Не исключаю, что десяток лет назад такой же дежурный акушер, как и я, продолжил бы вести эти роды как есть, после рождения первого плода попробовал бы выполнить поворот второго. И уверена, все получилось бы. Но я не привыкла рисковать чужой жизнью.
«Как мне хочется побыть одному!» недовольно пробурчал Михаил, отвернувшись от брата. Их разделяла только тонкая амниотическая оболочка, и шанс на полное уединение, по крайней мере, до родов, был призрачным.
Не лучшая ситуация для естественных родов. Не хочу вас пугать, но есть определенные угрозы для второго малыша и для вас, осторожно начала я. Догадываюсь, что вы прочитали много литературы и прекрасно об этом осведомлены. Я права?
Угу.
Понимаете, нужно будет выполнить поворот плода, а эта операция имеет осложнения. В вашем случае кесарево сечение было бы идеальным решением.
Идеальным для вас! сказала как отрезала роженица. А для меня нет.
Кажется, я это уже проходила.
Вы боитесь операции? Я правильно понимаю?
Боюсь, уже не так бодро ответила моя собеседница. Боюсь осложнений от наркоза, боюсь, что наркоз не подействует, буду все чувствовать, боюсь, что вы мне что-нибудь нечаянно пораните и я останусь инвалидом.
Ваши страхи естественны и объяснимы. Но если только в этом проблема, то это не проблема. Уверяю, что операция пройдет хорошо. Доверьтесь мне.
Не знаю Я подумаю. Волнуюсь
Буду ждать вашего решения, произнесла я вслух и мысленно добавила: «Наркоза мы боимся, всего боимся А что во время насильственного кульбита плода что-то может пойти не так это совсем не страшно? Вообще, операция это и есть процесс послойного и поэтапного нанесения ран».
К слову, первое кесарево сечение далось мне нелегко из-за того, что я долго не могла сделать разрез на коже. Это было против моего мироощущения нанести человеку рану?
Тебе нужно быстро извлечь ребенка! Он может погибнуть!
В тот момент только эти жесткие слова заставили меня действовать.
Спустя время я адаптировалась, научилась сосредотачиваться на результате, получая невероятное удовольствие от прикосновения к маленькому теплому комочку новой жизни.
Вся хирургия основана на причинении человеку боли. Парадокс профессии избавление от боли через боль. Понятно, что медицина из столетия в столетие становится милосерднее и человечнее. Оттачивается мораль врача-специалиста, в нем воспитываются лучшие качества.
Доброта не врожденное чувство, ей нужно и можно учиться. Правда, кому-то достаточно привести яркий пример, а кто-то должен столкнуться с судьбой, чтобы в полной мере погрузиться в боль, изучить ее изнутри и при лучшем исходе стать мудрее, при худшем сломаться.
Во время дружеской вечеринки одна из коллег поделилась поучительной историей из своей жизни. В школе она была настолько драчливой, что без рукоприкладства не обходился ни один день. Ее боялся весь класс и мальчики, и девочки. Неоднократные беседы, в том числе с родителями, не помогали. Это продолжалось до тех пор, пока в их маленький коллектив не пришла еще одна любительница добиваться уважения силой. И вот представьте, очередная школьная переменка, моя будущая коллега подходит к новенькой и отвешивает ей подзатыльник. Та не растерялась, схватила хулиганку за волосы и припечатала лбом о парту. Произошло практическое занятие на тему: «На каждую силу есть более мощная сила». Урок принес пользу желание вступать в кулачные бои у драчуньи исчезло раз и навсегда.
Конечно, абсолютное понимание пациента наступает тогда, когда врач хотя бы один раз оказывался на его месте.
Что касается различных поворотов плода, то не могу сказать, что у меня большой опыт в этом, но в копилке случаев из практики кое-что есть.
Первый поворот плода на ножку случился на заре карьеры, я тогда только-только начинала дежурить ответственным дежурным врачом. Все произошло неожиданно. Поступила женщина с полным открытием, рожала двойню. Роды были повторными, и поэтому ее спешно подняли на каталке в родильный зал, уложили в родильное кресло. Потуга-другая и заплакал первый малыш. Я надела перчатки, взяла инструмент, чтобы вскрыть плодный пузырь второго, но не нашла его головки. Вожу рукой по оболочкам, а за ними только воды накатывают волнами.
Вдруг мне в ладонь прилетел несильный удар от малыша. Я стала его старательно ощупывать и поняла, что это ступня. До меня наконец дошло, что второй из ларца лежал поперек матки.
Тогда моя желторотость сыграла свое дело, хотелось все пробовать и уметь.
Трудности для молодости и неопытности всего лишь строчки из книг и фразы учителей. Нужно время, чтобы пройти путь профессиональной эволюции от «Хочу все увидеть и сделать» до «Не приведи, Господь, это видеть и делать».
У вас второй ребенок лежит неправильно, стала я объяснять роженице, будем поворачивать, нужен наркоз. Вы согласны?
Согласна, согласна, мне уже все равно, лишь бы поскорее все закончилось, простонала она с очередной потугой.
Тогда зовем анестезиолога!
Что у вас? спросил пришедший специалист по искусственному сну.
Нужно повернуть второй плод.
И кто это будет делать?
Я, конечно.
Вы уверены? его густые брови взлетели вверх.
Уверена, более чем. Предлагаю ускориться.
Хорошо, набираем, как всегда, стал он давать указания медицинской сестре и явно тянуть время, вероятно, надеясь, что я одумаюсь и откажусь от своей затеи.
Но у меня уже всплывали в памяти строки из учебника: «Первый этап. Выбор руки. Второй этап. Проведение руки в полость матки. Третий этап. Отыскивание и захватывание ножки плода. Хотя выбор ножки не имеет особого значения, удобнее отыскивать лежащую кпереди, то есть нижележащую».
Когда женщина уснула и расслабилась, я вскрыла плодный пузырь и с излитием вод ввела руку в полость матки.
«Стало слишком тесно!» подумала Машенька после того, как акушер вскрыл плодный пузырь, а все воды до последней капли излились наружу.
Нашла нижележащую ножку плода, попыталась захватить ее выше лодыжки двумя пальцами, указательным и средним, но малыш оказался с характером, взбрыкнул, и его стопа выскользнула из моей руки.
Со второй попытки решила захватить ножку всей рукой за голень; большой палец правильно лег по длине икроножной мышцы, а его верхушка уперлась в подколенную ямку. Потянула, и ребенок опять ускользнул!
Приложите датчик!
Сердце малютки билось ровно и невозмутимо.
Держится, молодец! прошептала я сама себе. Ну что, последняя попытка?
Я решила для надежности захватить обе ножки. Взялась за голени плода, стала тянуть за них вниз, одновременно поворачивая крошку спинкой кверху. И все получилось. Ребенок начал опускаться, а я перебирала пальцами все выше и выше, сначала по его бедрам, затем по тазу, дошла до плечевого пояса.
Осталось совсем чуть-чуть, приободрила я себя. Наконец-то появились ручки малыша и его головка Он сделал вдох и громко закричал, прервав абсолютную тишину в родильном зале, потому что все, кто там был, наблюдали за моими пассами в сосредоточенном молчании.
Усатый анестезиолог радостно выдохнул:
Здорово! Молодец!
Да, тогда у меня все получилось, я ликовала и до конца дежурства буквально летала по родильному дому от избытка эмоций. Тогда я победила ситуацию. А ведь были случаи, когда приходилось бежать на кесарево со вторым плодом
Все девять месяцев Константин мечтал начать свою самостоятельную жизнь необычно, поэтому в роды он вступил задом наперед.
Роды шли тяжело. Леночка продвигалась к выходу ножками, так еще и схватки окончательно ослабли. Умная девочка приняла, по ее мнению, единственно верное решение помочь себе, маме, акушеру и наконец-то родиться. Она уперлась маленькими ладошками в стенку матки. «Я буду отталкиваться, а вы меня тяните! Вместе мы точно справимся!» была уверена Леночка. Доктор такой поддержке не обрадовался, но работа есть работа, и, следуя правилам классического акушерства, он вначале освободил запрокинутые ручки, потом извлек головку, посмотрел малышке в глазки и сказал: «Какая ты умница!»