Любовь? долгим эхом отозвался юноша.
Да, и скоро ты ее встретишь
Цыганка оказалась права. Через год, в начале лета, на городском балу Дмитрий познакомился с Натали прелестной гимназисткой с густыми локонами светлых волос, бирюзовыми глазами и стройной фигурой в белом платье. Пригласив ее сначала на вальс, он протанцевал с ней весь вечер, заполненный торжественным полонезом, веселой и гордой мазуркой, быстрой и живой полькой, озорной кадрилью. В перерывах юноша бегал в буфет за шампанским, клюквенным морсом и фруктами.
Синий цвет цвет небес! радостно кружась в танце и утопая в ее бездонных глазах, повторял он.
Цвет небес для студентов-повес! смеясь, отвечала девушка.
Я совсем не такой! горячо возражал он. Вы еще сможете убедиться в силе моих чувств!
Когда же это будет?! сверкала глазами Натали. Жду не дождусь!
Ее звонкий смех, чистота и детская доверчивость отзывались в сердце Мити приливом новых чувств. Он забыл про друзей, перестал видеться с отцом и с нетерпением ждал каждой встречи с Натали.
Они часто встречались, гуляли по летним московским улицам, Арбату, Петровке, Неглинной, где дворники в белых фартуках подметали тротуар, поливали на клумбах пестрые, яркие цветы, от которых сладко благоухал воздух, а многочисленные прохожие улыбались и раскланивались друг с другом. Потом они отправлялись на выставки или концерты, Митя приглашал Натали обедать в «Яр» или «Славянский базар», а вечером в театр. Но все чаще вместо представлений они, затаив дыхание, летели на розовых крыльях в квартиру Мити на Тверском бульваре, которую снимал для него отец.
Там, наконец-то оставшись наедине, они долго не могли оторваться друг от друга, сгорая в страстных объятиях и пьянящих поцелуях. Их дыхание сбивалось, а тихие голоса дрожали:
Мой дорогой, Митенка, а чего ты больше всего хочешь? тихо шептала Натали.
Быть с тобой, стоя на коленях и целуя ее руки, ласково произнес Митя, касаться каждой складки этого платья, и даже вот этой миленькой туфельки. А еще Он покраснел от своих желаний.
До венчания этого нельзя. Натали приложила маленький пальчик к его горячим губам. Сейчас ты думаешь о теле, забывая про душу
С тобой я обо всем на свете забываю. Юноша спрятал пылающее лицо в колени девушки.
Натали озорно взъерошила его темные густые волосы:
Душа важнее. Она не должна иметь кривизны. Потом Натали замолчала, печально вздохнув: Митя
Что, любовь моя?
Мое сердце чувствует, что твой отец будет против. Он не захочет, чтобы мы были вместе. Ведь моя семья совсем не знатная.
Не переживай, все образуется, стараясь не думать об этом, ответил Митя.
А вот я сейчас погадаю и узнаю, что нас ждет! Натали быстро вскочила, присела за стол и взяла чистый лист бумаги.
Она нарисовала солнце с лучами в разные стороны и стала зачеркивать лучики, приговаривая при этом: «Хлеб, вода, соль, беда». На последней палочке ее рука вздрогнула. Она тревожно посмотрела на Митю:
Выходит «беда»
Он бережно взял ее руку:
Не печалься, милая! Все будет хорошо! Однажды мне цыганка нагадала встречу с тобой. С этих пор я самый счастливый человек на этой земле! А еще она сказала, что наша линия жизни очень длинная. И потом, помнишь, на последнем балу выступал губернатор и сказал, как хорошо жить в эти времена, что завидует нам, молодым, в какое замечательное время мы живем. Наступает прогресс, расцветает культура, к лучшему изменяется человек
Но говорят, что скоро будет война, девушка перекинула рукой густую косу со спины на правое плечо, мы с подругами даже записались на курсы сестер милосердия.
У нас в университете тоже составляют списки добровольцев. Меня зачислили
Нет! вскрикнула испуганно Натали. На войне смерть
Но есть долг. Кто-то должен защищать Отечество И тебя. Митя обнял Натали, почувствовав на своем лице ее теплое дыхание: И потом, этого не случится!
Он подхватил ее и радостно закружился по комнате, вдохновенно декламируя стихи:
Вдруг Митя остановился, таинственно посмотрел на девушку и что-то достал из кармана:
Вот! Это тебе
На его ладони сверкнул изящный золотой кулон в виде двух половинок сердца, с мелкой россыпью драгоценных камней.
Лицо Натали залилось румянцем, глаза заулыбались:
Ой, Митя, какой красивый
Юноша вложил украшение в руку Натали и шепнул:
Всегда храни наш талисман.
Молодой человек не знал, что в это самое время старый граф узнал о страстном увлечении сына и уже вызвал его к себе для разговора.
Михаил Николаевич, седовласый, высокий и прямой, с живым блеском в глазах, встретил сына в своем кабинете. Он стоял за массивным столом, на котором громоздились стопки разных бумаг, несколько толстых книжных томов, позолоченный письменный прибор и черный телефонный аппарат.
Молодой человек, вы похожи на кролика, у которого вынули половину мозга! гневно сверкнул глазами старый граф. О чем вы думаете?! Вы хотите погубить себя?! Лишиться блестящего будущего?!
Митя несколько раз пытался перебить отца, но сдерживался.
Связались с какой-то гризеткой! Граф громко стукнул кулаком по столу. Она вам не пара.
Она не такая! Я люблю ее! страстно воскликнул Митя.
Что вы знаете о любви?! Мальчишка, начитавшийся книжек! Михаил Николаевич бросил взгляд на книжные шкафы, где за стеклом тускло поблескивали корешки книг. Знаете ли вы, что страсть это страдание, болезнь?
Пусть так. Я готов
Вы больны, вам требуется лечение.
Отец, я хочу жениться на Натали!
Что?! воскликнул граф. Не сметь! Он встал, заложил руки за спину и сердито посмотрел на сына: Жаль, что сечь розгами вас уже поздно!
Митя стиснул зубы и зло бросил:
Прикажете их принести, ваше сиятельство?
Нет, граф сделал несколько шагов и тяжело опустился в большое кресло, прикажу вам ехать в Германию. Смею надеяться, что вы знаете, что сейчас в Европе сложная обстановка. Наши отношения с немцами сильно натянуты. В Берлине работает российская миссия. По моей просьбе вас включили в ее состав для выполнения важных поручений. Надеюсь, что полученное вами воспитание и образование помогут вам в этом. Вы готовы послужить России-матушке, как это делал весь наш род?
Да, отец, кивнул Митя, но я хотел
Михаил Николаевич закусил губу и сжал подлокотники кресла холеными пальцами, унизанными драгоценными перстнями:
Нет!
Прошло несколько минут напряженной, гнетущей тишины, которую никто не решался нарушить. Наконец старый граф достал большой белый платок и тщательно вытер морщинистое лицо:
А пока, молодой человек, до отъезда я запрещаю вам выходить из дома. Вам нужно остыть, прийти в себя, приготовиться к дороге. Распоряжения я уже сделал.
Граф встал, подошел к столу и нажал кнопку звонка. Открылись двери, вошли двое слуг, одетых в ливреи с расшитыми галунами, золотистыми эполетами и белыми аксельбантами.
Митя оказался под замком. За ним день и ночь следили. Он взывал и умолял, просил и требовал. Но отец был непреклонным. Митя метался в огромном доме на Моховой как раненый зверь в клетке, то порываясь вылезти в окно из своей комнаты на втором этаже, то убежать через кухню прислуги. Он пробовал подкупить слуг, чтобы они передали записку для Натали.
Но все было тщетно. Даже его карманный «Вальтер» калибром 7,65 мм со скрытым курком был отобран и спрятан в отцовском сейфе в кабинете.
В начале жаркого июля, опустошенный, в каком-то оцепенении, так и не увидевшись с Натали, Митя уезжал с Александровского вокзала за границу. Его провожал старый граф и несколько слуг. К закату склонялось бледное солнце, роняя на землю свои последние лучи. Один из них на миг задержался на Митином бледном лице, но он не заметил этого. Стоя на перроне, окруженный шумной толпой юноша нервно курил, быстро прохаживаясь из стороны в сторону. Паровоз дал гудок, на платформу упали клубы густого сизого дыма. Митя бросил окурок и быстро вскочил в синий вагон первого класса.