В первый свой день дома Аня отсыпалась. Проснувшись и ощутив аромат завтрака из кухни, Аня поняла, что жутко голодна. Она по-настоящему хотела есть. В последнее время девушка впихивала в себя еду, как топливо.
Мама уже ждала ее за столом, разлив по чашкам невероятно крепкий и притом сладкий кофе. Так заваривать кофе умела только она. Папка называл этот напиток колдовским, а мать смеялась. Никак иначе она кофе не пила.
Опять сладючий пьешь, Аня отхлебнула из маминой кружки. Прямо как один мой знакомый из Питера.
А ты не суйся в чужую чашку. Шуточно выговорила ей Наталья Григорьевна. Для тебя сливки на столе стоят.
Угу, промычала Аня, торопливо сунув в рот тончайший ажурный блинчик.
На рынок пойдем? Спросила мама. Аня кивнула.
Удивительное чувство не нужно никуда спешить, можно болтать, делать дела по дому, гулять по городу. Впервые за много лет Аня ощутила себя маленькой девочкой, которой не надо на работу, не надо выполнять план, не надо бежать как белка в колесе по кругу. Да, это было временно, работать тоже нужно, но все больше Аня склонялась к тому варианту, что она найдет работу в родном городке и будет жить не шумной, слишком быстрой столичной, а размеренной и неторопливой жизнью маленького городка.
Глава 13. Приход сельской церкви
Спустя пару дней после приезда, Аня поняла, что отдохнула уже настолько, чтобы заняться делами. Нужно было выяснить, что за крестик с вензелем Тереповых покоился на ее груди.
Мама неожиданно была не рада разговору. Аня специально зашла издалека, вспоминая тот самый день рождения, когда папка вместо ожидаемого новенького смартфона подарил ей крестик. И хотя события эти произошли не так давно, а всего лишь семь лет назад, Наталья Григорьевна отмахнулась, неожиданно разозлившись. Аня не понимала такой перемены в ее настроении. Поразмыслив, она связала это с воспоминаниями об отце и поэтому разговор свернула. Но это временно, как ни крути, тему поднимать придется. Если Аня не найдет никакой информации в метрических книгах, придется пытать мать, чтобы рассказала об отце. Почему Аня не знает ни одного родственника с его стороны? В детстве мама говорила, что все они были против нее и поэтому они с папкой уехали далеко и не общались ни с кем. Но это же невозможно, чтобы вообще ни о ком ей было неизвестно.
Вышла у них не ссора, конечно, но неприятный осадочек остался. Что такого в упоминании об отце, если мама начинает раздражаться? Именно поэтому, когда Аня собралась ехать по адресу, написанному на бумажке, маме об этом она решила не говорить. Сказала, что пойдет на весь день к однокласснице Светочке, у которой недавно родился второй ребенок.
Вот и сходи, нравоучительно сказала Наталья Григорьевна. А то под тридцать лет, а ни мужа, ни детей нет.
«Боже, все мамы что ли такие», усмехнулась Аня и, сдерживая улыбку, с серьезным видом вышла из дома.
До нужного села добраться труда не составило Аня просто вызвала такси, отойдя на сотню метров от дома. Когда разудалый парень на свежем авто российского производства привез ее в нужную деревню, Аня с удивлением обнаружила, что никакой церкви на этом месте нет. О Никольской церкви, построенной некогда всем миром на народные деньги, напоминал лишь памятный крест. И что же делать, с паникой подумала Аня. Не думала она, что все закончится вот так. Да и Порфирий вряд ли следил за историей церкви в течение времени. В 1912 году этот храм стоял на своем месте. Его разобрали в 30х годах прошлого века и кирпич пустили на строительство школы. Обо всем этом Ане поведал временами пропадающий интернет. Не самая печальная участь, хорошо, что не взорвали. Аня вздохнула. Дело принимало неожиданный оборот. И что делать дальше, Аня не знала.
На помощь Ане неожиданно пришел таксист. Увидев откровенное разочарование на лице девушки, которой зачем-то понадобилась церковь в селе на окраине района, он сжалился над ней и решил помочь хотя бы советом. Совет этот пришёлся как нельзя кстати.
Так можно до сельсовета доехать, предложил он, или как они там сейчас называются, поселковые администрации, кажется.
Аня ухватилась за эту мысль. Конечно, как она сразу не догадалась! А то решила уже, что на этом поиски документов можно свернуть.
До администрации было пару сотен метров. Добрые жители подсказали городским гостям, где в их деревне находится средоточие власти. Неугомонный таксист последовал за Аней. Ему и самому было интересно довести дело до конца.
Достучавшись, наконец, до сотрудников, которые даже не извинились за то, что в официальные часы работы вход к избранникам власти был закрыт, тётушки повыглялывали из кабинетов, чтобы своими ушами услышать необычную историю.В поселковой администрации царило сонное царство. Для небольшого села работа в данной организации означала статус, связи и вес в обществе одним словом, власть.
Аня как можно более последовательно рассказала о том, что привело ее к власть имущим.
И так как старой церкви нет, я бы хотела узнать, где могут храниться метрические книги? Закончила девушка свой рассказ.
Какие книги? Переспросила сотрудница, взирая на стоящую перед ней Аню сверху вниз. Кажется, рассказ девушки занимал тетку гораздо меньше, нежели разглядывание городской гостьи.
Метрические, по-другому церковно-приходские. В них записывали рождение и смерти церковного прихода, то есть жителей села.
Это в ЗАГС вам, наверное. Или в архив. Пожала плечами собеседница. В любом случае, у нас таких материалов нет.
Аня разочарованно вздохнула. Вот опять или, или. Так в архив или в ЗАГС, начинала она раздражаться. Но требовать ответа от тетки из поселковой администрации она не могла, а потому оставалось только мило улыбнуться и поблагодарить.
Худо дело, в подтверждение ее мыслей резюмировал таксист. Значит, документы в городе.
Знать бы еще, где именно в городе. С досадой отметила Аня.
Перспектива шататься от одной инстанции к другой была не радужной. Во-первых, это займет гораздо больше времени, чем есть у Ани, а учитывая предстоящие праздники, миссия вообще становилась мало выполнимой. Но Аня боялась даже не этого. В конце концов, она все равно, ведь, собиралась увольняться. Проблема заключалась в другом. Если в церковном приходе Аня еще надеялась встретить сочувствие и желание помочь, то обращение в официальные органы, такие как ЗАГС и архив, обещали бюрократические проволочки и, самое главное, они могли потребовать четкую аргументацию, зачем ей данные документы понадобились. Ответить на эти вопросы девушке было нечего научным сотрудником, изучающим архивы, она не являлась, а родственные интересы еще нужно было подтвердить. А как подтвердить, если к Тереповым формально Аня Иванова никакого отношения не имела? Не придешь же и не скажешь: мне кажется, мои предки из дворян, разрешите это проверить, порывшись в архивах.
А поедем в соседнее село? Вдруг предложил ее водитель.
Аня насторожилась. Зачем? Не маньяк ли он часом? Или хочет просто заработать сверх тарифа за катание туда-сюда?
Видимо, мысли ее были такие явные, что, взглянув на девушку, таксист вдруг рассмеялся:
Да я помочь хочу! Не каждый день клиенты с подобными историями попадаются. Священник храма в том селе моих детей крестил, жена у меня оттуда родом. Пояснил парень. Вдруг он поможет чем.
Особенно ни на что не надеясь, Аня согласно махнула рукой. Ну, заедут по пути в город в соседнее село, ну, будет поездка стоить еще чуть дороже ну, не месячную же зарплату ей придется заплатить за эти покатушки, а значит, можно и заехать. Какая уж теперь разница!