Но вы же можете найти повод?
Шиа, ты меня пугаешь. Аурелий ошарашенно посмотрел на неё.
Ладно-ладно, шучу. Шиа успокаивающе улыбнулась императору, погладив его колено. Я просто хотела лучше прочувствовать ваши законы.
Тот укоризненно покачал головой.
Ну и провокации у тебя, знаешь ли.
Так каково ваше реальное предложение? взял слово Пьерше. Полагаю, у вас уже всё продумано.
Да. Я хочу, чтобы их всех выслали из столицы без права возвращения на семь лет.
На семь лет? поразился Аурелий. Так долго? Мне кажется, лучше сперва понизить их в должностях. Он осёкся под её недоумённым взглядом. Отказать от двора. Это же всё-таки целые семьи. Дети, слуги. Лишить привычной жизни и их не жестоко ли?
Хорошо, они продолжат жить в столице и что? нахмурилась Шиа. Ничто не будет мешать им и дальше смеяться надо мной. Да они только больше обозлятся!
Она права, поддержал Кэрел.
Мне знаете что не нравится? Аурелий вздохнул, покачав головой. А если эти ссылки возмутят остальную знать? Пойдут волнения, протесты Не могу же я пересажать половину из них вот так, просто?..
Он вопросительно взглянул на друзей, и вслед за тем повисло тяжёлое молчание, в котором никто не хотел брать на себя ответственность за радикальные слова. Косвенно в своих беседах о реформах они подбирались к этой проблеме уже не раз ибо противодействие определённых дворянских кругов было слишком очевидным, но ещё никогда она не всплывала на поверхность столь явственно.
Ах, ну зачем ты всё усложняешь? Сразу выдумываешь катастрофы, воскликнула Шиа. А после паузы вдруг разозлилась. А даже если они и правда будут протестовать? На что ты тогда рассчитывал, когда просил меня остаться?! Я я делаю всё, чтобы сердцем полюбить Белую империю, но если ты не собираешься отстаивать наши отношения зачем тогда вообще мы всё это начали? Оставайся тут, пусть твоя знать решает, как тебе жить, а я вернусь в Островную империю. Что, не веришь? гремела она по мере того, как Аурелий бледнел. Прямо сейчас вот и пойду собирать вещи.
И эльфийка вскочила, решительно направляясь прочь из гостиной.
Шиа, стой! Аурелий ринулся следом, чуть не перевернув стол и перехватывая её на середине пути, рядом с застеклённым шкафом. Я не то имел в виду, зачем ты так издеваешься надо мной?! срывающимся голосом проговорил он, но Шиа зло огрызнулась:
Издеваюсь?! Меня травят, а ты, узнав об этом, разрешаешь запевалам и дальше резвиться в столице лишь бы просто они на глаза тебе не попадались! А вне стен дворца будь что будет! Это, по-твоему, не издевательство? Это хуже, чем бездействие! Проще сразу расстаться.
Ты ничего не поняла, прошептал Аурелий, пойдя красными пятнами. Ты взрываешься и не хочешь дослушать мысль до конца! Ты!..
Ну что?
Я не говорил, что буду терпеть твоё унижение. Я всё прекрасно понимаю. И именно поэтому Он задыхался от волнения, но взгляд его голубых глаз не леденел, нет, он становился твёрже, пронзительнее. Мне нужно убедиться, что больше нет никаких других решений. Потому что даже если оно правильное всё равно, принимая его, я чувствую, что становлюсь таким же, как отец! Таким же жестоким! Я боюсь перейти грань, понимаешь?! Аурелий уже кричал, тогда как перепуганные друзья, повскакав со своих мест, не знали, что предпринять.
Но они не успели ничего придумать: Аурелий, размахнувшись, ударил кулаком в дверцы шкафа. Стекло со звоном брызнуло на пол. Однако Шиа даже не вздрогнула. Спокойно посмотрев на разбитые створки, она усмехнулась:
Не впечатляет, я могу так же. Показать?
Аурелий слабо вернул усмешку. Но затем, по мере того, как напряжение отпускало, его затрясло. Смех странный, неуёмный вырвался наружу у обоих, и оба ощутили невероятный прилив нежности друг к другу, убедившись, что ничего не разрушено и одна шутка по-прежнему способна восстановить целый мир. И тогда они засмеялись очень весело и звонко, пока Кэрел, Сепиру и Пьерше, совсем уже ничего не понимая, в растерянности переглядывались. Таким они своего императора ещё не видели.
Да-а-а, но ты права протянул Аурелий, успокоившись. Ты права, что здесь не может быть компромиссов.
Быть может, оттого, что страх был назван, другим показалось и всё вокруг. Внезапно Аурелий чётче увидел расстояние между собой и нынешней ситуацией. Между убийством целой семьи и высылкой из столицы. Между порабощением и защитой. «Да, как и с родителями, я вновь попытался остаться в стороне подумал он про себя. Казалось бы, я уже всё про себя знаю, но сказать теперь я буду жить по-другому не то же самое, что действительно изменить своё поведение».
Ладно. Он со вздохом вернулся на своё место. Я отправлю их в ссылку.
Указ сочинили в считанные минуты. Пока Аурелий записывал финальный вариант, ставя подпись с широким росчерком и прикладывая печать, Шиа метнула многозначительный взгляд на сидящих напротив друзей. В нём было одновременно всё и ничего: и предупреждение, и самодовольство, и игривость, складывающиеся в один смелый и недвусмысленный вопрос: «Видели, как я умею?» Пьерше чуть улыбнулся, наклоном головы возвращая дань уважения ловкости эльфийки. Действительно, ещё никому из них, при всей близости с Аурелием, не удавалось так быстро склонить его к нужному им решению. А ещё не оставалось сомнений, что Шиа тщательно продумала предстоящий разговор. Где была игра, а где искренние чувства сможет ли кто определить? И теперь фаворитам императора становилось понятно, что всё это эффектно разыгранное представление предназначалось на самом деле им.
* * *
Результаты мести не заставили себя ждать. Буквально на следующий день зажиточные кварталы столицы огласились стенаниями к ничего не подозревающим главам семей явились стражники с указом, предписывающим покинуть главный город страны за неделю. Ослушавшихся ожидал арест, последствия которого умалчивались, однако всем было известно, что в распоряжении Табриесса находится сила Дара. Уж лучше выехать по своей воле, чем быть связанным по рукам и ногам магией императора. Для каждого, кого затронула суровая опала, новость ознаменовала трагедию.
Одна из таких драм разыгралась и в доме Вельц-Шарров. Молодая графиня в тот день сидела на пышном ковре, надёжно укрывающем пол от сквозняков, и бинтовала лапу любимому коту. Тот никак не ладил с забавным щенком, которого аристократке подарили совсем недавно. Застав очередную драку между животными, графиня прогнала собаку и принялась успокаивать испуганного любимца. Уже скоро должны были приехать на чай её подружки, а потом они собирались на каток однако тех всё не было, и графиня Вельц-Шарр наслаждалась мягкостью войлока и игрой с питомцем, который вновь почувствовал себя хозяином положения и принялся ловить быстрыми лапками край её платья. Мать сидела в кресле неподалёку от дочери, читая роман.
Неожиданно внизу закричал мужской бас, и, прежде чем кто-либо успел сообразить, что происходит, в комнату ворвался граф Вельц-Шарр собственной персоной.
Что, что ты наделала?! кричал он на дочь, выпучив глаза.
На его лице застыла гримаса отчаяния.
Не ори на меня, возмутилась молодая графиня, поднимаясь.
Вот, вот, читай! Вместо извинений глава семейства сунул ей в руки бумагу с императорским гербом. Через семь дней покинуть столицу! На семь лет! С лишением всех полномочий!
Тут же вырвав из рук ничего не понимающей дочери указ, он сунул его жене.
И ты тоже! Это ты её подзуживала! Допрыгались! О Бездна, что же мне делать?.. простонал граф, заламывая руки.
Какие глупости! нетерпеливо дёрнула плечом молодая графиня. Князь Мешерие не допустит, чтобы тёмное пятно упало даже на дальнюю ветвь его рода.