Пение тут же прекратилось, и на Этьена и госпожу Лаланн сверху полетела книга. Фиалка без труда поймал её.
О, госпожа Лаланн, раздалось сверху, и цепь подъёмника пришла в движение.
Под потоком света к ним спускался любитель музыки и текста господин Ги дОн. Его кресло съехало с платформы на пол.
ДОн. Ги.
Небольшой человек с кроткой улыбкой. Этьен пожал руку, представился и протянул учёному книгу.
Ваша?
О, господин Фиалка, книги не принадлежат никому, мы лишь храним их. Настоящий их хозяин история, он бережно взял книгу.
Или издательство, добавил Этьен.
Для дамских романов, биржевых сводок и другой сиюминутности конечно, ответил дОн.
Так состоялось их знакомство. Фиалка подружился с господином дОном, получил доступ в хранилище библиотеки. Дальше читального зала постояльцы замка не допускались, к тому же не все книги хранилища выдавались на руки. Поэтому Этьен шёл на ужин, высоко неся знамя приобщённого к реликвиям.
Позвольте составить вам компанию, Нэля догнала девушка. Её длинные светлые волосы были убраны в причёску, которую Нэль назвал бы незаконченной Эйфелевой башней она также состояла из ажурной конструкции, но заканчивалась первым ярусом. Серые глаза изучающе посмотрели на него, в них мелькнула задоринка. У девушки был классический стройный профиль лица и тонко очерченные губы, чуть тронутые помадой. Яркое летнее платье зачисляло её в ряды отдыхающих.
О, с удовольствием, ответил Нэль, трансформируясь в Этьена Фиалку. Усилий для этого потребовалось немного. Нэль почти вжился в роль.
Меня зовут Лизетт Кене, представилась девушка. В шато Диаман я главная телефонистка.
Я Этьен Фиалка, Нэль галантно поцеловал протянутую руку. Я здесь пока лишь гость, но надеюсь, совсем скоро тоже стать кем-то главным.
Девушка ему понравилась. Он сразу вспомнил, что о ней говорил Арман Арсани. Вот и ещё одно имя в ряду пока не очеловеченных приобрело весьма и весьма приятные очертания.
Лизетт приветливо улыбнулась.
Вы забавный, сказала она и посмотрела на него внимательно, словно изучала. Надолго к нам?
Пока не надоест, ухмыльнулся Этьен. А за необычное определение спасибо!
Он заметил, что во время беседы они ускорились и сейчас почти бежали по коридорам.
Вы спешите, мадемуазель Кене? спросил Этьен.
К сожалению, да, кивнула девушка и попросила. Никогда не зовите меня по фамилии.
Она озорно улыбнулась.
Хорошо, не буду. А куда вы торопитесь?
У меня есть всего двадцать минут, пока служанка Марта сторожит мои штекеры и ячейки. Я успею перекусить, а она не успеет сойти с ума от звона телефонов. Марта страсть как боится техники.
А вы
А я очень хотела бы пообщаться с вами в более непринуждённой обстановке.
Это будет нетрудно, уверил её Этьен, когда они уже приблизились к ресторану, ведь я никуда не спешу. Так что, когда вы остановитесь в своём спринтерском забеге, я с удовольствием предложу вам чашечку кофе или кубок за первое место.
За какое первое место? Улыбка Лизетт вышла недоумённой, она подозревала розыгрыш.
Только что мы превзошли рекорд светской беседы на дистанции в 200 метров.
Я же говорю, что вы забавный, она рассмеялась. Очень забавный. Увидимся, Этьен!
И она свернула направо к столикам для персонала. Нэль пошёл прямо. Он подошёл к столу, когда почти вся компания была в сборе. Не было только грозы Клода.
Хорошенько вы его приложили, изрёк Жиньёль, увидев Этьена. До сих пор зализывает раны.
У вас есть редкая возможность составить ему компанию. Этьен примерился к тарелкам на столе. И хоть ни одну из них он не взял в руки, Жиньёль прикусил язык.
Фиалка сел за стол и наполнил свой бокал вином.
А вот и он! Жиньёль не без ехидства мотнул головой. Этьен сидел спиной к входу в ресторан, но без труда догадался, о ком идёт речь.
Клод Разедри, полный холодного цинизма, по-медвежьи переваливаясь, шёл к своему месту. Зал встречал его мёртвой тишиной и обострённым вниманием. Но даже тридцать пар глаз не могли увидеть, что тот опять был не один. За левым плечом Клода, словно дьявол-искуситель, висел уже знакомый нам призрак.
Призрак умел филигранно работать над эстетикой своего облика. Вчера он был неряхой и задирой, сегодня джентльменом. Стоит вкратце описать его новый наряд. Брусничного цвета сюртук и светло-кремовые панталоны, туфли с золотыми пряжками, волосы уложены на пробор, в петлице белая роза.
Клод подошёл к столу, буркнул что-то и бухнулся на стул. Привидение за его спиной заложило крутой вираж, от которого разлетелись фалды бруснично-призрачного сюртука. Оно повисло над левым ухом Разедри, сняло туфли и поставило их рядом в воздухе. А само сложило по-турецки ноги и замерло в ожидании.
Клод, сопя себе под нос, приступил к трапезе. Госпожа Фландрю, проявив любопытство, спросила:
А чем вы занимаетесь, господин Фиалка? Какая у вас профессия?
Нэль давно ждал этого вопроса и успел подготовиться к нему.
Я фиксирую время! сказал он многозначительно.
О, вы часовщик! обрадовалась госпожа Фландрю, но под строгим взглядом Этьена её неожиданная радость увяла. Простите, вы, наверное, очень модный и богатый часовщик.
Нет, такой человек не может быть часовщиком, сказал Жиньёль. Он судья, принимающий финиш у олимпийских чемпионов.
Этьен посмотрел и на него.
Я имею в виду, очень богатый и знаменитый судья, оправдался Жиньёль. И сами раздаёте автографы олимпийским чемпионам.
Вполне возможно, покивал Доминик. Если бы не ваша фраза об академии Жюлиана, Этьен, я подумал бы, что вы астроном. Ведь астрономы видят время, которое было тысячи лет назад, наблюдают космос, истинного хранителя времени, и всякую такую ерунду. Но
А вы как думаете, господин Разедри? перебила его Мари-Мадлен.
Какой-нибудь богатенький шарлатан, олимпийский чемпион по количеству женских юбок в полусреднем весе
«Дурень ты, сказал призрак. Ещё одну тарелку захотел?»
Не удивлюсь, если у него вообще нет профессии, изрёк Клод. В академии Жюлиана всегда полно разного сброда.
А вы зря так. Этьен сощурился, словно рассчитывая траекторию полёта большого кофейника. Профессий у меня очень много.
Вы художник! живо сказала Мари, И перестаньте ломать комедию.
«Она не обделена эмоциями», заметил про себя Нэль.
Да, я художник, согласился Фиалка. Рисую немного и на заказ. Сейчас друг готовит в Париже мою выставку. Небольшую, десятка полтора картин. Скандала они, конечно, не сделают, но успех иметь будут. И тогда, на волне признания, посыплются заказы и придётся забыть о всяком творчестве
Художник? Клод брезгливо поморщился. Хуже профессии я не встречал. Одна прелесть ухлёстывай за богатенькими дурочками и холсты почём зря марай.
Призрак за его спиной собрал обувь и переселился за правое плечо Этьена. «Тут спокойнее», решил он. Этьен почувствовал спиной холодок, но отнес его на счет возбуждения от беседы.
А вы, милейший, кто по роду занятий? Нэль, конечно, знал об этом, но Этьен имел право поинтересоваться.
Я? Клод поморщился от простого вопроса, словно ожидал не его вовсе, а вторую тарелку с салатом. Он потянулся. Ха! Да у меня самая обычная профессия в мире. Я биржевая скотина. Делаю деньги из того, чем все мы дышим. Из воздуха. Вы работаете, чтобы были деньги, а я делаю деньги на всём, с чем вы работаете. Продукты питания, медицина, недвижимость, полезные ископаемые Всё без исключения подчиняется сделке. Мой труд снять сливки. Ловко, умело, виртуозно, часто не выбирая средств и способов.
«Ну и дрянь же ты, приятель!» сплюнул призрак.
Что ж, достойное занятие. Этьен опять наполнил бокал.
В отличие от вас, не нахожу здесь ничего достойного! съязвил Жиньёль и удостоился уже несколько расфокусированного (вы помните театр Этьена Фиалки?) взгляда собеседника.