И Томка Смертина?
Томка, вроде, другая, посмотрел на девиц Виктор. Она и не похожа.
Ты же сказал сестры.
Двоюродные.
Было видно, что Буев сочинял на ходу. Но какая разница, сестры они или нет. Рыженькая, несмотря на синюшную белизну тела, мне нравилась. Фигура и вовсе хороша.
А мы Смертину писателю отдадим, хохотнул Буев. Пусть изучает.
Не любишь ты людей, покачал головой Ларчиков.
Я набросил на голову рубашку и сделал вид, что дремлю. В Крыму даже в такой дыре, как Новый Свет, хорошо. Мерно плещет волна. Слегка поддувает ветерок. На коже, оставляя белые пятнышки, высыхает морская вода.
3
Мужики! вдруг откуда-то сверху послышался хриплый голос. Шампанского не хотите?
Мы как по команде сели и задрали головы.
На краю стены на корточках сидел мужик и смотрел на нас. Судя по загорелым до черноты лицу и рукам, он был местный.
А ты что винодел? спросил Ларчиков.
На заводе работаю, сказал мужик. Если договоримся, могу принести.
Неси, кивнул Буев. Холодное шампанское в жару хорошо.
Почем? перебил его Ларчиков.
Пятнадцать, сказал мужик.
Охренел? покрутил пальцем у виска Александр. У нас и денег таких нет.
Ну, десять.
Мы пошарили по карманам. Нужно ведь и назад на автобусе возвращаться.
Шесть, объявил Ларчиков. Это максимальная цена.
Как в магазине, добавил Буев.
Ладно, сказал мужик.
Он поднялся и пропал.
Обманет, посмотрел ему вслед Ларчиков. За шесть рублей я и в магазине куплю.
Айда, искупаемся! подскочил Буев. Девушки, присмотрите за вещами!
Томка подняла голову и что-то сказала сестре. Та засмеялась.
Я посторожу, сказал я.
Ребята ушли. Буев плыл частыми саженками, Ларчиков размеренным брассом. При этом скорость у них была почти одинакова.
Я вдруг увидел, что гостья приподнялась на локтях и посмотрела в мою сторону. Изгиб девичьей шеи отчего-то напомнил мне лебединый.
Томка села и помахала мне рукой.
Иди к нам! услышал я.
Что ж, за вещами можно присматривать и оттуда. До девушек метров пятьдесят, не больше.
Так ты Смертина или не Смертина? спросил я, садясь рядом с Томой.
Откуда ты знаешь? округлила она глаза.
Я Смертина, рассмеялась сестра.
Только сейчас я ее хорошо рассмотрел. Круглое лицо, серые глаза, на носу конопушки. Густые волосы завязаны в хвост. На фигуру я старался не смотреть, но и так было ясно, что там все в порядке.
Откуда приехали? спросила Томка.
Разве Буев не сказал? удивился я.
Он Буев? хмыкнула Томка. Хорошая получилась бы пара Буев и Смертина.
Больно нужен! фыркнула сестра.
А может, она и не сестра. Уж очень разные.
Сестры, вздохнула Томка. Правда, дальние. Так вы откуда?
Из Коктебеля, не стал я темнить.
Я и смотрю не наши, глянула через плечо на плавающих ребят Томка. У нас тут все на виду. Чего к вам Мишка приставал?
Мишка? не понял я. А, этот Вино предложил. Говорит, на винзаводе работает.
А где здесь еще работать? Поймают с краденым назад уже не возьмут.
Я понял, что Мишка Томке отнюдь не безразличен. А мне он показался старым. Или на безрыбье и рак рыба?
Свет, а что это они все на тебя пялятся? толкнула сестру Томка. Меня в упор не видят.
Итак, она звалась Светлана.
Незагорелая потому что, сказал я.
А кивнула Томка. Ослепли, значит?
Вроде того.
Вечером на танцы придете?
У вас здесь бывают танцы? удивился я. Нет, мы в Коктебель.
Нас с собой возьмете? снова толкнула Светлану Томка. Или у вас там свои белые?
Всякие, пробормотал я.
Наш разговор мне уже перестал нравиться. Как выражался мой минский товарищ Гайворон пропала химия.
Не сгорите? посмотрел я на белую спину Светланы. В три часа солнце злое.
Меня не берет, сонно сказала девушка.
Ты думаешь, она одна такая? сказала Томка. У них целая деревня Смертиных. И все белые.
Она достала из пакета платок и набросила на плечи Светланы.
Я поднялся на ноги. Саша и Виктор уже вышли из воды и махали мне.
Приезжайте на выходные в Коктебель, сказал я. У нас портвейн из бочки наливают.
Отчего-то мне показалось, что Томка тоже работает на заводе шампанских вин.
Мы портвейн не пьем, хмыкнула Томка.
Портвейн это вино? спросила из-под локтя Светлана.
Вино-вино, легонько тронула ее ногой Томка. Не для тебя.
4
Ну, и как белая смерть? спросил Ларчиков.
Загорает, сказал я.
Томке загорать не надо, уважительно покачал головой Буев. Чистая негритянка.
Ты бы на заводе шампанских вин работал, тоже негром стал бы, сказал я.
Ларчиков хмыкнул.
Сверху послышался свист.
Принимайте! донесся до нас голос Мишки.
Покачиваясь, на веревке спускалось к нам цинковое ведро. Мы его приняли в шесть рук. Больше чем наполовину ведро было заполнено жидкостью.
Вроде, шампанское? наклонился к ведру Ларчиков.
А то что же! сказал сверху Мишка. Брют.
Мы таращились на ведро. Шампанское в ведре я еще не видел.
Оно же настаивается в бутылках, задрал я голову, а бутылки залеплены грязью. Сам видел.
Однажды я попал на завод шампанских вин и ознакомился с процессом изготовления. Сусло или как там оно называется разливалось по бутылкам, которые устанавливались в пирамидах. Бутылки были обмазаны черной грязью, чтобы на них не попадал солнечный свет. Вино настаивалось до нужной кондиции, затем в него добавляли ликер, и шампанское становилось сухим, полусухим, полусладким и сладким. Без ликера это был брют.
Конечно, в бутылках, сказал Мишка. Но как я его в бутылках вынесу? Только в ведре.
С ведром не останавливают? спросил я.
Я через дыру в заборе, пояснил Мишка.
Было видно, что ему не очень хочется раскрывать профессиональные тайны.
А как мы его пить будем? спросил Ларчиков.
Вот так!
Буев взял ведро двумя руками, поднял его, как штангист штангу, поднес ко рту и облился с головы до ног.
Неудобно.
Он снова поставил ведро на гальку.
Эй! сказал сверху Мишка. Деньги гоните.
Ларчиков достал из кармана пятерку и бумажный рубль. Подумав, он добавил еще рубль.
За доставку, сказал он мне. Слышь, мужик, спускайся за деньгами.
К веревке привяжите! прошипел Мишка. Пустое ведро оставьте под кустом, я потом заберу.
Чувствовалось, терпение его кончалось. Да и Томка уже поднялась на ноги. Я подумал, что в этой новосветской жизни сам черт ногу сломит.
Веревка с привязанными к ней купюрами быстро уползла вверх.
Пойду обмоюсь, сказал Буев. Заодно у девушек спрошу про стакан.
Он ушел.
А у нас классический вариант три плюс два, сказал я Ларчикову. Тебе которая больше нравится?
Да никакая, поморщился Ларчиков. Ты с Витькой разбирайся, ему, похоже, опиум тоже нравится.
Кто?!
Белая смерть.
Он же на Томку запал.
Я почесал затылок. Буев уже сидел рядом с девицами и что-то увлеченно рассказывал.
А ведь здесь стакан нигде не найдешь, посмотрел по сторонам Ларчиков. И ларька нет.
Идет к нам стакан, успокоил я Ларчикова. В сопровождении военизированной охраны.
Девушки направлялись к нам. Буев услужливо нес пакеты с вещами.
У них чашка! издали крикнул он. Чашкой лучше зачерпывать.
Мы столпились вокруг ведра.
Прям водопой посреди пустыни, сказал я.
Почему это мы пустыня? обиделась Томка. Нормальный пляж.
Народу мало, поддержал меня Ларчиков.
После обеда все разошлись, жарко.
Томка устала объяснять очевидные истины. Но такая уж у нее планида.
Мы пустили чашку по кругу.
Пьем-пьем, сказал Виктор, а в ведре столько же.
Здесь литра четыре, постучал ногой по ведру Александр. А то и все пять. Хорошее шампанское.
Для меня оно отчего-то мало отличалось от коктебельского партейного. Из-за жары, видимо.
А вы зачем сюда приехали? посмотрела на меня Светлана.
Пить шампанское, пожал я плечами.
Тебя им захотелось увидеть! фыркнула Томка. Мишка, небось, уже водяру хлещет.
Ничего не хлещу, сказал сверху Мишка. Но сходить могу.
Не надо! обрадовалась Томка. Спускайся к нам.
У вас своя компания, засмеялся Мишка, у нас своя. Я пошел.
Где-то вверху зашуршали кусты. Стало тихо.