Так вы Вы уезжаете?
Да, и довольно далеко, бодро ответил Гулевский.
Сергей Дмитриевич, осторожно проговорил Мальков, а Иноземцев Виталий это тот, что был ранен в квартире с любовницей? Ну тот, что увёл жену у таксиста Савченко?
Гриша, не переживай. Тебя это никак не коснётся, с усмешкой ответил Гулевский.
Да я не поэтому. Неужели опять хотите продолжить своё расследование по Фикусу? Вы по-прежнему уверены, что киллер Фикус и Савченко одно лицо? Но ведь этому не было и нет никаких прямых доказательств! Только ваше предположение!
Знаешь, Гриша! раздражённо воскликнул Гулевский. Я никому ничего доказывать не собираюсь. Хватит с меня. Я просто хочу повидать старых знакомых, а потом уезжаю во Владивосток. Вот и всё!
Ясно, с обидой в голосе проговорил Мальков. А почему во Владивосток?
А почему бы и нет? Говорят, красивый город, природа, море
Ясно. Ну тогда счастливого пути, произнёс Гриша.
Пока! ответил Сергей Дмитриевич и повесил трубку.
Закончив разговор с Гулевским, Мальков выпрямился на стуле, откашлялся и набрал внутренний номер.
Товарищ полковник, это капитан Мальков, бодро доложил Гриша. Ваш приказ выполнен, я передал Гулевскому контакты Ряхина и Иноземцева. Вы были правы, он, похоже, действительно собирается продолжать копать по Фикусу. Если Сергей Дмитриевич мне не соврал, то он зачем-то хочет ехать во Владивосток.
Через минуту после разговора с Мальковым полковник Струнов схватил трубку стационарного телефона и быстро набрал московский номер, который помнил наизусть.
Валерий Павлович, это Струнов Юрий Михайлович, проговорил он, как только услышал на другом конце провода знакомое «Слушаю». Вы просили сообщать, если появится любая информация по Фикусу. Есть слабая зацепка. Возможно, Фикус подался во Владивосток. Информация непроверенная, но, думаю, не лишена оснований.
«С дурной овцы хоть шерсти клок», записав адреса, пробормотал Гулевский, вспомнив поговорку своего бывшего начальника, и не спеша принялся складывать вещи в дорожную сумку.
Через два дня он уже поднимался в лифте на девятый этаж старого панельного девятиэтажного дома на юге Москвы. Перед нужной дверью он замер, прислушался, а затем нажал звонок. Дверь тут же резко отворилась, и в дверях с изумлённым видом застыл Ряха, явно собиравшийся куда-то уходить. Из комнаты послышался старческий женский голос:
Стёпка, не забудь окорочков килограмма два купить, когда будешь с дежурства своего возвращаться!
Ага! крикнул в ответ Ряха и вышел из квартиры, захлопнув дверь.
Он молча вытаращился на Гулевского.
Мать? добродушно спросил Гулевский, кивнув в сторону квартиры.
Тётка, судорожно сглотнув слюну, буркнул Ряха
Глядя на него, Сергей Дмитриевич добродушно рассмеялся. Ряха был одним из немногих уцелевших членов Климовской группировки. После убийства Клима и развала его команды он и ещё два его товарища, спасаясь от мести конкурентов, решили временно залечь на дно в Глуховецке. Шантажируя Сергея Дмитриевича аудиозаписью, на которой он предлагал свои услуги Климу, они потребовали обеспечить им спокойное и комфортное проживание в городе. В тот момент Гулевскому ничего не оставалось, как выполнить их требование. Но бандиты на этом не успокоились. Вместо того, чтобы тихо-мирно сидеть дома и не высовываться, они решили заглянуть в квартиру покойного Сёмы Седого, почему-то решив, что там могут быть спрятаны пропавшие миллионы Клима. Но вместо миллионов в квартире они нарвались на бывшего телохранителя Сёмы. В живых остался только Стёпа Ряхин, которого оставили в машине на стрёме. И то лишь потому, что он был милостиво отпущен тем, кого называли Фикусом. С того страшного момента Стёпа решил завязать с бандитизмом и удрал в Москву к тётке.
Ряха, расслабься, я тут не затем, чтобы вершить акт справедливого возмездия. Пошли, переговорим, произнёс Гулевский. Затем он спокойно повернулся к остолбеневшему Ряхе спиной и не спеша направился к лифту.
Так что тебе надо, мент? оглядываясь по сторонам, спросил Ряха, когда они вышли из подъезда и остановились.
Во-первых, я уже год, как не мент; во-вторых, я хочу тебе кое-что предложить, но сначала ответь мне, чем ты сейчас занимаешься. Ну, чем на жизнь зарабатываешь?
Охранником на ЗИЛе работаю, сутки через трое, а что? по-прежнему настороженно глядя на Гулевского, произнёс Ряха.
Ну и как? На миску супа хватает? усмехнувшись, спросил Гулевский.
Не твоя печаль, буркнул Ряха.
Послушай, чудило, лениво проговорил Гулевский. Я не забыл, что год на нарах я провёл из-за тебя. Но это всё в далёком прошлом, и оно меня больше не интересует. Есть дела поинтересней, и ты в них тоже можешь принять участие. Если согласишься, мы по-лёгкому срубим серьёзных деньжат, и тебе больше не придётся торчать сутки через трое охранником на ЗИЛе. Наверняка тебя туда взяли исключительно из-за твоей устрашающей физиономии, да? ехидно спросил Гулевский.
Ты что гонишь? закипая, зло прошипел Ряха.
Успокойся, Стёпа добродушно проговорил Гулевский. Хочешь реально подняться и жить кайфово, не считая каждую копейку?
Ты о чём? раздираемый противоречивыми чувствами, набычившись, пробурчал Стёпа.
Гулевский выдержал паузу, глядя куда-то вдаль, затем перевёл задумчивый взгляд на Ряху.
Я знаю, где и у кого Климовские бабки, которые Слон перевозил в поезде. Мы с тобой много дерьма хлебнули из-за них. Может, нам стоит объединить усилия и получить справедливую компенсацию? прищурившись, глядя на Ряху, спросил Гулевский.
И у кого они? спросил, сглотнув слюну, Ряха.
У Фикуса, беспечно проговорил Сергей Дмитриевич.
Ряха сделал шаг назад и захохотал.
Ясно. Я пас, проговорил он, успокаиваясь. Ты давай сам как-нибудь, без меня. Я в твой долбаный Глуховец больше ни ногой. Мне жизнь ещё дорога. С Фикусом я больше сталкиваться не горю желанием. Ты его не видел и не знаешь. Это не человек, а чёрт какой-то. Ты помнишь, сколько он уже пацанов положил? Стоит только заехать в ваш проклятый Глуховецк и всё готовь себе деревянный макинтош. Нет. Я пас, усмехнувшись, произнёс Ряха и махнул рукой.
Ты не понял, проговорил Гулевский. Фикус не в Глуховецке. Он давно сменил имя и обосновался со своей подружкой совсем в другом месте. Я думаю, что живёт он сейчас тише воды, ниже травы и повторять былые подвиги ему теперь точно не по фэн-шую. Если подойти к этому вопросу грамотно, то он никуда не денется и выложит если не все пять лимонов, то хотя бы приличную часть. Так что? Ты со мной или мне кого другого найти?
Надо подумать, с сомнением в голосе проговорил Ряха.
Конечно. Подумай, усмехнулся Гулевский и презрительно посмотрел на Ряху. Если и дальше хочешь всю жизнь быть вахтёром на ЗИЛе, то не вопрос. Как говорится, флаг тебе в руки. У меня есть ещё на примете пара кандидатов, с кем можно серьёзные дела делать. Я так и предполагал, что с тобой порожняк выйдет, Гулевский повернулся и не спеша направился прочь.
Гулевский, погоди! обеспокоенно крикнул Ряха. Ты уверен в своём раскладе?
Абсолютно! повернувшись, проговорил Сергей Дмитриевич. Я знаю точно, что все бабки Клима у Фикуса. Это он на пару со Слоном подрезал их в поезде, а потом по жадности вальнул Слона. И я знаю точно, где он сейчас обосновался. Так ты со мной или идёшь на дежурство?
Мне надо сначала тётке окорочков купить, пробормотал Стёпа Ряхин.
Гулевский тяжело вздохнул и грустно посмотрел на него, как на неизлечимо больного. К сожалению, Ряха был ему нужен, так как он один из немногих, кто знал Фикуса в лицо. А кроме того, Ряху было совершенно не жалко. При необходимости от него можно было легко и без последствий избавиться.