Безуспешными оказались попытки остановить революции креолов, белой буржуазии, которая успела пустить корни на той земле. К ним относятся те, кто постоянно находился в напряженных отношениях с короной и властью родины-матери, обвиняемой ими в «чрезмерной протекции» но отношению к туземцам, что мешало их эксплуатации. Враждебность креолов была направлена, прежде всего, против церкви, особенно против монашеских орденов. И не только потому, что заботились об этом, соблюдая при этом законы Мадрида, взявшего под опеку индейцев, но и в связи с тем, что постоянно боролись за усовершенствование этих законов. (Первые обвинения против конкистадоров прозвучали в 1511 г. еще до Лас Касаса, в Церкви, покрытой соломой в Сан-Доминго, и были высказаны отцом Антонио де Монтесинос). Возможно, упущено из внимания, что эти испанцы и португальцы организовали вооруженные походы с целью ликвидации миссий иезуитов, и одновременно оказывали давление на свои придворные круги и власти, чтобы «Общество Иисуса» было изгнано?
Против церкви высказывалась, в качестве союзника туземцев, креольская знать, которая привела к революции против родины-матери. Она оказалась глубоко проникнута масонским кредо, вследствие чего эти освободительные движения приобрели явно выраженный антиклерикальный характер — возможно даже антихристианский — что сохранилось и до наших дней. Например, до мученической смерти католиков в Мексике, в первой половине нашего столетия, освободители, то есть лидеры восстания против испанцев занимали должности в наивысших масонских ложах; к тому же они имели влияние франко-масонской идеологии Джузеппе Гарибальди, предназначенного на должность великого учителя всего масонства. Анализ флага и символов стран Латинской Америки позволяет нам убедиться в обилии пятиконечных звезд, треугольников и пирамид, обозначающих элементы символики «братьев».
По мере того, как креолы освобождались от папской власти и Церкви, они стали ссылаться на всеобщие правила масонского и якобинского братства «прав человека», чтобы избавиться от обязанности попечительства над индейцами. Почти никто не вспоминает горькой правды о том, что по прошествии первого периода иберийской колонизации, очень трудной вследствие столкновения двух разных культур, не было такого катастрофического периода для южно-американских туземцев, как тот, который начался в начале XIX в., когда власть захватила буржуазия названная в народе «просветительской».
В противоположность тому, что хотят внушить протестантская и просвещенная черная легенда, небывалое притеснение и попытка уничтожить местные культуры начинаются с того момента, когда Церковь и корона уходят со сцены событий. С этого момента начинается систематическое уничтожение местных диалектов и замена их «кастилийского», языком новых хозяев, провозгласивших принятие власти «от имени народа». Однако это был так называемый «народ», созданный из небольших групп землевладельцев европейского происхождения.
С этого момента начало развиваться то, что никогда не имело места в колониальной эпохе — предотвращение смешения рас, культур и интересов. В то время, когда Церковь одобряла и поощряла смешанные браки, либеральные власти высказывались против них, часто запрещая.
Таким образом, и здесь начали следовать евангелическим примерам англосакских колоний с Севера, где масонство не случайно явилось движущей силой в борьбе за независимость. Наконец создан северо-южный фронт, который должен был вначале победить корону, а затем католическую Церковь. Таким образом, родилась демократия, которая сделала зависимой — и делает это по сегодняшний день — историю Юга от истории Севера.