Стоп.
Ксандер сморгнул. Цветущие деревья никуда не делись, хотя их ветки были гораздо ближе к его лицу, чем помнилось. Издалека раздалось юным голосом Исабель:
Принц!
Иберийка возникла из-за осыпанного лепестками, будто снегом, куста, глядя на него внимательно и требовательно. Ей было десять лет, только десять лет, но их глаза были на одном уровне, и ветки вновь качались высоко над его головой.
А я видел мантикору, пробормотал он.
О, мантикору? глаза Исабель загорелись любопытством. Дядя говорит, что они у нас не водятся, и я ни одной не видела, только на гравюре. Где ты ее видел? А у нее правда скорпионий хвост?
Грозный зверь впился когтями в камень над входом в абсурдную, невозможную тьму
разнежившийся зверь мирно развалился на солнце, и только ядовитый хвост чуть подергивается во сне
делай что положено
Он потряс головой. В глазах прояснилось. О чем они говорили? Да мантикора.
Она красная, огромная, с острыми зубами и да, с хвостом скорпиона. Мы ездили в Амстердам в прошлом месяце, и там папа взял меня в зверинец своего друга, Ксандер серьезно взглянул на девочку, как будто бы сомневался, что она способна его понять. Затем подумал и осторожно добавил: Сеньора.
Иберийка вызывающе подняла подбородок.
Драконы все равно лучше. Они сильные, быстрые и легко могут убить вас, если зазеваетесь. Один-два плевка огнем и вы уже не вы, а кусок поджаренного мяса. Родная матушка не узнает. Она оценивающе прищурилась. Я хочу завтра отправиться в драконарий, но вы, если боитесь, можете остаться здесь.
Хорошо бы всех Альба съели драконы!
Мне нечего бояться драконов, сказал он с вызовом.
Исабель на несколько секунд задумалась.
Моего отца съел дракон, сообщила она наконец. Он был чернокнижником, и очень глупым, и скрыл свои занятия от деда, чтобы жениться на моей матери и получить ее приданое. Глупый жадный чернокнижник. Но от дракона-то не скроешь. Он чует.
Монстр одобряет монстра. Все правильно. Все они тут такие. Сначала изучат и позабавятся, как с той мантикорой в зверинце, а потом
и жди.
Ты ей соврал, что не боишься, раздался из-за спины печальный строгий голос.
Он развернулся, не веря ушам, но так оно и было Мориц!
Настоящий, живой, брат стоял прямо перед ним, чуть покачиваясь на каблуках, как всегда любил делать, укоризненно глядя из-под неровно отросшей челки. С минуту Ксандер пялился на него, пытаясь определить, не призрак ли он, но тут под каблуком хрустнул гравий, и он рванул вперед, споткнулся и буквально повис у брата на настоящей! крепкой! шее. Мориц тоже не выдержал, и улыбка тронула сначала уголки губ, а потом он уже ухмылялся во весь рот и стиснул его так, что чуть ребра не затрещали, а уж Ксандер сам вцепился в него не хуже устрицы.
Ты живой? выдохнул он в светлые волосы брата, точно такие, как он помнил: светлее, чем у него самого, и так же смешно щекотавшие нос.
Мориц промолчал.
Ты был здесь? Живой? Нам сказали, ты
Умер, глухо и безнадежно ответил брат на ухо, замерли его руки, хлопавшие по спине, и сердце Ксандера ухнуло вниз, как будто до того оно держалось именно в этих руках. Так и есть.
Но Ксандер до боли стиснул пальцы на худом плече брата. Ты же
Я тебя ждал.
На этот раз промолчал Ксандер. Просто не знал, что на это сказать.
А ты вырос! с немного натужной веселостью сообщил брат, наконец разжав объятия и отодвинув от себя Ксандера на расстояние вытянутых рук.
Почти как ты, выдохнул Ксандер и запнулся, а Мориц помрачнел.
Прости меня, сказал он уже без всякой улыбки. Так вышло, но прости.
Ты не ви
Виноват, прервал его брат. Я подумал, что она просто девчонка, что она ничего мне не сделает.
Ответить на это опять же было нечего.
Я тогда расслабился, сказал Мориц совсем тихо и сел на камень, и Ксандер сел рядом, чтобы расслышать. Они оказались не такие, как рассказывала мама ну, ты знаешь
Ксандер кивнул, и тут же, без предупреждения, мир вновь перевернулся.
Небольшой уютный зал со столом на едва ли дюжину человек. Сидели за ним сам герцог и два иберийца помоложе явно близкая родня. Оба высокие, подтянутые, но пока еще не похожие на скелеты. Один, с тонкой сеткой старых шрамов на смуглой коже, был одет только в черное. На безымянном пальце блестело обручальное кольцо, которого мужчина часто касался, сам того не замечая. Лицо его было не столько мрачным, сколько угрюмым и печальным. Второй выглядел немного моложе и в одежде предпочитал сдержанный синий цвет, а длинные волосы носил собранными в хвост. Его лицо было спокойным, а губы, казалось, забыли, что такое улыбаться. Они о чем-то негромко беседовали, и герцог внимал их беседе, время от времени кивая в знак согласия. Он же первым заметил вошедшего Ксандера и, встретившись с ним взглядом, тоже кивнул в качестве приветствия. Кажется, по тонким губам скользнуло подобие улыбки, и герцог сделал рукой приглашающий жест.
Мужчины перевели взгляды на мальчика.
Ксандер ван Страатен, отрекомендовал герцог негромко. Мой племянник Алонсо. Мой сын Франсиско.
Сначала кивнул тот, что в черном, потом тот, что в синем. Ксандер поклонился, надеясь, что вышло вежливо, но не подобострастно. И тут дверь за его спиной с грохотом распахнулась, пропуская, судя по резкому громкому голосу, его сеньору.
Канделябром? Не верю!
Клянусь задней лапой своего кота! ответил ей мужской голос.
Но у тебя нет кота!
Незнакомец явно тоже был Альба: такой же высокий, как остальные, с рассыпавшимися по плечам вороными кудрями, но более светлокожий, чем герцог и его сыновья, а глаза его были не черными, а ясно-голубыми. В одежде он тоже отличался: никакого траурного черного или мрачного синего. Его красный камзол, щегольски расшитый золотом, был небрежно расстегнут, открывая белую рубашку. А еще он сильно хромал, и на его шею под рубашкой была наложена повязка.
Правда? рассмеялся он на обвинение Исабель и покачал головой. Тебя не проведешь, милая.
Девочка гордо улыбнулась, и только тогда они вдвоем очень церемонно поклонились старшим Альба.
Добрый вечер, герцог, почтительно проговорил мужчина. Алонсо, Франсиско Взгляд голубых глаз остановился на фламандце, и вдруг ибериец улыбнулся. Меня зовут Фелипе, и я непутевый, но пока еще достаточно целый внук дона Фернандо. А вы, полагаю, ван Страатен. Добро пожаловать.
Дед хмуро посмотрел на Фелипе, потом перевел взгляд на внучку, отчего она перестала улыбаться и стала очень серьезной.
Прошу к столу.
Сыновья сели ближе к герцогу, пропустив один стул. Фелипе, бодро обхромав стол по кругу, устроился напротив Ксандера и Исабель, усевшейся рядом с фламандцем так, будто так и надо. После обязательной молитвы на столе появились различные кушанья.
Повисшее было молчание нарушил герцог:
Итак, Фелипе, ты уже можешь ходить, как я вижу.
Конечно, герцог! молодой человек ответил деду белозубой улыбкой. Мне попался прекрасный целитель, который в буквальном смысле пришил ногу туда, где ей самое место. Проблема была только одна, но зато серьезная: целитель прехорошенькая сеньорита, а я перед ней не только без штанов, но и без ноги. Я бы предпочел
Фелипе! Избавь нас от своих скабрезных шуточек!
Исабель уставилась в тарелку, слегка покраснев. Алонсо спрятал понимающую ухмылку, а Франсиско, чуть откинувшись на спинку стула, спокойно заметил:
Будет вам, отец. Пепе рад, что цел, вот и шутит по-своему. А Хьела и так узнает подробности не сейчас, так от подруг в школе. Или позже, когда выйдет замуж. То же касается и сеньора ван Страатена.
Исабель подняла голову и сердито посмотрела на дядю в синем.
Меня это не интересует. Я не собираюсь замуж.
Франсиско насмешливо пожал плечами.
Не зарекайся.
Ксандер почувствовал, как воздух вокруг Исабель стал горячее. В ее глазах вспыхнули золотые искры, а тонкие пальцы скомкали льняную салфетку.