Прошу вас.
Туркул вошел в номер.
У меня важное дело, Макс.
Но что случилось, Антон Васильевич?
Меня сегодня посетил группенфюрер СС Лоренц.
Лоренц? И чего он хотел о вас?
Попросил меня встретиться с женщиной из контрразведки «Восток». Из 4-го управления РСХА.
Это отдел бригаденфюрера Танцмана. А он человек Гиммлера. И что «Востоку» нужно от вас?
Он точно не сказал. Вроде бы просто разговор о боеспособности и моральном духе частей, которые станут сражаться в РОА Власова.
И все?
Но это может быть только предлог, Макс. А если они подбираются к «Бюро Клатта»?
Таким странным способом? А что за женщина будет беседовать?
Гауптхельферин Ева Шрат. Она из отдела Танцмана.
Я ничего о ней не слышал, Антон Васильевич. Но мы можем это выяснить через Ланга.
Ланг тоже в Праге? удивился Туркул.
Да. Приехал вчера.
Агент Ланг был особенно ценным сотрудником в «Бюро Клатта» Это бывший белоэмигрант, как и Туркул. Его настоящее имя Лонгин Федорович Ира. Он и был поставщиком основной доли информации, которую выдавало Бюро для Абвера. Ланг был связан с монархическим подпольем в России (такую версию он дал в свое время адмиралу Канарису).
Канарис поверил в существование монархического центра. Ланг Логин Ира смог убедить немецкую разведку, что подполье существует! Представители центра сумели проникнуть во многие командные структуры Красной Армии. Якобы их люди были даже в штабах маршала Рокосовского и маршала Шапошникова.
Ланг еще в 1940 году потребовал от Макса Клатта две радиостанции. Одну из них он переправил в Москву чрез Румынию по какому-то тайному каналу. Вторая радиостанция осталась в пользовании самого Ланга. Радиограммы от агента в Москве принимал сам Ланг и приносил их Клатту.
Как быстро вы сможете с ним связаться? спросил Туркул.
Завтра он будет у меня в 17.30.
Но моя встреча состоится тоже завтра в 12.00.
Вот и приходите после встречи, генерал. Возможно, нет ничего страшного, но возможно, что гестапо взялось за нас.
Но это контрразведка «Восток». Это не гестапо, Макс.
А если они только прикрываются отделом «Восток» Танцмана? А если за всем стоит Мюллер? Они могут действовать именно так.
***
Прага.
Отель «Крон-Принц»
16 ноября, 1944 год.
12.00.
Генерал Туркул был удивлен, увидев совсем молодую девушку.
Вы и есть фройлен Ева Шрат? спросил он по-немецки.
Это я. Гауптхельферин Шрат к вашим услугам, генерал.
Вы интересуетесь политикой, фройлен?
А почему вас это удивляет, генерал? ответила она на хорошем русском языке.
О! Вы прекрасно говорите по-русски, фройлен. Но я думал встретить кого постарше возрастом. Что вы хотите знать?
Ваше мнение.
Мнение по поводу чего?
Что вы лично думаете об армии генерала Власова.
Но вы ведь присутствовали на конгрессе? Неужели не услышали главного?
Я многое слышала, генерал. Но меня, и тех, кто меня прислал, интересует ваше мнение. Вы ведь понимаете в русских делах много больше моего.
Туркул сказал на это:
Этот конгресс, возможно, имел бы значение, если бы его провели году эдак в 1942-ом, после того как была принята Смоленская декларация33 Русского комитета. А в начале нынешнего 1944-го года многие активисты Национально-трудового союза и РОА были арестованы гестапо. А за что? Они вели пропаганду русского национализма и антибольшевизма. И вот осенью их идеи начинают принимать всерьез. Теперь РОА это Вооруженные силы КОНР и их признают вооруженными силами союзного рейху государства. Сделай ваше руководство это в начале 1943 года, еще можно было бы что-то изменить.
Вы не верите в победу?
Я не верю в то, что ВС КОНР34 смогут оказать вам эффективную помощь. Эти силы уже не изменят соотношения сил в вашу пользу. Мы, эмигранты, которые сражались против большевиков в 1918-1920-х годах, верили, что народ России, как только получит такую возможность, повернет оружие против большевиков. Но разве это произошло, фройлен?
Я не знаю. Возможно
Туркул перебил Еву:
Этого не произошло. А война всегда великий экзамен, фройлен. Не желают русские свержения Советской власти. Не принимает народ России освобождения из наших рук.
Но ведь в армии генерала Власова русские.
Это в своем большинстве те, кого извлекли из лагерей для военнопленных. Идейными их назвать никак нельзя. Возможно, они и станут сражаться. Но не станут умирать за эти идеи, которые ныне нам озвучил Власов.
Значит, эффективность ВС КОНР будет весьма низкой?
Сейчас лучшим пропагандистом активного сопротивления большевикам со стороны РОА стал, как это ни странно, Иосиф Сталин.
Как вас понять, генерал?
Просто. Сталин приказал власовцев в плен не брать. И потому они станут защищать свои жизни на фронте. А издай он приказ о прощении и амнистии, знаете, сколько из вчерашних пленных перебежало бы на их сторону в первом же бою? Русским нужна идея, фройлен.
Но на съезде такая идея была провозглашена. Разве этого мало, герр генерал?
Я не о той идее говорил, фройлен. Провозглашенная идея, и идея в которую верят разные вещи.
Но вы сами идете сражаться, генерал.
Я слишком долго живу вдали от России. Слишком долго питал надежду, что мы вернемся. Я русский, фройлен.
***
Прага.
Отель «Крон-Принц»
16 ноября, 1944 год.
17.30.
Логин Федорович Ира сильно встревожился, когда Макс Клатт рассказал ему об интересе Танцмана к Туркулу.
С чего это они решили взяться за Туркула?
Возможно это простая случайность. Возможно, Танцмана интересует его мнение по поводу русских частей.
Не думаю, что это так. А кого они прислали для разговора?
Гауптхельферин Еву Шрат. Но я не знаю кто она такая.
Шрат? Это сотрудница оберштурмбаннфюрера Вильке. Хитрая девица.
Хитрая?
Она работала в особняке фон Нейрата, и поставляла информацию о заговоре группы Штауффенберга. И я знаю, что её производство в чин гауптхельферин это заслуга Вильке после покушения и разоблачения заговора генералов. Тогда и Вильке наградил рыцарским крестом сам Гитлер.
В двери номера постучали.
Это Туркул, Клатт пошел открывать двери.
Генерал вошел в комнату и поздоровался с Лангом:
Здравствуйте, Логин Федорович.
Здравствуйте, Антон Васильевич. Рад, что вы в Праге.
Макс Клатт спросил:
О чем вы говорили с Евой Шрат, генерал? Ведь ваш разговор состоялся?
Да. Но она интересовалась только боеспособностью РОА.
И все? спросил Ланг.
Да. Обо мне лично она ничего не спросила. Мои тревоги были напрасны.
Ева Шрат агент Танцмана и она весьма умна, Антон Васильевич, сказал Ланг.
Это совсем молодая женщина, Логин Федорович. Ей не больше 22 лет. Никакой хитрости в ней нет. Возможно, что мы с вами говорим о разных людях?
Нет. Это она. И возможно, что за нас взялся Гиммлер. Мы могли где-то проколоться.
Но ничего такого она не спросила. Я же вам сказал.
А если этот разговор только начало? Они могут начать издалека.
Клатт сказал, что времени у Гиммлера, если это он стоит за проверкой, нет.
Я не думаю, что у него достанет времени и резервов.
Война еще не кончилась, Макс ответил Ланг. А если выясниться что наш агент в Москве «пустышка»? Мы обманывали адмирала Канариса и теперь обманываем Шелленберга, который занял его место. В 1943 году, когда Канарис доложил о нашей полезности, нам выделили семь шифровальщиков, пять радистов, четырех водителей и двух курьеров. А суммы какие шли.
Но адмирал считал нас лучшими поставщиками информации. Если бы ему сообщили сейчас, что мы были поставщиками дезы, он сам бы пустил себе пулю в лоб.
В заключении у него нет оружия, сказал Туркул. Но нас Гиммлер отследить не сможет. Схема передачи дезинформации слишком сложна.
И Туркул был прав. Из Москвы радиограммы поступали в агентурную сеть, расположенную в Японии. Оттуда по дипломатическим каналам информация попадала в Рим. Потом к Клатту, и он передавал сведения адмиралу Канарису