Марта?
Услышав свое имя, девушка обернулась. Метрах в пяти от нее стоял Ксенофонт. Репортер был в своем обычном, легком потертом полупальто черного цвета военного покроя и с неизменным длинным шерстяным шарфом, несколько раз обмотанным вокруг тощей шеи с остро выпирающим кадыком. Ксенофонт приветливо махал Марте рукой. Его небритое лицо хранило недавно пройденную стадию острого приступа ипохондрии. Марта махнула в ответ и стала пробиваться к коллеге через толпу.
Ну и что тут? спросил Ксюша, равнодушно обводя взглядом место происшествия.
Марта взяла его под руку и отвела в сторонку, к росшему неподалеку тополю. Там их разговор никто не мог подслушать. Марта быстро ввела коллегу в курс дела. Ксюша слушал молча, не перебивал против обыкновения и сохранял на лице выражение мрачной угрюмости. Видно было, что его заботят совсем другие проблемы.
Эй, ты где? заботливо осведомилась Марта, помахав рукой у него перед носом. В другом измерении?
Ксенофонт вздрогнул и вернулся в реальность.
Я тут, тут я, поспешно сказал он и тут же вынес свой вердикт. Дело ясное: несчастный случай. Нет, я, конечно, поговорю с ребятами из прокуратуры. Но это все равно ничего не даст. Я криминал носом чую. Здесь все чисто.
Ксюша, дорогой! Но Гудков мне сам говорил, что ему гадалка сегодня смерть нагадала!
Видишь, многозначительно поднял вверх указательный палец журналист. Максимум, что это было самоубийство. На почве алкоголизма. Психоз. Нет, нам здесь делать нечего Ты когда к Яночке пойдешь?
Когда рак на горе свистнет, обиженно надула губки Марта. Не хочешь возиться, так и скажи. Я другого репортера найду.
Ну что ты как маленькая девочка, в самом деле, обиделся, в свою очередь, Ксенофонт. Если бы я знал, что ты будешь так себя вести, то сам, честное слово, выкинул бы твоего бедолагу в окно.
Не смешно, продолжала дуться Марта. И что это за юмор у вас сегодня у всех такой?
Какой?
Черный! Я уверена, что это был не несчастный случай.
Ага, счастливый такой это случай был, ехидно гоготнул Ксенофонт. Вот мужику счастье привалило! Мне бы так
Хватит смеяться, здесь тебе не цирк, окончательно рассердилась Марта. Лучше послушай, что я скажу.
Ну что ты можешь мне еще сказать? Что его все-таки вытолкнули из окна? Не верю, докажи.
Доказать? распалилась Марта. Репортер невольно залюбовался ее раскрасневшимся и оттого похорошевшим лицом. Еще пару месяцев назад он сам тайно был влюблен в эту девушку, о чем предмет обожания не догадывался до сих пор.
Докажи!
Хорошо, иди сюда!
Марта схватила репортера за руку, подвела его к самому ограждению и указала на открытое окно на третьем этаже.
Видишь?
Ксенофонт честно уставился взглядом туда, куда показывала Марта.
А что я должен увидеть?
Сикстинскую мадонну, играющую голышом на балалайке! Окно видишь?
Окно вижу, согласился Ксенофонт.
Видишь, что оно открыто?
Да что ты все заладила, видишь, видишь Я же не слепой! Вижу, конечно, окно, открытое. Мне что, слазить туда и закрыть его?
Нет, закрывать не надо. В том-то все и дело, что это окно открыл следователь.
Ну и что? никак не мог врубиться Ксенофонт.
А то, что после того, как Гудков выпал из окна, оно оказалось закрыто! Понимаешь, что это значит?
Ничего не значит. Просто кто-то взял и закрыл его.
Вот именно, закрыл! возликовала Марта. А следователь мне сказал, что в квартире никого нет! И закрыта она изнутри на блокиратор. Он потому через крышу туда и полез, чтобы дверь открыть. Теперь понял, балда? Если его кто-то закрыл, то этот кто-то должен был находиться в квартире после того, как оттуда выпал Гудков, верно?
Ксенофонт задумался. Или сделал вид, что задумался.
И что ты хочешь этим сказать? с подозрением спросил он.
Я хочу сказать, что Гудков не сам выпал из окна. Я хочу сказать, что его убили
Нет, погоди. Окно могло закрыться от порыва ветра или сквозняка.
Да? Но если Гудков так боялся ветра, то зачем отдал мне вот эти ключи?
Марта с торжествующим видом вынула из сумочки связку ключей и продемонстрировала ее Ксюше. Репортер взглянул на них без всякого интереса.
Что это за ключи? бесстрастно спросил он.
Марта сжала связку в ладошке.
Это ключи к раскрытию преступления, жарко сказала она, устремив пылающий энтузиазмом взгляд куда-то поверх репортерской головы. И я обязательно найду от них замочек
***
Домой Марта вернулась в самом мрачном расположении духа. Озадачив Ксенофонта, она оставила его на месте гибели Гудкова. Репортер, по ее требованию, должен был выведать все, что удалось узнать следственным органам. Ксюше предстояло применить для этого все свои связи и природную изворотливость.
Марта с места происшествия отправилась в редакцию, передумав идти сразу домой. В ее должностные обязанности не входили криминальные расследования. А вот за рекламу начальство давно грозилось с нее спросить. Девушка хотела совместить одно с другим. Она давно мечтала о повышении своего рекламного статуса до журналистского. На ее взгляд, убийство Гудкова могло ей в этом помочь.
Но стоило только Марте переступить порог редакции, как со стороны кабинета главного редактора донесся грозный рык:
Квасова, немедленно зайдите ко мне!
Марта тяжело вздохнула и грустно улыбнулась в ответ на сочувствующие взгляды коллег. Она положила вещи на своем рабочем месте и, собрав в кулак все силы, отправилась к начальству. Главный редактор сидел за своим столом, низко уткнув голову в бумаги. Он что-то быстро читал, бегая взглядом по строчкам сквозь каким-то чудом державшиеся на кончике его носа очки. В руке начальник держал дешевую простенькую шариковую ручку и иногда что-то правил ею в тексте.
Марта присела напротив него, опустившись на вращающийся офисный стул. По опыту она знала, что в такую минуту главного редактора отвлекать нельзя, иначе можно было нарваться на неприятности, да и другим коллегам невольно насолить. Раздраженный шеф считался в редакции самым страшным стихийным бедствием, которое только существует в природе.
Наконец, редактор дочитал последнюю строчку, презрительно и устало обронил: «Сплошное графоманство!», и переключил свое внимание на Марту. От его ледяного взгляда, усиленного сверкнувшими на солнце линзами очков, мороз пробежал по спине Марты. Она даже слегка поежилась, почувствовав, как по ее загривку пробежал неприятный холодок.
Квасова, вы, наверное, и сами догадываетесь, зачем я вас сюда пригласил? сухо и официально начал беседу редактор Быковский. Такое начало не предвещало ничего хорошего.
Хотите угостить меня кофе? неуверенно предположила Марта.
Нет, то есть, редактор запнулся, посмотрел Марте прямо в глаза. Затем отвел взгляд, смущенно кашлянул, встал из-за стола и подошел к окну, сунув руки в карманы брюк.
Что же вы, Марта, делаете? не оборачиваясь к ней, неожиданно спросил Быковский, изрядно озадачив свою подчиненную такой постановкой вопроса, да и своей интонацией тоже.
Сейчас или вообще? не поняв, уточнила Марта. Сейчас я на стуле сижу и вас слушаю
Не сейчас, а вообще, терпеливо уточнил, по-прежнему не оборачиваясь, редактор.
Ну, вообще я работаю, живу понемногу, как все, неуверенно протянула Марта и принялась лихорадочно припоминать все свои последние прегрешения. А что? Ой, неужели вы хотите мне зарплату поднять? Спасибо большое, а то я уже стала думать, что вы никогда этого не сделаете!
Быковский от этих слов поперхнулся и закашлялся.
Квасова, немедленно прекратите ваши шуточки! нарочито приказным тоном сказал он, обернувшись, наконец, к девушке. Они здесь неуместны!
Владилен Амальгетович, я и не думала шутить, округлила глаза Марта. Когда речь заходит о деньгах, я говорю очень серьезно. Нет никого серьезнее в этом мире в такой момент, чем я.