Не то слово, Адам! Семь лет, значит Отлично! Есть шанс, что он выжил. Я бы даже сказала, что, скорее всего, это так. Учитывая, что вашей генетики, по моим расчетам, хватает на 150 лет, здоровье у него еще отменное. А интеллект так вообще на сто баллов! Нестираемый мозг, сила воли, благоразумие и врожденный гуманизм. Единственный выживший на планете человек в полном смысле этого слова.
Анна, ты, оказывается, веришь в сказки?
Нет, Адам. В сказки веришь ты.
После этих слов Анна спрыгнула вниз и уселась напротив мужчины. Капюшон упал с головы, на черных локонах мерцали отблеска света. Опустив лицо вниз, которое скрылось за волосами, она снова надела капюшон, нарочно не давая Адаму рассмотреть себя. Он был спокоен, странное поведение девушки уже стало ему привычным, да и ее колкости уже больше не казались такими уж неприятными, что-то в них было, но что именно ему понимать не хотелось.
Так, а теперь расскажи-ка мне, Адам, какая у вас там система управления, кто главный?
У нас нет главного. Так завещал Джек.
Самовлюбленный засранец!
Хватит уже, Анна! Ты обещала!
Все. Молчу-молчу. Рассказывай дальше.
Итак, как я сказал, у нас нет главного. В нашем обществе все равны. Абсолютно все! Ну кроме может быть, работников Отдела Уборки. Каждый занимается своим делом, и все уважают друг друга. Нет понятия «власть», есть понятие «ответственность». Каждая работа важна, каждая профессия особенная. Все занимаются тем, что им нравится, тем чем они рождены заниматься.
Цитируешь Отдел Пропаганды?
Я просто проигнорирую этот комментарий и продолжу. Как ты уже поняла, у нас есть Отдел Управления. Каждый его сотрудник отвечает за один отдел, принимает решения, осуществляет руководство. Всего отделов 21, итого 21 человек, по одному человеку на каждый отдел. Их решение это закон, не подлежащий обсуждению. И хотя у каждого из них своя сфера управления, есть множество смежных вопросов, которые тем или иным образом касаются нескольких отделов. Для принятия такого рода решений они проводят совместные собрания каждую неделю. Во время них по каждому вопросу любой сотрудник может предложить свое решение. После того как озвучиваются все возможные альтернативы, проводится голосование. Решение, которое набрало наибольшее количество голосов, утверждается как единственное. У каждого из 21 человека по одному голосу. Все честно. Мы знаем работников Отдела Управления. Они такие же, как мы, и жизнь у них такая же, никаких привилегий. Анна, нет никаких скрытых злодеев и тайных заговоров. Порядок, который завещал нам Джек, это исключает, предотвращает даже потенциальную возможность.
Как становятся членами Отдела Управления?
Все так же: распределение по итогам тестирования и сканирования. Разница в том, что те, кто управляют Обществом, действительно самые одаренные из нас, гении. Во время тестирования они в свои десять лет показывают практически невозможные результаты. Они способны решить верно задачи всех отделов. Мы называем это Универсальный Ум. Помоему, это какая-то высшая форма сознания. Не обладая информацией, не имея опыта, даже не зная части терминов в заданиях, они способны найти верные решения. Как это вообще возможно? Я бы не поверил, если бы не увидел видеозаписи тестов. Может быть, ты это подразумеваешь под словом «красота»? Этому нельзя научить, с этим нужно родиться. В остальном они ничем не отличаются, такие же, как и все остальные. Единственная проблема это непредсказуемость их появления. Ну то есть нет статистически верной модели, которая бы давала какой-то прогноз по рождаемости гениев в год. Бывает много лет нет ни одного, а потом сразу несколько. Их способности не объясняются генетикой или родителями, к которым они попали. Это загадка, на которую мы пока еще не нашли ответа. Но когда мы найдем ответ, человечество станет другим навсегда.
Ах, Адам! За восемь тысяч лет люди ни на шаг не продвинулись в этом вопросе. Боюсь, что еще восемь тысяч лет ничего не изменят. Но давай оставим это. Лучше скажи, почему, если вами управляют гении, ваше Общество в таком упадке?
Если бы нами не управляли гении, нас бы давно уже не было. Не забывай, с чего мы начали и где мы сейчас. Подумай, из чего приходится выбирать. Отдел Управления просчитывает на сотни лет вперед, взвешивая долгосрочные последствия каждого шага. Любая ошибка может обернуться вымиранием человечества. Вот, например, почему ты думаешь они не поддержали идею Атома продлить срок жизни на 10 лет?
Потому что боятся перемен. Трусят отступить на шаг от учения Великого Джека.
Нет, Анна, ты не права. Мы многое изменили в том, что оставил после себя Джек. Возвращаюсь к вопросу о дополнительных 10 годах. Все просто. Сегодня ты расширяешь жизнь на 10 лет, завтра люди попросят еще 10, а потом еще 10, за этим последует отмена Комнаты Выхода. И все закончится тем, что треть населения будет неспособна ни работать, ни растить детей. Более того, они будут болеть, поэтому еще как минимум 10 % людей будут тратить все свои часы выработки, чтобы ухаживать за больными. Простая математика: у нас есть место на 10 000 человек, 10 % дети, 90 % работоспособных. Если отменить 100-летний срок жизни, то будет также 10 000 человек, из которых 53 % будут неработоспособны, и на оставшиеся 47 % ляжет вся ответственность. Этого количества не хватит даже на жизнеподдержание, а о расширении вообще можно навсегда забыть. Общество обречено на вымирание.
Все равно я не доверяю вашему Отделу Управления.
Ты их не знаешь, Анна.
Любая моя ошибка может тоже закончиться вымиранием человечества, Адам, и у меня нет еще 20 человек-гениев, с которыми я могла бы посоветоваться.
О чем ты?
Так ни о чем. Хочешь контраргумент по поводу разумности вашего Общества?
Давай, если он у тебя есть, Анна.
Есть.
После этих слов произошло что-то совершенно неожиданное для Адама. Он в первый раз услышал музыку. Лунная соната заполнила сферу.
Адаму стало страшно. В первую минуту ему хотелось убежать или попросить Анну выключить, немедленно выключить эти тревожащие звуки. Пальцы, ноты и клавиши слились во что-то неделимое, нерасторжимое, неисправимое. Это был чей-то рассказ о жизни, о мире, о людях о неизбежности смерти и боли. Это была повесть о тех, кого уже давно больше нет. Свидетельство, что они когда-то жили, чувствовали. Это был их мир, их земля. Исчезли. Забыты, презираемы за то, что сделали c Адамом и его Обществом. Так легко ненавидеть, ни разу не встретившись лицом к лицу, ни разу не попытавшись понять, ни разу не выслушав. Поэтому ему хотелось убежать, заткнуть уши. Что-то внутри него знало, что, если он продолжит слушать, он уже не будет таким, как прежде. Стена внутри него рухнет, и его затопит хаос сомнения в том, что казалось таким понятным, однозначным.
Но убежать Адам не мог, и он слушал дальше. Музыка медленно заполняла его, сознание утопало в звуках. Адам ушел под воду. Чувство сопричастности, общности с теми, кто написал, исполнял, слушал эту музыку. Они и мы. Те, кто разрушили землю, и те, кто обречены на вечные страдания из-за их ошибки. Те, кто сделали из жизни погоню за удовольствиями и отказались даже от минимальных жертв ради самосохранения, и те, кто работают все время, не зная никаких удовольствий. «Они и мы», «зло и добро» в голове Адама смешались и проникли друг в друга. Страшное, пугающее, ужасающее МЫ красными, пылающими буквами восставало из этой смеси, превратив «они» в пепел. МЫ люди.
Адам закрыл лицо ладонями, по щекам покатились слезы. Он плакал в первый раз. Его стерильный мир рушился, оказавшись подделкой. Радость и спокойствие в его душе были возможны только благодаря незнанию, отрицанию, отделению «они» от «мы».