Запиликал телефон, сердце мое затрепетало от волнения. Неужели, Ник? Я схватила телефон и прочитала на дисплее сообщение от отца:
"Дана, ужин в холодильнике. Я очень устал, ложусь спать, ждать не буду. Прошу, не задерживайся!"
Сжав зубы от подступающей к горлу злобы, я сунула телефон обратно в карман и встала на самый край карниза, разведя руки в стороны. Ветер шумел в крупных серьгах-кольцах, оглушал, бросал волосы в разные стороны.
О чем я тогда думала? О том, что, шагнув вперед, несколько секунд смогу почувствовать себя птицей, о том, что, возможно, окажусь рядом с мамой, о том, что Ник сильно пожалеет, что не ответил на мои сообщения. Я не смотрела вниз, я не собиралась прыгать, просто хотела почувствовать, каково это быть в шаге от
Телефон снова пиликнул. Я не хотела доставать его, но любопытство все же взяло верх.
"Если бы я знал тебя не так хорошо, я бы повелся на твои слова и испугался бы. Но ты совсем не так глупа, как иногда кажется!"
Так написал мне Ник. Я рассмеялась, запрокинув голову, потом села на карниз, сложив ноги по-турецки и зачесала пальцами растрепавшиеся волосы назад.
"Ты знаешь меня, как никто," ответила я.
"Давай, рассказывай, где ты."
"Где-то на окраине города, на крыше одной из многоэтажек."
"И как вид?"
"Впечатляет."
Я вновь посмотрела перед собой туда, где кончались дома и начиналось небо. Это и вправду было красиво.
Я больше люблю природные пейзажи. Бескрайние леса, глубокие озера, величественные скалы это, по-моему, лучшие виды! написал Ник.
Да ты романтик! Я тоже люблю природу! моментально ответила я, хотя почти никогда не бывала на природе.
Для меня дикой природой был даже лесопарк за нашим спальным районом.
Тогда тебе нужно побывать там, где я живу, в Карелии. Здесь виды просто нереальные! Будем с тобой любоваться красотой природы, лазать по скалам, собирать чернику и морошку и готовить грибной суп на костре, отправил мне Ник спустя пару минут.
Вау! Я согласна! А когда?
Я улыбнулась, взглянула в небо с замирающим от предвкушения сердцем, и ветер тут же снова растрепал мои волосы.
Сердце мое замерло, а потом выпрыгнуло из груди, бросилось вниз туда, где по земле ходили люди, ездили машины и автобусы. Но оно не коснулось земли, а воспарило к небу. И мне хотелось полететь за ним к серым тучам. Я раскинула руки в стороны и закричала от счастья. Неужели скоро мы увидимся с Ником? Телефон пиликнул. С замирающим сердцем я посмотрела на дисплей.
Потерпи. Мы непременно увидимся, но позже. Еще не время.
Не время? Он что, в такой форме вежливо отшил меня? Я поменялась в лице. И тут вдруг произошло неожиданное.
Девушка, милая, я не позволю, не позволю. Не шевелись, главное, не шевелись. Сейчас я помогу тебе.
Я вздрогнула от неожиданности, обернулась. Голос, внезапно раздавшийся за моей спиной, принадлежал крупному мужчине.
Кто вы такой? возмутилась я, поднимаясь на ноги и от страха пятясь к самому краю карниза.
Я Дима. А тебя как зовут? Прошу, только не прыгай! Давай руку, мужчина протянул мне широкую мозолистую ладонь.
Уходите отсюда! Что вам от меня надо? закричала я, испугавшись дикого блеска его глаз.
Мужчина растерянно вытер пот со лба той самой рукой, которую тянул ко мне секунду назад, а потом мощным прыжком преодолел разделяющее нас с ним расстояние. Схватив мои ноги, он взвалил меня на свое крепкое плечо и крепко прижал к себе.
Отпусти меня, маньяк! Помогите! закричала я, пытаясь высвободиться.
Я тебя отпущу только когда придут медики и поставят тебе успокоительное! Я их уже вызвал, пока ехал в лифте, яростно проговорил мужчина и прижал мои ноги к себе еще крепче.
Ты что, думаешь, я самоубийца? воскликнула я, да я просто любуюсь видом! Я не собираюсь бросаться головой вниз с этой крыши, я же не дура!
Мужчина тяжело вздохнул и проговорил:
Я уже один раз ошибся поверил словам, отпустил, а она взяла и прыгнула.
Кто она? непонимающе спросила я.
Сестра моя Наташей звали. Такая же была чокнутая на вид, как ты. Даже красилась так же, с тоской в голосе проговорил мужчина.
Да ты все не так понял начала я, но он не дал сказать.
Уже десять лет я хожу по улицам, и смотрю на крыши высоток вдруг кто прыгать соберется. Привычка выработалась. Я когда тебя с земли увидел на самом краю со светящимся телефоном в руке, сразу все понял и кинулся в подъезд. Почему-то решил, что если успею тебя спасти, то мне полегче станет. Может, себя винить, наконец, перестану за Наташкину смерть. Так что, не проси даже, не отпущу.
О, друг, прости, но, похоже, единственный чокнутый из нас это ты, сказала я, но мужчина лишь хмыкнул в ответ.
Вскоре из люка, ведущего на крышу, и вправду, показались люди в медицинских костюмах.
Черт! воскликнула я и от негодования укусила моего спасителя за плечо.
Тот вскрикнул, и тут же два санитара схватили меня за руки и за ноги, прижали к носилкам, умело и быстро пристегнули ремни.
Суицидница? строго спросила женщина-врач, тонкая и хрупкая по сравнению с крепкими, здоровыми мужчинами.
Она проверила мои зрачки, пощупала пульс, а затем распахнула свой чемодан с лекарствами и стала наполнять шприц прозрачной жидкостью. Я страшно разозлилась.
Нет, вы чего? Я часто сюда прихожу полюбоваться видом, как ненормальная заорала я.
Девчонка явно не в себе. Едва не сбросилась с крыши. Я ее с самого края снял. С самого края! Еще бы несколько сантиметров и все! Лежала бы лепешкой на тротуаре, как моя сестра, торопливо проговорил мужчина, потирая прокушенное плечо.
Боль от укола пронзила меня насквозь. Я вскрикнула и громко выругалась. А потом мне стало так обидно от того, что в очередной раз все в моей жизни идет не так, как я хочу, что я сморщилась и разревелась. Горячие слезы текли по лицу и скатывались в ушные раковины.
Молодая ведь еще, а дома-то, наверняка, родители ждут, нервничают!
Голос мужчины звучал трагично. Мне хотелось, чтобы этот дурак заткнулся. Но он все бубнил и бубнил. Молодые, крепкие санитары с равнодушными лицами взяли носилки и понесли меня вниз по лестницам, перед моими глазами медленно плыл грязно-белый потолок, и время от времени мелькали тусклые лампочки. Я ревела, но вскоре, под действием сильного снотворного, уснула резко, словно провалилась не в сон, а в серую яму, наполненную пустотой
***
Проведя несколько недель в психиатрической клинике, я вернулась домой. Поначалу я вела себя идеально, училась дистанционно, готовилась к экзаменам, не включала больше музыку на полную катушку, не наносила на лицо боевой раскрас, но отец все равно относился ко мне так, будто я невменяемая. Последней каплей стало то, что он нанял сиделку строгую, неприступную тетку, которая контролировала каждый мой шаг и не выпускала на улицу. Отец больше не доверял мне и боялся оставлять дома одну, как будто я тут же сигану из окна или надышусь газом. Самое ужасное, что могут делать родители не верить детям. Очень скоро я не выдержала гнета и постоянного недоверия со стороны отца, сорвалась и убежала из дома. Какое-то время я скиталась по улицам в одиночестве.
В те дни я написала Нику сотни сообщений, мне некуда было идти, и я рвалась приехать к нему, но он не отвечал мне. А потом я познакомилась с какой-то компанией, которую встретила в подворотне, и неделю тусовалась с ними по чердакам, подвалам и каким-то вонючим бомжатникам. Большинство из этих ребят были наркоманами и вели аморальный образ жизни, но с ними, такими же одинокими и непонятыми, мне было лучше, чем дома. В алкогольном дурмане стрекозы летали вокруг меня еще чаще, но мне уже не было до них дела.
В этой сомнительной компании у меня появился парень наркоман Савелий с печальными глазами. Он был со мной нежен и ласков, воровал мне шоколад и жвачки в супермаркетах. Сначала мне было стыдно от того, что я как бы предаю Ника, но телефона у меня не было Савелий продал его, чтобы купить себе очередную дозу, поэтому постепенно мои угрызения совести сошли на нет.