II. Попутчица
Первое, о чем я подумал, открыв глаза, что, несмотря на вчерашний ад, в котором никому бы не желал оказаться, голова была абсолютно ясная. Я встал, координация восстановилась, руки и ноги чувствовались как всегда. Глянул на время, было уже восемь вечера. Считать, сколько я проспал, было страшно.
Так, поезд через два часа. Срочно мыться, курить, собираться и выезжать, сказал я себе в зеркало.
К тому времени я не ездил на поездах, исключая «Сапсаны», уже лет восемь, а потому решил доехать до Хельсинки именно этим видом транспорта. Для того, чтобы освежить детские впечатления о романтике железнодорожных путешествий, идеально подошел бы плацкарт, но в удобном мне поезде вагоны такого типа отсутствовали.
Собираясь и делая бытовые дела я думал о том, как повлиял на меня вчерашний опыт и не без облегчения обнаружил, что вроде бы все осталось тем же, каким было и раньше. Хотя некоторые грибные изображения еще вспыхивали у меня в голове, мозг и сознание адекватно интерпретировали окружающее.
Застегнув небольшой рюкзак, путешествие было буквально на пару дней, я вызвал такси до вокзала. «Около сорока минут в пути, опасно», подумалось мне. Водитель подъехал очень скоро и я, закрыв дверь, выскочил на улицу. Я ехал в такси и мои мысли вернулись к ней. Она это Оля, моя бывшая жена, с которой мы прожили три года. В результате наши отношения превратились в бесконечные ссоры и претензии и ожидаемо сжухли, переродившись из любви в ненависть. Таким развитием событий заканчивались все мои длительные романы и, сидя на заднем сиденье машины, я думал о том, в чем причина этих неудач, то ли мне попадались не те люди, то ли я был для них не тем человеком.
Таксист, слава богам, оказался совершенно неразговорчивым, поэтому никто не отвлекал меня от моей унылой рефлексии. Наконец, мы прибыли. До отправления оставалось минут десять и я натуральным образом побежал к своему поезду и вагону.
На улице уже давно стемнело и свет, исходивший из занавешенных вагонных окон, вместе с мелькающими угольками сигарет на перроне, создавал интересную цветовую палитру.
«Отлично, мой вагон», подумал я и протянул проводнице билет.
Ну прям за минуту, молодой человек.
Так уж вышло, усмехнулся я и подумал о том, как бы она изменилась в лице, если бы узнала, что со мной было вчера.
Я поднялся в вагон и проследовал к своему купе. Тепло, специфический запах и воспоминания о поездах тут же подняли настроение. Я уже представлял, как заварю чай в подстаканнике и какую-нибудь лапшу. Однако открыв дверь в купе я понял, что жизнь приготовила для меня другой сценарий. В моем купе в одиночестве сидела молодая девушка, напротив которой стояла выпитая на треть литровая бутылка коньяка. «Черт возьми, похоже, остаться трезвым снова не получится», подумал я и прошел внутрь, закрыв за собой дверь.
Я кинул рюкзак на свою полку взял нижнюю, потому что в детстве несколько раз падал с верхних. Сев напротив девушки я взглянул на нее. У нее были длинные светлые волосы и большие карие глаза, мне всегда нравилось это сочетание. В ноздре пирсинг, на запястье татуировка, лет под тридцать. Судя по ее выражению лица и блуждающему по купе взгляду, она находилась где-то рядом с «7». Я достал телефон и отписал Славе, который сейчас был в Хельсинки, что сел в поезд.
Между тем мы двинулись и одновременно с этим в купе заглянула проводница. Проверив билет еще раз, она передала мне комплект постельного белья и поинтересовалась, нужно ли что-нибудь. Получив отрицательный ответ, проводница скрылась за дверью. Молчание, висевшее как простыня с верхней полки между мной и соседкой, слишком затянулось, и я понял, что вот прямо сейчас кто-то что-то скажет. Этим кем-то стал я.
Здравствуйте. Слушайте, а разве у нас в поездах пить не запрещено?
Здравствуйте.
Только услышав, как она говорит, я сразу понял, точно «7», не ошибся.
Запрещено вроде, но мы с проводницей договорились.
А если не секрет, как? Вы выкупили у нее всю быстрорастворимую лапшу? я улыбнулся, понадеявшись на эту легкую шутку.
Забавно. Да нет, просто дала ей сто евро. Будете? она извлекла из пластикового стакана второй и налила в него коньяк.
Буду. Но давайте, что ли, познакомимся для начала?
Давайте, меня Инна зовут. И еще, хотелось бы, на ты.
Я назвал свое имя и взял протянутый стаканчик.
Да, лучше будет на ты. Ну, выходит что за знакомство, Инна?
Ага, давай залпом.
У нас было налито по половине пластикового стаканчика. Неплохое начало вечера. Я выпил залпом, поморщился и громко выдохнул. Обстановка вокруг сразу стала более располагающей, а Инна в момент превратилась в интересного человека, которого хотелось узнать поближе.
Так, ну чего, рассказывай
Сейчас, стой, она с характерным звуком выкрутила из бутылки пробку и налила еще по половине стаканчика. Давай еще, прям сейчас.
Блин, ты как вообще? Мадам что, хочет напиться? я опять улыбнулся, но внутри почувствовал напряжение что если завтра я проснусь без почки и не в Хельсинки, а в Омской области.
Она даже не ответила просто выпила залпом. «Что за нелепое беспокойство? Что со мной может случиться тут, в купейном поезде, направляющимся в Европу. Видимо, последствия грибной лихорадки», подумал я и выпил вслед за ней. После второго стакана я растекся на своем месте и полулег, опершись на стенку.
Может быть, пришла пора поговорить?
Инна забралась с ногами на свое место, положив руки на колени и наконец-то улыбнулась.
Ну, может и пришла.
Расскажи, ты вообще чего, откуда и куда?
Из Москвы и, не поверишь, в Хельсинки.
Даже не знал, что этот поезд идет из Москвы. Типа отпуск? Или как?
Отпуск у меня был дома, в Москве, усмехнулась она, а сейчас я обратно, в рабочий ад.
В плане, ты живешь и работаешь в Хельсинки?
Не работаю в том смысле, в каком это все понимают. Но это тяжело. И это работа.
Что ж так загадочно-то, может уже пояснишь, блин?
Она снова выпила, на этот раз прямо из бутылки.
Да чего объяснять, я из небольшого уральского города. Училась в самой обычной школе, жила на окраине. Но я училась хорошо. В итоге в Москву поступила. Там на одной из тусовок познакомилась с финном, Теему его звали. Ну и в общем завязалось у нас. Я еще понимаешь, обалдела тогда еще вчера минус сорок, сугробы и непонятно, что дальше, а сейчас Москва, иностранец ухаживает. А он старше меня, на десять лет, в столице по работе жил. Отношения, любовь, все классно было, но потом у Теему контракт закончился, и он сказал, что ему пора уезжать. Я давай рыдать, типа, а что будет с нами, как мы дальше? И тут он неожиданно мне выдал, что ждать меня еще три года не готов, но готов забрать с собой. Я, конечно, охренела. Вообще не ожидала такого поворота.
Она снова взялась за бутылку. Я в этот момент думал о том, к чему приведет драматическая история Инны и Теему. Тем временем Инна протянула мне коньяк, и я тоже сделал пару небольших глотков.
Так, и чего? Он предложил тебе уехать с ним, напомнил я своей попутчице, ведь она разменяла «8» и, по ощущениям, уже могла успеть забыть, о чем рассказывала.
Да, Теему. Сейчас бы я по-другому поступила, но тогда, двадцать лет, любовь, иностранец, сам понимаешь. Забрала документы из университета, собрала вещи и поехала с ним. Такая жена декадента, она засмеялась. Ой, декабриста.
Так вроде же классно все у тебя. А ты прямо с таким надрывом рассказываешь.
А что надрыв? Мы приехали в Тарту, это небольшой город в Хельсинки, где он живет.
«В Финляндии», мысленно поправил я.
Через год родила первого, еще через полтора второго. Ты знаешь, что такое эта жизнь?
Эм, нет, видимо.
Да я там задыхаюсь, тон ее голоса стал резко подниматься. У меня вся жизнь это поход до супермаркета и возня с двумя детьми. В деревне, понимаешь? В деревне, блин. Конечно, там может и приятнее, чем в моем родном городе. Так и чего, что приятнее? Здесь вообще от этой скуки с ума сойти можно. Ладно раньше, хотя бы сексом занимались, а сейчас раз в месяц придут его друзья, по тарталетке съедим и спать. А в остальное время смотришь идиотские новости про то, как в деревне ветер провода оборвал. Или кто-то кота с дерева снял.