Безгодов с женой не спорил. Молча собирался по утрам и уходил в школу, где пропадал целыми днями. Зарплата была маленькая и он был вынужден подрабатывать частными уроками.
Проходили недели, месяцы, годы. Дом, работа, Эллочкины истерики, пустота
Из состояния монотонности и однообразия Безгодова вывел детский резкий крик.
Дяденька! вдруг услышал Иван Безгодов. Дяденька! Постой!
Безгодов остановился, осмотрелся. Ему показалось, что голос доносится откуда то из под земли.
Ох! Помогите! опять донеслось до Ивана.
Он явно услышал чей то стон и детские рыдания.
Где ты? Ты кто? Иван судорожно раздвигал ветки кустарников и искал того, кто просил о помощи.
Плотная стена растений и вечерняя темнота мешали Безгодову. Мужчина присел на корточки, и как снайпер, руками, стал ощупывать землю. Он боялся пропустить каждый сантиметр земляного покрова, но ощущал под пальцами только камни, ветки, опавшие листья.
Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое и одновременно мокрое. Мужчина продолжал перебирать руками. Темнота все больше устанавливалась над городом, затрудняя поиски.
Кто здесь? Отзовись! Ты где? пытаясь казаться спокойным, спросил Иван.
Он хотел определить нахождение ребенка по голосу и специально задавал тому наводящие вопросы. То, что это был ребенок, Безгодов не сомневался.
Эй, парень, опять позвал Иван. Тебя как зовут?
В ответ он услышал короткий, напоминающий вздох, стон.
Неожиданно луч фары проезжающей синей девятки осветил кустарник, за ним высокий забор детского дома.
Теперь Иван услышал стон, доносившийся с правой стороны. Доверяя собственному музыкальному слуху, мужчина двинулся вправо и вскоре увидел парнишку лет семи. Он лежал на земле, свернувшись калачиком. Лицо и руки измазаны кровью. Губа разбита, ноги в кровоподтеках.
Безгодов ринулся к мальчонке.
Кто-тебя так, парень? проглатывая ком в горле, судорожно спросил Безгодов.
Пацаны из детдома. Я не брал. Я.., тихим слабым голоском ответил мальчик, теряя сознание.
Безгодов уже не слушал ребенка. Он подхватил парнишку на руки и выбежал на проезжую часть, пытаясь остановить машину, но все было безрезультатно. Вечернее шоссе словно замерло.
Так прошло двадцать минут. Через некоторое время на трассе показалась карета скорой помощи.
Слава Богу, выдохнул Безгодов.
Машина остановилась.
С ума сошел? налетел на Ивана водитель. Мы женщину в реанимацию везем. Хоть бы успеть. А ты тут дорогу загородил!
Ребенок погибает. Избили в детском доме. Он без сознания. Я его на улице нашел, пытался описать ситуацию Иван.
Сильные руки врача подхватили худенькое тельце ребенка.
В травматологию, коротко бросил он то ли водителю «Скорой», то ли Ивану Безгодову.
Безгодов поймал такси и поехал следом за «Скорой».
В больнице ему задали несколько дежурных вопросов имя, фамилия, отчество, место работы, где и во сколько обнаружил ребенка, какие действия предпринимал.
В приемном покое мальчишка пришел в себя. Оказалось, что его зовут Толькой, ему семь лет. Как появился в детском доме, он не помнит.
Странно, помахал головой врач травматолог. Из полиции не было сообщений, что ребенок из детдома пропал, и бригаду «Скорой» тоже не вызывали.
Вы кем ему приходитесь? неожиданно спросил врач у Анатолия.
Буду ему отцом! уверенно ответил Безгодов.
Мужчина ни на минуту не сомневался, что станет для Тольки отцом. Настоящим отцом.
Он навещал парнишку каждый день. Сначала тот смотрел на Безгодова затравленно и испуганно, но Ивану удалось разговорить мальчика.
Оказалось, что Тольку избили детдомовцы пятиклассники. Один из них украл деньги у воспитательницы. Они долго следили за пожилой женщиной и когда та вышла из кабинета, оставив сумочку, ватага негодяев вытащила всю зарплату. В краже обвинили Тольку, а чтобы он нигде не проговорился, решили его убить. Они били его жестоко пинали ногами, толкали, а когда тот потерял сознание, отнесли и бросили его за забором детдома. Избитый парнишка долго лежал без сознания, пока его не нашел Безгодов.
В детском доме предпочли скрыть сей факт. В милицию так и не поступило заявление о пропаже ребенка.
Элла и Иван Безгодовы оформили юридические документы об усыновлении Тольки. Теперь в их семье появился сын Безгодов Анатолий Иванович.
5 глава
Саша проснулся рано, еще до рассвета. Десятое января обещал быть интересным и насыщенным разными событиями днем.
Начало января в южном приморском городе выдалось очень теплым. Температура доходила до плюс пятнадцати градусов. Готовились к цветению айва и азалия, можжевельник тоже не хотел отставать. На магнолии пока были видны маленькие бутоны, она зацветет только в марте. Еще какие-то неизвестные растения радовали мальчика буйством красок.
В воздухе пахло утренней свежестью. Темнота начинала рассеиваться. Пока еще совсем слабый, но смелый лучик солнца прорезывал тьму. Потом еще один и еще. И вот уже целый пучок лучей искрится на утреннем небосклоне.
Так же осторожно, как первый лучик солнца, где-то далеко, еле слышно, начинает петь птица. Вслед за ней незамысловатый мотив подхватывает целый хор птичьих голосов, к нему присоединяется гул машин. Город просыпается
Оказывается, что дворники и повара в столовой очень рано начинают работать размышляет и удивляется мальчишка. Пока мы спим, нежимся в постели, видим сны, дядя Лёня уже весь двор подмел, а в столовке уже готовы каша, булочки и компот.
Сердце забилось чаще, когда сквозь слабый утренний туман Саша Ремезов увидел желтый автобус с надписью «Дети», который парковался у ворот детского дома.
Приехали, приехали! Привет! Привет! закричал он. Света, Гришка! Ура! Закончились каникулы!
Странно, да? Обычно дети грустят, что отдых закончился, а у этих все шиворот на выворот, делился размышлениями с водителем автобуса дворник дядя Лёня. Ээх, вот ведь, житуха- пожитуха!
Ремезов, ты куда? крикнул дворник вслед выскочившему из входной двери мальчишке.
Сашка уже мчался со скоростью света к долгожданному желтому автобусу.
Гришка, привет! приветствовал друга Саша.
А Светы почему нет?
Привет! Наверное, позже приедет. Автобус еще раз на вокзал поедет наших встречать!
Ааа, понял!
Саша немного огорчился, выдержал паузу, а затем продолжил: «Здорово, что ты приехал, а то, такая скукотища тут была!»
Друзья похлопали друг друга по плечу и в припрыжку побежали в здание детского дома.
Сашка, давай, на задний двор заглянем на кроликов посмотрим. Я так по «Пушистику» соскучился, предложил Гришка.
Давай, только быстренько, пока воспиталки нас не спалили.
Дорожка, вымощенная серой, тротуарной плиткой, петляла между стволов деревьев, побеленных известью. Мальчишки пробежали яблоневую аллею. Им предстояло еще преодолеть детскую площадку и вот, они уже почти у клетки с «Пушистиком».
Вдруг Сашка ощутил, что земля уходит из под его ног, он теряет равновесие и падает. Боль, резкая боль пронзительно распространяется по его коленям и правой руке.
Эй, ты! мерзкий, противный Яшкин голос пронзает тишину.
Сквозь боль Сашка слышит его ругательства, а еще визжащий вопль Гришки, которого тянут за ухо и ведут на детскую летнюю веранду. Сашке тоже велено идти туда. Он с трудом поднимается, ноги слушаются, но горят от царапин, а вот рука изнывает от резкой боли в кисти.
Сначала компания из двух человек, «шестеривших» у Яшки, требовала у малышей проставиться за «заезд с каникул» по пятьсот рублей с каждого.
Вторым пунктом в требовании значились «сиги» на их сленге так назывались сигареты. Ну, а когда поняли, что не получат ни того, ни другого, так как у мальчишек этого просто нет, стали их бить и пинать.