Точность и справедливость действия юридического процесса могут послужить примером для других на сегодняшний день. В большинстве случаев, как это подтверждают исторические исследования, процесс не заканчивался костром, чаще всего их пытались оправдать или объявить выговор, или наложить какие-нибудь религиозные эпитимии. На самом деле подвергали себя опасности те, которые возмущенно кричали: «Вон с ведьмами!» или «Вон с еретиками!» Достаточно напомнить о книге «Обрученные», чтобы осознать, что охоту на еретиков начинала и поддерживала гражданская власть, роль Церкви в деятельности трибунала была весьма умеренной, если даже не скептической. Как мы видим, обвинения, выдвигаемые сегодня католикам, равно как и в прошлом не соответствуют исторической правде.
МАНДЗОНИ И ИСПАНИЯ
Я думаю, что правы, будут те, кто считает, что по распоряжению Министерства образования, роман Александро Мандзони “ I promessi sposi ” должен быть исключен из школьной программы.
Возвращусь к моему небольшому опыту, когда я еще был учеником, далеким от всякой Церкви, не имеющим никакой связи с религией, и обучался в Туринском лицее, который, как мне кажется, более века является величайшим святилищем итальянского ланцизма. Была у меня любимая книга, она называлась «История Милана. XVII век.», которую я должен прочитать от начала до конца в течение десяти месяцев в пустой аудитории «Massimo d' Azeglio».
Даже на юношу из пятого класса классического лицея, которому казалось, что он далек от всяких проблем веры, эти страницы оказали огромное влияние. Может быть непосредственно, или в какой-то яркой форме, но поздние результаты, разные нюансы содержания откладывались глубоко в памяти сознания, чтобы в один из дней открыться с неожиданной силой.
Словно для оправдания книги " I promessi sposi ", которая оказалась в коллекции классиков, издатель Джулио Айнауди увлекся долгим вступлением Альберто Морави, старавшегося приуменьшить ее значение. Он переносит проблемы книги из литературного жанра в духовные упражнения, из поэзии — в религиозную пропаганду, и заявляет, что она не могла быть истинным произведением искусства, та как не является ничем другим, как завуалированным катехизисом в виде романа. Более, поэтически выразился на эту тему Франческо де Санчес, утверждая, что гуманизм текстов Мандзони не был овеян небом, а все время находился под мизерными сводами соборов, даже если они были наиболее величественными. А Бенедетто Кроче отозвался о книге так: «Эта книга от начала и до конца, призывающая к нравственности, написана решительно, именно с таким намерением, чтобы в полной мере достичь этой цели; несмотря на это, кажется спонтанной и естественной, независимо от того, как бы сильно критики не подвергали ее анализу и толкованию как романа, о поэтическом вдохновении, и таким образом попадая в необъяснимые противоречия и затуманивая суть дела, которое само по себе является ясным».
Мандзони, был убежден в ее ясности и указал на мотивы ее издания, — «надежда на какое-нибудь добро». По его мнению, это не было «искусством для искусства», а искусством в служении любви, где высочайшим проявлением любви является любовь к правде.
Я думаю, что мой личный опыт как читателя совпадает с опытом других «отдаленных»: только Бог знает сколько из тех, которые открыли веру, имели возможность прочитать " I promessi sposi ", испытать духовную драму Людвига, позже отца Христофора, который в конце своей грустной ночи слышит далекий зов к новой жизни: звон колокола.
Поэтому по всей вероятности, содержание книги может нанести вред, и можно понять желание некоторых запретить ее для школьной программы.