И пока она нехотя брала ложку, уполномоченный переключился на мальчика:
Слушай, Коля, я хотел, чтобы ты вспомнил тот случай.
Это когда в меня стрельнули? догадался паренёк.
Да. Расскажи мне, как это произошло.
Да я уже сто раз рассказывал, Коля крутит коробочку с мармеладом в руках; ему, кажется, лень, но этот незнакомый дядька принёс такую интересную и, наверное, вкусную вещь, что он соглашается.
Глава 6
Ну, мы с ребятами там, на барханах, за опреснилкой, собирали клещей, начал мальчишка.
На козодоев хотели поохотиться? Хотели силки поставить? догадался уполномоченный.
Ага, кивнул Николай. Ну, и тут это Проезжали мимо двое
На чём?
На мотоцикле.
Степные? Городские? уточнил Андрей Николаевич.
Мальчик пожал плечами:
Да обычные такие В пыльниках, в масках. Я уж и не помню.
Коль, ты вспомни, человек не зазря сюда пришёл, просит ребёнка мать. А тот только морщит лоб: показывает, как вспоминает изо всех силёнок. Горохов же продолжает:
Мотоцикл какой был, не помнишь?
Да нет Черный, что ли
«Чёрный! Никто не красит транспорт в чёрный, на солнце в полдень до ста градусов бывает, пластик и резина всё раскаляется, теряет структуру, становится мягким, иной раз и бак, если плотно закрыт, может распереть. Чёрный! Парень ни черта не помнит!».
Хорошо, и что дальше было?
Ну, один такой слез и кричит: Рябых, Рябых Ну, я подошёл, говорю: чего? А он говорит: ты Коля Рябых? Я говорю: ну, я. А он достаёт пистолет Галанина и стреляет мне в руку ни с того ни с сего. И всё, и уходит Ничего даже не сказал. Садится на мотоцикл И они уезжают.
А ты всё помнишь? Ну, как он на мотоцикл сел, как уехал?
Ну, так Плохо
Больно было? сочувствует уполномоченный.
Да не особо, удивляет его мальчишка. Как будто сильно ударили по руке, а потом как будто её отлежал, а так и не больно поначалу Потом больно было Когда по докторам ездили, и добавляет гордо: Но я терпел
Ты молодец, хвалит его Андрей Николаевич. А сам берёт руку мальчишки и рассматривает её.
Рука ребёнка. Десятимиллиметровая пуля из пистолета системы Галанина могла эту руку просто оторвать. Три-четыре таких пули хватает крупной сколопендре.
Рука ниже локтя чуть белее всей остальной, кости в руке немного искривлены. Но на вид она вполне здорова, крепка и работоспособна. Так же, как и левая рука самого уполномоченного, которую так же восстанавливал заика Генетик. И Андрей Николаевич продолжает свой допрос:
Слушай, Коль А может, ты тех мужиков разозлил как-то?
Да как? вспыхивает паренёк. Мы на барханах сидели, песок просеивали. Колючку осматривали. Клешей собирали.
Может, ты обзывал их когда-то, может, мотоцикл хотел украсть, а может, кто из твоих друзей хотел угнать у них мотоцикл и мог назваться твоим именем. Ты знаешь, в степи с теми, кто пытался украсть мотоцикл или ещё какой транспорт с ними не церемонятся. Бывает, что отрубают руки.
Вы знаете, начала было мать мальчишки, но Горохов остановил её жестом: помолчите. Пусть он говорит.
Нет! возмутился парень. Я ничего такого Я ни у кого мотоциклы не воровал
Впрочем, Горохову это и так было понятно, увести степной мотоцикл Коля не смог бы, у него просто ни веса, ни силы не хватило бы, чтобы с ним справиться. Но весь этот разговор с мальчишкой не имел особой цели, он был нужен скорее как подготовка главного разговора, разговора с его родителями. И он, потрепав парня по вихрам, повернулся к ним:
А вы его сразу повезли к доктору Вайману?
Мужа дома не было, заговорила женщина, а я с работы уже пришла и тут такое Ой, у меня чуть сердце не оторвалось
Я вас прекрасно понимаю, кивал уполномоченный.
Да погоди ты, прервал её супруг, человек пришёл сюда не про твоё сердце слушать. Ты по делу говори
А, ну вот Я, как мать меня учила, сразу ему перетянула руку выше раны, дала таблетки, воды немного дала и повезла его в медпункт. Оттуда и мужу позвонила на работу. Доктор нас без очереди принял, укол сделал, руку осмотрел, сразу скобы поставил от кровотечения, шину примотал, в общем, хороший врач.
Да, хороший, согласился Андрей Николаевич. Но, как я понимаю, денег у вас на клинику не было, но руку парню не ампутировали. Как же вы разрешили этот вопрос?
Так муж в тот же день сообщил отцу Марку о нашей беде. А у нас община очень дружная, сразу нашлись люди, которые взялись помочь, сообщила женщина.
Отец Марк нам из казны общины выделил немного денег на обезболивающие, заговорил отец ребёнка. Кольке же нужны были обезболивающие всё время. Два часа проходит укол, два часа ещё укол. Ну вот община и дала денег.
Хорошая община, похвалил Горохов, а вы к какому приходу принадлежите?
Тут муж с женою переглянулись, и, видно, женщина оказалась порешительнее, она и ответила:
Мы братия и сестры Светлой Обители.
Братия и сестры Угу Ясно
Уполномоченный по роду своей деятельности должен был знать о всех существующих культах кроме обычных религий, на всех территориях степи распространялись ещё несколько видов верований шаманизма и поклонения Небу, в общем-то ничего необычного, но об этом культе он слышал впервые. Ему не нужно было акцентировать внимание на том, что для него это направление было незнакомо, и он понимающе кивнул: а, ну да, Светлая Обитель Слышал, конечно. И спросил:
Так как вы вылечили вашего парня?
У нас в общине есть сестра Мария, продолжала рассказ женщина, она и взялась за это. Сама вызвалась.
Да, как увидала руку Кольки, так и говорит: я его вылечу, доверьтесь мне, и денег не возьму, рассказывал отец ребёнка. Я бы ещё подумал, но отец Марк сказал: доверьтесь, доверьтесь, она сердцем чиста. Ну, мы и согласились.
И она ж вылечила и ни копейки не взяла с нас. Удивительная женщина, произнесла мать Николая назидательно, как будто Горохов это пытался оспаривать.
Удивительная, удивительная, соглашался уполномоченный; он-то как раз в этом не сомневался. Но ему нужны были кое-какие уточнения. То есть отец Марк благословил её поступок? А можно с нею познакомиться? Она ещё ходит на ваши ну, встречи?
Нет, сказал мужчина, она тут пробыла недолго, пару месяцев назад уехала к себе.
Угу, угу, картинка вырисовывалась всё отчётливее, оставалось только уточнить, о той ли женщине они говорят. А эта сестра Мария Она какая из себя была?
О, тут уже мужчина опередил свою жену, которая хотела что-то сказать по этому поводу. Она женщина видная.
Видная? Горохову нужны были подробности.
Ну, вся из себя, тут отец Николая даже улыбнулся. И изобразил руками, как должна выглядеть женщина «вся из себя».
А волосы у неё?
Беленькая, сообщил мужчина. Кудрявая.
Но его жене такое описание явно было не по душе, и она опровергла эту информацию:
Никакая она не беленькая, крашеная она, и кудри у неё от перманента. Но женщина она хорошая. Коле руку восстановил какой-то её знакомый врач, за неделю восстановил, и мы ни копейки никому не заплатили, для матери это был самый весомый аргумент того, что сестра Мария хороший человек. И за это она готова была простить красотке крашеные кудри.
Да, соглашался уполномоченный, встречаются ещё хорошие люди. Встречаются.
А вы, наверное, теперь адрес этого врача хотите узнать? предположил отец Коли.
Да нет Слава Богу, врач мне пока не нужен, покачал головой уполномоченный. А вот адрес вашего дома, Светлой Обители, я бы взял.
Адрес нашего дома? переспросил мужчина. И в нём, и в его жене проснулся насторожённый оптимизм. Горохов это сразу заметил. А зачем вам наш адрес?
Ну, знаете, хочется с кем-то поговорить иногда, отвечал ему уполномоченный. И продолжил, вкладывая в слова всю свою убедительность: Последнее время что-то не могу найти себе места, успокоения не могу найти, хороших людей вокруг почти не вижу, нечисть одна. А хотелось бы хоть иногда разговаривать с людьми, которые никого не грабили, никого не убивали. Ну или с людьми, готовыми помогать другим, с такими, как ваша сестра Мария.