В конце концов шериф выбрался из зарослей и посмотрел на Мэнделла так, словно сомневался в его здравом уме.
Что вы думаете об этом, мистер Мэнделл? поинтересовался шериф.
Я в глубоком шоке! признался Мэнделл, вытирая лоб носовым платком. Я был уверен, что смогу привести вас прямо на место. Вон та вершина холма через долину, где я стоял и видел всю трагедию. Как я мог ошибиться!
И вы ясно видели, как это было сделано?
Я готов поклясться, что видел все так же ясно, как вижу вас сейчас.
На этой стороне холма нет других рощ, не так ли?
Никаких, сказал он, оглядываясь по сторонам. Это просто обязана быть та чаща, о которой шла речь. Вы сами видите, что это небольшая ложбина прямо к югу от холма, на котором я стоял.
У вас хороший бинокль?
Первоклассный. Лучше не бывает. Я готов поручиться, что он меня не подведет. Даже плохая по качеству оптика не могла бы заставить человека увидеть то, что увидел я. Это совершенно необъяснимо.
Ну что ж, пройдемся еще раз по всей местности.
Они так и сделали, но все было безрезультатно: во всей роще не было ни малейшего доказательства того, что хоть одна травинка была сдвинута неестественным образом.
Это было непостижимо. Мэнделла бросало то в жар, то в холод, когда он размышлял об этом.
Может быть, он стал жертвой оптического обмана? Или это была психическая галлюцинация? Он не мог принять ни одну из альтернатив.
Невозможно, чтобы его зрительный нерв мог представить себе такую сцену, как та, которую он наблюдал через свое стекло. Он также не был подвержен психическим отклонениям.
Но в чем же смысл этой загадки? Унизительно было и то, что его здравый смысл и даже здравомыслие вызывали подозрение у офицеров, которые, как ему показалось, с любопытством смотрели на него.
Они вернулись в дом и стали расспрашивать и переспрашивать мистера Хардинга и его жену:
Что вы делали между девятью и десятью часами, мистер Хардинг? спросил шериф.
Я пахал в поле за холмом, быстро ответил тот.
И как долго вы там были?
Всю первую половину дня с завтрака до обеда.
Вы вообще были в доме во второй половине дня? спросил Мэнделл.
Нет, сэр; я оставался в поле примерно с половины шестого утра до тех пор, пока моя жена не позвонила в обеденный колокол в двенадцать часов.
Вы уже ужинали?
Да, сэр; я как раз закончил есть, когда вы подъехали к дому.
Могли ли вы видеть дом с того места, где вы пахали?
Нет, сэр; поле находится по другую сторону небольшого холма.
Затем шериф направил свою цепь вопросов на миссис Хардинг.
Вы были здесь в доме все утро, мадам? спросил он.
Да, была, ответила она, твердо глядя ему в глаза.
Что-нибудь необычное происходило во второй половине дня?
Ничего, по крайней мере, я ничего не видела. Почему вы спрашиваете?
Не обращайте внимания, миссис Хардинг. Если бы у меня не было веских причин, я бы не стал беспокоить вас этими вопросами.
Были ли у вас посетители во второй половине дня? поинтересовался Манделл.
Ни одного.
Вы уверены?
Так же, как я уверена в собственном существовании.
Миссис Хардинг, посмотрите мне прямо в глаза и ответьте на такой вопрос, сказал Мэнделл, пристально глядя на нее, Не видели ли вы мужчину и женщину, стоявших здесь, в вашем дворе, чуть раньше десяти часов утра?
Нет, сэр, ответила женщина самым утвердительным тоном, непоколебимо глядя в глаза своему собеседнику.
Как вы думаете, могли ли мужчина и женщина находиться здесь и вы бы их не заметили?
Я думаю, что нет, сэр. Я весь день работала в столовой и на кухне, и, как вы видите, двери и окна выходят на эту сторону дома.
Что вы делали с девяти до десяти часов?
Я пекла, сэр. Это мой день выпечки. В это время я, скорее всего, пекла пироги, потому что они были в духовке через несколько минут после десяти часов. Видите ли, я всегда смотрю на часы, когда ставлю пироги в духовку, чтобы знать
Да, конечно, мисс Хардинг. Когда вы готовили пироги, в каком направлении вы смотрели
В эту сторону, сэр. Можете посмотреть сами. Мой кухонный стол, на котором я всегда замешиваю и раскатываю тесто, стоит прямо перед этим окном. Значит, я должна была стоять лицом к окну, и ни один человек не мог находиться в этой части двора, чтобы я его не увидела.
Никакие перекрестные вопросы не смогли пошатнуть показания супругов. Более того, во всех их показаниях чувствовалась достоверность, которая придавала им убедительность.
У меня к вам еще одна просьба, шериф, сказал Мэнделл. Оставьте ваших офицеров здесь присматривать за задержанными, а сами отправьтесь со мной на вершину холма, где я стоял, когда увидел трагедию.
Хорошо, сэр, ответил офицер. Лучше поедем немедленно.
На вершине холма Роберт Мэнделл сразу же навел свой бинокль на маленький фермерский домик на противоположном склоне.
Когда он посмотрел в окуляры, его передернуло. Затем он поднял бинокль, повернул ручку фокусировки и снова посмотрел.
С его губ сорвался возглас удивления. Это что, он заколдован или сошел с ума?
Он протер внешние призмы полевого бинокля. Он также протер глаза. Затем он снова посмотрел.
В чем дело, мистер Мэнделл? сурово спросил шериф.
Вроде бы и место подходящее, а все же не совсем то, неохотно признался путешественник. Лощина, извилистая дорожка, маленький домик, фруктовый сад над хозяйственными постройками, роща на краю леса но но, постойте! Изгородь идет прямо, а не по диагонали, и склон круче, чем казался сегодня днем, и вся сцена выстроена в гораздо меньшем масштабе; и, что ж! Я с трудом верю своим глазам, ибо вспоминаю, что вся вершина холма, какой я видел ее сегодня утром, была покрыта лесом, тогда как вершина, на которую я сейчас смотрю, полностью лишена деревьев.
Что ж, мистер Томпкинс, признаюсь, я озадачен, ошарашен. Я не знаю, что сказать. Я не могу быть уверен в том, что именно здесь было совершено страшное преступление.
Посмотрите вверх и вниз по долине, и убедитесь, нет ли там другого места, которое соответствует нужному, попросил шериф.
Нет ни одного, заявил Мэнделл после тщательной проверки. Вы можете вернуться и освободить пленников, чтобы невиновные не пострадали от несправедливого обвинения. Давайте замолчим это дело, пока тайна не прояснится.
Так и поступили. На следующий день Мэнделл был занят, но после обеда он отправился на вершину холма, которая теперь так странно очаровывала его, и обнаружил, что дом Хардинга выглядит точно так же, как и накануне.
Он вернулся домой озадаченный и взволнованный до крайности. Впервые в жизни он оказался перед лицом настоящей загадки, к разгадке которой он не мог найти ключа.
Через несколько дней городские газеты облетела новость об исчезновении женщины, поиски которой оказались тщетными. В последний раз, когда ее видели дома, она в порыве раздражения заявила, что уходит и не вернется до вечера, но не дала ни малейшего намека на то, куда она собирается идти.
Сопоставив даты, Мэнделл обнаружил, что день ее исчезновения был тем самым днем, когда он стал свидетелем страшной трагедии на склоне холма. Она вышла из дома около восьми часов утра, что дало бы ей время отправиться в деревню миль за десять.
Мэнделл задумался, нет ли между этими двумя событиями какой-либо связи.
Атмосфера таинственности, окружавшая трагедию, которую он видел в полевой бинокль, нависла над ним как дымка. Она преследовала его днем и ночью. Она разрушала все его удовольствия от научных экспедиций за город.
Через несколько дней он нашел время для прогулки, и его почти непреодолимо потянуло к той роковой вершине.
Было чуть больше десяти часов, когда он добрался до возвышенности, в тот самый час, когда за несколько дней до этого он стал невольным зрителем преступления, ставшего причиной смерти.