Это вопрос с подвохом?
Мм не знаю.
Белрен ухмыляется.
Не знаешь.
Он снова разворачивается и перепрыгивает через огромный камень, а затем ловко приземляется на грязь в трех футах от меня. Когда я пытаюсь повторить за ним, это не я опускаюсь на землю. Это земля бросается на меня.
Ай! Я падаю на задницу в кучу безжизненных, острых палок и вытаскиваю ветки из своих тылов.
Белрен берет меня за руку и поднимает на ноги.
Итак, если мы не можем пройти через магию, наложенную на тюремную башню, как мы собираемся вытащить принцессу?
Он снова тянет меня вперед, и я делаю все возможное, чтобы не споткнуться о камни, пока мы так быстро идем.
Магия в тюремную башню поступает из одного источника. От короля. А ты помнишь, что делает магия короля Белуара?
Я вспоминаю отбор и то, как моих генфинов заставили сражаться насмерть. Сцена испытания с мечами, которые обладали собственным разумом, отчетливо всплывает в памяти. Как и то, что Ронак превратился в зверя и разрубил всех до единого фейри противной стороны. От этой мысли по телу пробегают мурашки.
Да, магия короля Белуара каким-то образом управляла мечами и наделила их собственной волей.
Верно, говорит Белрен, помогая мне пройти через очередной скалистый кусок. Гора Арахно вырисовывается все ближе и ближе.
Мой разум пытается угнаться за ним.
Подожди. Ты говоришь, что он сделал то же самое и с башней? Что он каким-то образом наделил ее собственным разумом?
Не разумом. Волей. У стен тюремной башни одна цель. Удерживать заключенных внутри. Тюрьма уничтожит любого, кто попытается сбежать.
Я хмурюсь в раздумье. Мы не только должны найти способ открыть камеру принцессы Суры и провести ее мимо стражей, но и сама тюрьма будет бороться с нами. Шансы невелики. И тут меня осеняет мысль.
Подожди-ка, говорю я, пыхтя и отдуваясь. Стражи. Они могут входить и выходить, и тюрьма не причиняет им вреда.
Правильно, говорит Белрен. На стражей наложена магическая печать, так сказать, печать самого короля, чтобы они могли свободно входить и выходить.
Ну, поскольку король полнейший придурок, я сомневаюсь, что он сделает это и для нас.
Белрен останавливается за корявым деревом, чтобы выглянуть из-за него и посмотреть на вход в пещеры Арахно.
Да, бормочет он. Он не станет. По крайней мере, настоящий он.
Я смотрю на Белрена как на сумасшедшего.
Что ты скурил в своей трубке? Хватит говорить загадками. И не мог бы ты сказать мне, почему мы идем к логову сумасшедшей паучихи, пожирающей фейри?
Оглядев окрестности своим серыми глазами, Рогатый Крюк снова тянет меня вперед, крепко держа руку.
Потому что, маленькая леди из Завесы, начинает он, пока мы быстро поднимаемся в гору. Арахно обожает пародочервей. У нее всегда есть заначка.
Пародочерви?
Да, корчащееся, извивающееся червеподобное существо, которое питается равным количеством почвы и навоза.
Я морщу нос от отвращения.
Фу.
Да, я бы и сам предпочел пировать бараниной и пирогами, говорит он. Но, знаешь ли ты, чем известны пародочерви? Знаешь ли ты, почему Арахно так любит их?
Я никогда раньше не слышала о пародочервях, но
Ну, когда она кого-то пожирает, она получает их силу. Значит, я полагаю, они сильны каким-то странным червивым даром?
Очень, говорит он, подтягивая меня к краю входа в пещеру.
Мы приседаем, прислушиваясь и оглядывая окрестности. Через туман и камни я не вижу никакого движения, но каждая тень на земле вызывает у меня мурашки и заставляет дважды оглянуться.
И что же могут делать пародочерви? бормочу я.
Белрен оглядывается на меня.
О, обычные червивые вещи, тихо говорит он. Разлагают органические вещества в почве, например.
Ну, это звучит не так уж впечатляюще. Я открываю рот, чтобы сообщить об этом, но Белрен останавливает меня. Его губы кривятся в улыбке, и он говорит:
О, а еще они отличные подражатели.
Глава 13
Белрен тянет нас в скрытый вход в пещеру Арахно. В отличие от туннеля Белрена этот совершенно темный, и в застоявшемся воздухе витает зловещий запах.
Можешь подсветить? спрашивает он.
Я трясу рукой. Моя метка сразу же загорается.
Да я прославленный факел, ворчу я.
По крайней мере, от твоей руки в темноте есть польза, говорит он с гордым выражением лица. Уловила? Рука полезна в темноте?
Я закатываю глаза.
Не мог бы ты объяснить, что значит «Отличные подражатели»? Я не понимаю, о чем ты, шепчу я, пока мы отправляемся в головокружительное путешествие по туннелям Арахно.
Должно быть, Белрен предварительно изучил их, потому что он не мешкает на поворотах, выбирая сторону.
Я имею в виду именно это. Они подражают. Биологически они становятся сильнее, когда поглощают почву у самых здоровых магических корней. То же самое относится и к фекалиям. Чем сильнее фейри, тем лучше навозный пир.
Мерзость.
Взамен они берут магию и переваривают ее, только чтобы вернуть в землю в новой форме. Они отвечают за здоровье и силу наших земель. Ведь сила фейри, в конце концов, исходит от земли, объясняет Белрен, пока мы продолжаем идти по темным тропам. К сожалению, на пародочервей часто охотятся, и в наше время они стали редкостью. В конце концов, они же не просто еда. Они источник энергии. Животные и фейри часто охотятся на них.
Значит, они подражают фейри в качестве защитного механизма?
Именно. Пародочерви могут имитировать не только внешность фейри, но и их магию. Только на очень короткий период времени, но нам этого хватит.
Мое сердце учащенно бьется из-за новой информации.
Ты хочешь сказать, что если мы сможем достать одну из этих штуковин, то она притворится королем?
Белрен ухмыляется.
Именно это я и говорю.
Он останавливается и подносит палец к губам. Я смотрю, как он выглядывает из-за угла туда, где виднеется пламя костра, которое отбрасывает свет и тени на стены.
Чисто, бормочет Белрен.
Он втягивает меня в комнату, и ужасные воспоминания всплывают в голове, как только я вижу это помещение. В центре огромный котел, в котором варится боги знают что, а за ним паутина, которая покрывает стену и полки, заполненные кусками фейри.
Как они выглядят? спрашиваю я, когда Белрен принимается торопливо осматривать помещение.
Пародочерви тонкие, но очень длинные, тихо говорит он, двигаясь по комнате. Возможность смотреть была единственной хорошей вещью, что скрашивала мой плен.
Он останавливается перед стеной из паутины и выжидающе смотрит на меня.
Можешь проделать тот трюк с Завесой и оказаться за паутиной?
Да, но я не смогу вытащить сюда червяка. Я не могу вводить живых существ в Завесу и выводить их оттуда, объясняю я, спеша к нему.
Я вытащу тебя обратно, заверяет меня Белрен. Теперь слушай: когда я видел их там, говорит он, жестом указывая за стену из паутины, они были подвешены вверху. Еще они слегка светятся голубым.
Я вытираю потные ладони о штаны и киваю.
Хорошо.
Арахно, вероятно, занята сушкой новых шкур, но это не значит, что она не может вернуться сюда в любой момент. Лучше поторопиться.
Ему не нужно повторять дважды. Я проскальзываю в Завесу и прохожу через стену паутины, а затем задыхаюсь от того, что обнаруживаю.
Снова переходя на физический уровень, я возмущенно шепчу:
Неплохо было бы предупредить!
Прости, говорит он, хотя в его голосе нет ни капли сожаления. Я подумал, что ничего хорошего не будет, если я заранее расскажу об обезвоженных трупах.
Я гримасничаю, осторожно переступая через кости и куски тел, которыми усеяно здесь все пространство. Их в разы больше, чем я предполагала. Здесь даже больше костей, чем я могу сосчитать. Груда костей на два фута выше земли.
Еще к потолку подвешены на паутине болтающиеся штуковины. Некоторые из них животные, вроде кроликов и мышей, но другие крупнее, и по запаху я могу сказать, что вокруг меня определенно висят мертвые фейри. Это ужасно.