы ни чего не скажешь!» возмущался отец.
А чё делать , папка болел , а мама с маленькими ребятишками .
Не столько болел сколько от работы отлынивал.
Нет ты не знашь , шибко болел . А меня больше всех любил , ни когда ,ни разу пальцем не тронул. Вот Физке той доставалось. А ей все равно неймется только отлупит, а она уже опеть что ни будь вытворит, хоть убей. Я как увижу, что он ее лупит, сразу в слезы; а один раз без памяти упала. Папка говорит: «Ты че же это, девка, делаешь? Я же не тебя бью, а Физка не раз на день лупанцов зарабатывает». Но после этого случая и ее бить перестал. Шибко меня любил. Когда едет всегда привезет подарочек. Я ведь послушная была: мине еще говорят, а я уже бегу делать». Послушной мама была всю жизнь. И всю жизнь провела в тяжких трудах: в колхозе, на свинарнике, на кирпичном заводе, в пимокатне. Подруги за неутомимость в работе прозвали её заводной машинкой.