Анна и Сергей Литвиновы
Красивая женщина умирает дважды
© Литвинова А. В., Литвинов С. В., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Пики елей щетинились, подступали к самому берегу. Монахово озеро раскинулось почти в чаще, дороги к нему нет только еле видная тропинка пробирается сквозь крапиву. Песчаный пляж узкий, вода ледяная. Но когда настроение поганое, не придумаешь лучше места, чтобы успокоить нервы.
Нинка, пока шла, вся бурлила от злости. А увидела безмятежную гладь воды и сразу отпускать начало.
Да еще и народу совсем никого: день будний, обычным людям отдыхать некогда. А у нее законные основания отпуск декретный.
Нина скинула платье. Потянулась сладко. Неторопливо светлые волосы в косу собрала. Пощекотала себе соски. Отставила ногу. Долго разглядывала то ли прыщ, то ли пятнышко на бедре. Потом устроилась на песочке, лицо солнцу подставила.
Хорошо, когда весь пляж тебе принадлежит!
И вдруг как сглазила из леса выходит мужик. Как только подкрался ни одна веточка не хрустнула, и птицы не встревожились. Нинка смутилась, перепугалась. Схватила платье, в рукава не попадает. Дядька немолодой уже, волосы седые на нее вылупился. Одет как грибник, но корзинки в руках нету. Да и какие сейчас грибы только сыроежки редкие.
Нинка прикрылась платьем, выкрикнула грозно:
Пошел отсюда вон!
А он, наоборот, к ней все ближе. Подходит, улыбается нехорошо. И вдруг со всей силы по щеке ударил.
Охнула, отлетела на песок.
А у мужика в руке нож. Будто сам собой появился. Размахнулся, полоснул по горлу. Не сильно, но фонтанчик маленький брызнул. Собрала последние силы, закричала отчаянно.
Надеялась: услышат, придут на помощь.
Страшный дядька тоже отстранился, вскочил.
Нинка встать не могла, голова кружилась. Но ползла почти в бессознательном состоянии прочь с пляжа. Крика уже не выходило только шепот. «Помоги! Помоги!»
Ее накрыла тишина, даже птицы умолкли.
«Неужели ушел?!» металось отчаянное в голове.
Доползла до камышей, попробовала встать.
И тут ее настиг новый удар.
* * *
Гаврила давно думал, как наладить эффективный и безопасный сбыт. Это в их деле самое сложное.
Крупные магазины действовали через даркнет. Кастинги проводили, поступивших быстренько обучали, как сделать грамотный прикоп и куда лучше магниты цеплять. Прошедших отбор активно мотивировали, чтобы крутились максимально. За изобретательность денежные премии. Если больше двух тысяч кладов в месяц, вообще машину обещали.
Но Гаврила считал: когда большой охват, риск возрастает многократно. И норма в семьдесят «точек» в день теоретически выполнима, но на качестве работы скажется отрицательно. Каждый раз ведь надо и смекалку проявить, и оглядеться, и внешним видом своим подозрений не вызывать.
Лично он через Интернет исполнителей вообще не искал. Агентов безопасней набирать лично. В глаза посмотреть, прокачать сразу на жадность, глупость. Паспорта «пробить». И лишь потом выпускать на дело.
Идеальным кладменом в их деле считаются подростки, однако Гаврила с малолетками дела вести не любил. Ненадежный народ, безответственный. Выпить любят «для храбрости», а на пьяную голову подставиться легче легкого. Он предпочитал: пусть меньше, да лучше. И чтоб исполнитель совсем никаких подозрений не вызывал. Поэтому сеть свою сплел из сотрудников совсем нетипичных. И очень своим ноу-хау гордился.
Единственная сложность вечные перепады настроения и капризы. Но к этому он привык. Что поделаешь: специфика особенного женского коллектива.
* * *
Надюшка редко Диму о чем-то просила.
Но если чего захотела попробуй не исполни.
Зима в этом году выдалась тусклая, мрачная. Вместо снега ледяной дождь, солнца нет. Вот Митрофанова и начала еще в ноябре мечтать про «настоящее новогоднее чудо».
То бишь на балет «Щелкунчик» сходить. Нет бы в демократичные «Стасик» или в Кремлевский дворец именно в Главный театр. Еще и в праздничный вечер тридцать первого декабря.
Официальные дни продаж Дима прощелкал. Да и не настолько был готов исполнять капризы любимой, чтоб почти сутки в очереди толкаться, на переклички приходить. Вариант через спекулянтов с переплатой в тысячу процентов тоже сразу отмел. Многочисленные нужные знакомые охотно предлагали «Ленком», Театр наций и даже «Спартака» в Большом, но в ответ на просьбу о новогоднем «Щелкунчике» только разводили руками. А Митрофанова (капризная она стала в последнее время) грустно зудела; вот опять праздничная ночь будет такая, как в прошлом году и позапрошлом. Она даже новый вариант оливье не станет придумывать приготовит самый простецкий, с вареной курицей.
Диме очень хотелось, чтобы в глазах у подруги зажглись счастливые искры, поэтому охотиться продолжал. Сайт Главного театра теперь всегда открытым держал в фоновом режиме. Несколько раз в час заглядывал и иногда шальные лишние билеты там показывались. Но мигом улетали даже в корзину положить не успевал.
Сегодня сидел в редакции, в своем кабинетике. Кропал очередной шедевр, как добрые люди лося спасали бестолковый вышел на тонкий лед водохранилища и провалился под воду. Текст шел трудно, со скрипом (надоела уже до смерти беззубая журналистика). То и дело отвлекался, открывал театральный сайт не зажжется ли вместо унылого «билетов нет» заветная синяя плашечка с надписью «Выбрать места»?
В пять вечера удалось выловить два кресла на третьем ярусе. Но едва схватил паспорт вбивать данные (билеты строго именные) в корзине уже пусто. Спекулянты перехватили.
Ладно. Сам виноват. Надо было предусмотреть.
Выписал номер своего и Надькиного документа на отдельный листок, положил рядом с компьютером. Продолжил живописать, как сохатого и едой приманивали, и ремнями тянули. Параллельно думал над заголовком (в голове пока что вертелась абсолютно идиотская фраза: «Милый лось, топиться брось»). Даже воевать с сайтом Главного театра и то казалось интереснее.
В шесть вечера экран снова радостно подмигнул: билеты в продаже! Яростно кликнул на «купить» и вдруг из коридора вопль:
Дмитрий!
Голос отчаянный, женский. Топот ног, возня. Мужской неразборчивый бубнеж.
В любой иной ситуации мигом бы выскочил посмотреть, в чем дело. Но сейчас не шелохнулся. Вбил данные паспортов, нажал «оплатить». Ура открылась платежная страница. Значит, билеты по-прежнему в корзине. Руки подрагивали это надо настолько разволноваться из-за театра!
Ввел данные карты, выдохнул заказ оплачен. Партер, седьмой ряд, середина. А в коридоре по-прежнему суета. Женский голос молит, мужик в ответ отвечает агрессивно. Прежде чем выглянуть, Дима убедился: билеты реально у него, пришли на электронную почту.
Лишь тогда он открыл дверь. Батюшки! Охранник (бестолковый бугай, что вход в редакцию охраняет) по коридору женщину волочет. Та упирается, пытается пнуть, укусить. Зрителей никого в предпраздничный день сотрудники на работе не задерживаются.
Женщина углядела его, узнала, воспрянула:
Дмитрий! Спасите меня!
В чем дело? кинулся он к охраннику.
Да охренела совсем! пропыхтел тот. К тебе рвалась, я не пустил. Так она под турникетом пролезла. Сейчас ее в полицию сдам!
Чего мне-то не позвонил? нахмурился Дима.
Так набирал сто раз! И я, и она!
Только сейчас Полуянов вспомнил: сам и выдернул служебный аппарат из розетки, чтоб не мешали работать над текстом. А главное, охотиться на билеты.
Отпусти ее, велел охраннику.
Некрасиво получилось. Женщина в возрасте, на вид не сумасшедшая. И глаза заплаканы.
Приношу свои извинения, произнес он виновато. На ретивого служителя цыкнул: Сгинь!
Мне ее паспортные данные нужны!