Кого это там принесло? спросил он сам у себя и медленно облачил ноги в отложенные сапоги.
Разговаривать вслух стало его привычной лет двадцать как. В то время Башню покинул последний живой стражник и оставил пост на него, далекого от всех этих дел столяра. С одиночеством нужно было бороться, но ни семьи, ни хотя бы животного у Хэма так и не появилось. Больно уж он был крив на лицо и горбат, да к тому же, привязан к умершему вскорости коту, которого выходил из крохотного, размером в ладонь котенка, пищащего комочка шерсти.
Стук повторился. Пришлось спускаться с лестницы на первый этаж и медленно шаркать к врезанной в ворота дверце. Открывать старик не собирался, но узнать, что там стряслось было его прямой обязанностью, чтобы в случае чего сообщить в ближайшую Башню по телеграфу или послать голубя в город.
Иду-иду, проворчал Хэм, а сам ухватился за приставленный к стенке самострел. Кого там принесла нелегкая?
Мне бы переночевать, ответили тихим безэмоциональным голосом.
Тут тебе не постоялый двор! Ежели стряслось чего, аль бандиты напали другое дело, а так город в пяти километрах на восток. За час доберешься.
Хэм даже отступил, чтобы вернуться к раскрытой на середине книге, но неизвестный был настойчив. Стук быстро повторился.
Ну чего еще!? старик аккуратно приоткрыл крохотную щелку в смотровом окошке и уставился на настоящую бандитскую рожу в капюшоне, со свежим шрамом поперек переносицы.
Можно я подожду утра здесь, на ступенях? спросил тот.
Мне-то что, жди! А внутрь не пущу!
Хорошо, спасибо.
Окошко резко закрылось. Взволнованный Хэм вновь собрался уйти, но все-таки задержался.
Звать-то тебя как?
Авраил.
Слушай, Авраил, оставайся, но только без глупостей. Иначе позову подмогу. Ребята уже спят, но я их все-таки подниму, соврал «страж».
Хорошо.
Человек в черном опустился на широкие ступени и прикоснулся спиной к двери. Если начнется дождь, сверху имелся довольно большой навес и можно было не бояться намокнуть. На его не приветливом лице появилась легкая улыбка. Глаз он так и не сомкнул, до самого утра. А когда солнце выглянуло из-за горизонта и начало подсушивать протянувшуюся во все стороны равнину за дверью раздался кашель.
Эй, Авраил, ты еще тут?
Да.
Вот ведь дурень! Вышел бы сразу давно бы был в городе. Аль ждешь, что старый Хэм тебя впустит? Не боишься наших, а? Они уже проснулись и завтракают.
Приятного аппетита.
Хе. А может, пока ты сидишь тут, под дверью, твои дружки попрятались в засаде?
Нет. Со мной никого, произнес Авраил, добавив после непродолжительной паузы: Путешествую.
Что-то не верится. На тракте полно головорезов, одиночки тут не ходят. Больно уж опасно.
Пожалуй.
Какой-то ты немногословный, Авраил. А может дурачок? И зачем я трачу на тебя время старик отвернулся, сложив на груди свои тощие морщинистые руки.
Потому что больше не на кого, ответил человек в черном.
Пф. В Башне целый гарнизон стражников. Джо, например, отличный игрок в шахматы, а Василий собеседник. Можно и книжки обсудить, и местные новости
Голос Хэма дрогнул, и он запнулся на полуслове, бессильно наклонив голову. Путник поднялся со ступеней и повернулся лицом к двери, уставившись на то место, где с противоположной стороны находился «стражник». Тот, в свою очередь, отошел к кухоньке и приволок оттуда такой же старый, как он сам, табурет.
Куда говоришь, идешь?
Конец Северного тракта.
Дорога дальняя И все один?
Да.
Не позавидуешь, а хотя, пес его знает, что на уме таких вот «путешественников».
Дела Давненько я не был в этих местах.
Старик Хэм внезапно замолк, приподняв свою морщинистую голову и уставился куда-то вперед, далеко за пределы башенных стен и окружающих их полей. От мысленного напряжения его и без того ссохшееся лицо стало еще менее привлекательным, а губы сжались в две тонкие линии.
А знаешь, помню лет этак тридцать тому назад Когда я был, хе-хе, немного помоложе, к нам в Башню захаживал один путешественник. Практически твоего возраста. Он так же двигался по Тракту к Белой Пустыне. Не знаю, что ему там понадобилось, но больше мы его не видели. Сгинул бесследно, а может, до сих пор жив и сидит себе в небольшой избушке и нянчится с десятком непоседливых внуков
На последней фразе голос говорящего слегка изменился, приобрел не свойственные ему черты и затем окончательно заглох. Хэм встряхнулся всем телом, сложил руки и, казалось, разозлился.
Дел у меня больше нет! проворчал старик, вставая и делая несколько медленных шагов вокруг табурета. Болтаюсь тут почем зря Эй, Авраил, ты еще тут? Не уснул?
Тут. Присядь, попробуй успокоиться.
Хэм ощутимо занервничал, и его немощное сердце едва справлялось с нагрузкой. Каждый удар отдавался болью в груди, дышать становилось все тяжелее, и он не понимал, почему. Сидящий за дверью незнакомец совсем его не пугал. Да и чего, собственно, бояться старику, который прожил достаточно долгую, хотя и не очень насыщенную, жизнь.
Что-то мне нехорошо, прошептал он ссохшимися губами и опустился на табурет, ловят ртом воздух, и каждый вздох давался ему со все большим трудом.
В глазах у Хэма помутнело, окружающее пространство начало расплываться, а голова кружиться. Он попробовал пошевелить левой рукой, она не послушалась. Старик поднялся, упал на каменную стену, и начал сползать на пол. Однако, из последних оставшихся у него сил, сумел дотянуться левой рукой до засова на двери и сдернуть его в сторону.
Человек в черном открыл створу, поймал оседающее тело и аккуратно, словно ребенка, понес на руках к лестнице. Казалось, устройство Башни было ему знакомо и он точно знал куда идти. Через минуту Хэм был на своей кровати, укрытый стареньким одеялом. Половину тела он совсем не чувствовал, но приступы удушья все-таки отступили, а сердце перестало изнывать от уколов невидимыми иглами.
Авраил зачерпнул в кадке воды и протянул старику глиняную кружку, придерживая ее, пока тот не напился. Наконец, когда жажда была утолена, Хэм заговорил.
Кажется, мне пора Ну ничего-ничего, сожаления в его словах не было, как не было и страха. Уже не мальчик, мои ровесники давно сгорели на погребальных кострах, хе-хе
Хэм откашлялся.
Одно жаль. Некому передать дела. Не будет у Башни смотрителя Даже такого, простого столяра как я.
Человек в черном отвернулся. Он поднял свои облаченные в перчатки ладони и посмотрел на них, словно бы впервые. Лицо его омрачилось, а синяки под глазами стали как будто темнее.
Нужно передать сообщение соседним Башням и в Столицу. Негоже оставлять пост без охраны Хэм попробовал подняться, но гость его остановил.
Я сам. Отдыхай.
Там сложное устройство
Телеграф, знаю. Не беспокойся, Авраил поднялся и направился прямиком к аппарату.
Он не просил указывать ему путь и даже направление. Старик хотел было удивиться, но тут с ним случился очередной приступ, и ему стало совсем не до того. Гость вернулся спустя несколько минут. Вновь сел на стул у изголовья и еще раз помог смотрителю напиться.
Доводилось бывать в Башнях? Насколько я знаю, их устройство довольно стандартно.
Да. Строили по одним и тем же планам.
Так я и подумал Хэм снова закашлялся, а затем уставился в темный от копоти потолок слегка остекленевшим взглядом.
В комнатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.
Не мог бы ты открыть окно? Душно, хочется глотнуть свежего воздуха Надо было помереть еще там, на пороге. В полях с зеленой травой, под лучами солнечного света
Человек в черном беспрекословно подчинился, и в этот момент в уголках глаз старика показались две крохотные соленые капли.
А ведь я думал, что он резко вдохнул, придется прощаться с жизнью в одиночку. Что никто не придет проводить старика в последний путь Кто бы знал! Хэм даже хихикнул. Что одновременно со Старухой, в Башню заявиться какой-то неизвестный человек в черном? Вы, случаем, не заодно?