Онода в ярости, но держит себя в руках. Или так ему кажется теперь, задним числом? Рядом с боеприпасами небрежно разбросаны бочки из плохо обработанного помятого металла. Онода проверяет одну из них бамбуковым щупом.
Капрал Симада, это бочки с бензином. Боеприпасы и топливо никогда не должны храниться вместе. Кто несет за это ответственность?
Симада пожимает плечами.
Никто больше не следует уставу.
Онода повышает голос, чтобы слышали все.
С этого момента я несу ответственность. Все мы несем равную ответственность. Мы армия.
Симада оглядывается.
Понимаю, лейтенант. Армия из семи человек.
Симада, выросший на ферме, быстро находит решение для погрузки самых тяжелых бомб, вес которых превышает пятьсот килограммов.
Лейтенант, уверяет он, дома мы однажды подняли из болота быка весом в тысячу кинов[7].
Под его руководством из ствола дерева быстро сооружают рычаг, опирающийся на несколько бочек с бензином. Таким образом бомбу крупного калибра, закрепленную на коротком плече рычага, помещают в грузовик. Когда Онода с грузом прибывает на аэродром, он вступает в конфликт с расквартированным там лейтенантом Хаякавой[8], который не хочет назначать солдата из своего батальона для установки бомб на аэродроме.
Отступающие части, коротко объясняет он, используют направленную к океану взлетно-посадочную полосу, что бы эвакуировать тяжелое военное оборудование.
Более того, Хаякава хочет, чтобы аэродром оставался нетронутым до тех пор, пока Императорские ВВС не восстановят контроль над воздушным пространством. Но у вынужденного молчать Оноды есть другие, тайные приказы.
Враг захватит этот аэродром, говорит он, если мы не сровняем его с землей. Он просто воспользуется нашей взлетной полосой. До вас доведен приказ о полной эвакуации Лубанга?
Хаякава прячется за пропагандистскими лозунгами.
Этот аэродром еще пригодится нашей славной авиации. Мы лишь временно отступаем на более выгодные позиции.
Лубанг, Тилик
Январь 1945 года
Суета в темноте. Причал в Тилике тянется на семьдесят метров в глубь залива. Онода и его люди прикрепляют динамитные шашки к опорам пирса, пока растерянные японские солдаты над ними пытаются найти в темноте лодки для эвакуации. Лишь несколько фонариков прочерчивают в ночи запутанные дорожки. Солдаты прыгают в рыбацкие лодки, но на них нет экипажа и они пришвартованы к причалу. Наконец десантное судно подбирает оставшихся без руководства солдат. Японская армия в беспорядке отступает.
Онода отдает приказ устанавливать взрывчатку через каждые десять метров. Рядовой Симада соединяет заряды электрическими проводами, но прагматично снабжает каждый дополнительным детонатором, не питая доверия к электричеству. Он держит фонарик зубами. Один из офицеров замечает происходящее и обращается к Оноде.
Вы собираетесь взорвать пирс, я правильно понимаю?
Господин капитан, именно это я собираюсь сделать, говорит Онода.
Вы не будете этого делать. Это приказ.
Онода спокоен.
У меня особый приказ.
Офицер заводится.
Разве вы не видите, что причал необходим нашим собственным отрядам? Завтра, в течение дня, их, вероятно, станет еще больше, они будут прибывать еще несколько дней. Некоторые подразделения в глубине острова потеряли с нами связь.
Онода на мгновение задумывается.
Мои приказы дают мне некоторую свободу действий. Но враг скоро двинется сюда. Как только наши войска покинут остров, я взорву причал.
В утренних сумерках Онода останавливает грузовик на окраине Тилика. Он собирает все, что представляет для него ценность. Брошенные ящики с патронами для винтовок, ручные гранаты, мешки с рисом, оставленные у полевой кухни. Рядом с Онодой большая палатка, все ее стенки свернуты. Солдаты лежат на походных койках, и только сейчас Онода понимает, что это полевой госпиталь. Один из лежащих приподнимается и просит оставить взрывчатку. Большинство тяжелораненых хотят покончить с собой, пока не попали в руки врага.
Разве вас не эвакуируют? Кто вас забирает? спрашивает Онода.
Никто, говорит раненый.
Никто?
Мы одни. Вчера здесь были два санитара, но ночью они ушли. Якобы для того, чтобы позаботиться о раненых в Тилике, но мы знаем, что в Тилике и окрестностях уже неделю не было боев, солдат выпрямляется на койке, несмотря на тяжелое ранение. Я знаю, как взрывать бомбы.
Онода раздумывает некоторое время.
Я оставлю вам часть своего запаса. Вы в состоянии бросить гранату?
Если вы положите боеприпасы рядом со мной, мне не придется бросать гранату, уверяет его солдат.
Дальше воспоминания Оноды размыты. Ясно только, что ему не удается взорвать аэродром Лубанга. Никто не дает ему солдат ни радарное подразделение, ни подразделение воздушной разведки, ни наземные экипажи самолетов, ни группа, отвечающая за военно-морские силы, в которой не осталось ни одного офицера. Но у Оноды появляется идея уничтожить аэродром силами врага. Вместе с несколькими подчиненными он вытаскивает на взлетную полосу два разбитых истребителя и с помощью примитивных средств маскирует их так, чтобы с воздуха казалось, что они готовы к взлету.
Мы давно должны были вести войну таким образом, утверждает Онода.
Лейтенант Хаякава считает это оскорбительным.
Я буду сражаться за честь императора только в честном бою.
Как? спрашивает Онода. Но Хаякава оставляет вопрос недостойного воина без ответа.
Сам Онода долгие годы будет изучать мимикрию в природе. Мотыльки, имитирующие рисунок коры деревьев. Рыбы, приспосабливающие свою окраску к речным камням. Насекомые, похожие на зеленые листья. Пауки, словно дьявольские арфисты, натягивающие струны неотразимой мелодии, заставляющей паутину враждебного вида трепетать так, словно в нее попало насекомое. Хозяин в любопытстве спешит проверить сеть, обреченный на верную гибель. Гремучая змея, которая грохотом отвлекает кролика от смертельной опасности. Глубоководная рыба, возбуждающая любопытство более мелких рыбешек светящимся сигналом, чтобы заманить их в ловушку. А как они защищаются? Прикидываются мертвыми как жук, который ложится на спину. С помощью шипов подобно кактусам и некоторым деревьям или животным, таким как дикобраз, еж или рыба-еж, к тому же способная раздуваться настолько, что ее не проглотить. С помощью яда как осы, крапива, змеи, или ударов тока как электрические угри. С помощью дурно пахнущих химических веществ как скунсы. Или непроницаемых чернил как осьминоги. Сбить со следа, перехитрить, мимикрировать вот чему Онода хочет научиться у природы. Честная или бесчестная эта тактика подчинена только целям войны. Вместо того чтобы атаковать лоб в лоб с флагом наперевес, он хочет сделаться невидимым, стать неосязаемым сном, дрейфующей дымкой, полной угрозы, чистым слухом. Он должен сделать джунгли больше чем джунглями зоной особой опасности, затаившейся смерти.
Примечания
1
В японской литературе, театре и кино общее название сюжета о сорока семи ронинах, мстящих за гибель своего господина Асано Наганори в 1701 г. Сюжет многократно воплощали в сериях гравюр, романах, спектаклях, фильмах, телешоу. Входит в число самых известных исторических повествований в Японии. Здесь и далее примеч. ред.
2
Японский композитор (Shigeaki Saegusa, р. 1942), автор оркестровых и камерных инструментальных и вокальных произведений, также пишет музыку для кинофильмов и аниме. Опера «Чусингура» считается его самой известной работой, студийная запись сделана в 1997 г.
3
Лена Херцог (Елена Писецкая, р. 1970), известный фотограф-документалист, в основном работает в экспрессионистском стиле, замужем за Херцогом с 1999 г.