«стало известно, что ты собрался сюда За смерть и искалеченные жизни наших товарищей комитет вынес тебе приговор смерть Ты заслужил эту кару Приговор привести в исполнение поручено мне»
Зубов отбросил письмо, не стал читать дальше. Всё понятно. Круг замкнулся. Он поднял глаза. На стене перед ним висела фотография, с которой на него смотрели весёлые молодые лица: Ирина, Павел и он сам в студенческих фуражках.
Фотография на стене неудержимо притягивала к себе его взгляд.
И Зубов как будто шагнул туда, на то самое место, где была сделана эта фотография. Десять лет назад.
1. Встреча на бульваре
Лица, лица, лица
«Себя показать, других посмотреть!» пожалуй, так можно было сказать почти о каждом, кто оказался в этот час на Тверском бульваре. Боже, кого тут только не было! Мужчины и женщины. Молодые и старые. Военные и штатские. Красивые и не очень И весь этот разноцветный людской поток неторопливо спускался до Никитских ворот, плавно разворачивался и возвращался к бронзовому поэту, чтобы совершить ещё один круг. Потом ещё один. И ещё.
Себя показать это искусство. И не каждый им владеет. Тут, прежде всего, не надо спешить. Нужно шага на два-три отстать от тех, кто идёт впереди. И шага на два-три опередить тех, кто идёт сзади. Чтобы тебя увидели все. И успели разглядеть. И ножки в изящных парижских туфельках и атласных чулочках. И талию. И овал лица. И всё, всё, всё, что ты хочешь показать. Чтобы все успели увидеть и возжелать! А ты, словно ничего не замечая, идёшь, разговаривая с подругой. О чём? Какая разница! Слова не имеют никакого значения. Ты показываешь себя, но незаметно разглядываешь других. Вернее, выбираешь наиболее достойных. А это тоже непросто. Разумеется, сюда приходят люди определённого круга. Но кошельки у всех разные. И тут главное не продешевить. Тут нужен глаз. И опыт. А чувства? Не смешите. Я показываю себя. Вы ещё скажите: продаю! Хотя если сможете предложить достойную цену? Почему нет? А если нет, то, как говорила нянька: на чужой каравай рот не разевай!
Лица, лица, лица
Вон хотя бы трое молодых людей у края аллеи. Как они увлечены разговором (наверняка перемывают кости какой-нибудь знаменитости)! Как будто не замечают ничего вокруг. А на самом деле показывают себя окружающим: смотрите, какие мы красивые, элегантные, умные! Распустили павлиньи хвосты! Хотя вот тот, что с краю как будто бы ничего. И костюмчик из английского твида! Это вам не гвардейская диагональ, как у его спутников. Лицо почему-то знакомое. Где я его видела? Кажется, в воскресных «Ведомостях» с отцом-депутатом Похож Но надо проверить. Как? А очень просто! Нужно в подходящий момент стрельнуть глазами. И попасть в цель, чтобы заряд не пропал даром. Так, внимание Кажется, увидел. Смотрит. Пора! Глаза к кончику носа и мгновенный взгляд-укол. Попала! Остолбенел. А твой рассеянный взгляд уже равнодушно скользит по встречным. Лица, лица, лица
Пять-шесть особо плавных шагов, лёгкий поворот головы, будто нужно что-то шепнуть на ушко подруге, а на самом деле проверить: идёт? Стоит, смотрит вслед. Шагнул наконец. Пошёл. Теперь никуда не денется. После Никитских ворот подойдёт, скажет, что никогда не видел вас здесь раньше Или что-то в этом роде. Главное, выяснить действительно ли сын депутата?
Лица, лица, лица
А по обе стороны бульвара сверкающие витрины магазинов, кафе, ресторанов. И всё это для тебя. Если уметь жить. Если знать себе цену.
А как там наш мальчик? Вполоборота наклон в сторону подруги, будто что-то надо шепнуть ей на ушко. Всё в порядке. Идёт как миленький. Лишь бы оказался малыш действительно сыночком депутата. Хотя и папаша, судя по фотке в газете, ещё о-го-го! Посмотрим, посмотрим
Лица, лица, лица
А в глазах желание. Что ж, смотрите, приценивайтесь. Хотеть не вредно. А что это за пугало огородное? Язык не поворачивается сказать иначе! Откуда он такой тут взялся? Ему на паперти у церкви стоять с протянутой рукой, а он на бульвар прётся! Нищета! А туда же! Надо посторониться, чтобы не дай бог! не запачкаться! Уф Пронесло
Лица, лица, лица
Зубов брёл по бульвару, а в голове, как вчера и позавчера, была одна-единственная мысль: где достать денег. И для оплаты за учёбу в университете. И квартирной хозяйке, которая не желала больше ждать и грозилась выгнать на улицу. А перевод от матери мог быть лишь в следующем месяце. Положение было безвыходным.
Сергей! Ты?!
Зубов вздрогнул.
Перед ним, раскинув руки, стоял его сокурсник Павел Круглов, полгода назад арестованный с группой боевиков по громкому, как писали тогда газеты, «Делу 12-ти».
Но ты же
Как видишь, улыбнулся Павел. Уже три дня на свободе. У судей не хватило доказательств, чтобы отправить меня в Сибирь
Павел продолжал говорить, Зубов глухо, как из бочки, слышал его голос, но уже не понимал ни единого слова. Рядом с Павлом стояла и улыбалась Сергею Он услышал, как отзываются в ушах удары сердца. Перед ним стояла женщина, каких он видел лишь на полотнах старых мастеров или иногда в своих чересчур смелых грёзах
Ты хоть бы представил меня, обратилась она к Павлу, и тот улыбнулся:
Прости-прости, это Ирина, кивнул он в сторону своей спутницы. А это тот самый Сергей Зубов.
Ирина окинула Сергея внимательным взглядом.
Павел мне много рассказывал о вас Она чуть запнулась и добавила: Хорошего.
Сергей почувствовал, что краснеет. В это время раздался щелчок, и вспышка света на мгновенье ослепила его.
Прошу прощения, господа.
Перед ними, раскланиваясь, возник фотограф.
Вы так юны, так привлекательны, и все втроём явили моим очам такую неповторимую композицию, что я не удержался
Мы вас, кажется, не просили, недовольно перебил его Павел, и фотограф ещё раз учтиво поклонился:
Ещё раз прошу прощения, господа. У вас особенно, он кивнул Ирине. Но войдите в моё положение. Как тошно мне, обладателю серебряной медали на фотоконкурсе в Милане, целое лето здесь, в парке, штамповать одно и то же. И вдруг я вижу вас!
Но начал было Павел, но фотографа было уже не остановить:
Господа, не волнуйтесь. Я не возьму с вас никакой платы. Но когда вы увидите фото, вы поймёте меня. Я выставлю эту работу в витрине своего ателье. Я назову её он на секунду задумался. Начало. Да, конечно. Начало.
Начало чего? поинтересовалась Ирина.
Всего. Начало весны, любви, жизни, наконец.
Вы и любовь увидели? саркастично усмехнулся Павел.
А как же, живо откликнулся фотограф. У меня же глаз, который видит то, что не замечают другие. Но в данном случае это же трудно не увидеть. Вы же все влюблены друг в друга!
Зубову стало вдруг жарко. Он почувствовал, что щёки его вновь краснеют. Ирина лукаво взглянула в его сторону.
Вот что, любезный, решительно заговорил Павел. Фотографию мы заберём. И заплатим, сколько нужно. Только никаких витрин!
Он многозначительно посмотрел на собеседника и понизил голос:
Вы можете скомпрометировать Надеюсь, вы понимаете
Фотограф закивал:
Как вам будет угодно. Как вам будет угодно. Мой адрес: угол Никитской и Калашного переулка. Отсюда два шага.
Знаю.
Фотограф! к ним подходила парочка, судя по всему, купец с купчихой средней руки. Желаем запечатлеть
К вашим услугам, стал кланяться фотограф, извините, господа.
Так чтобы никаких витрин, строго напомнил Павел.
Не извольте беспокоиться.
Павел повернулся к своим спутникам:
Так кто же из нас в кого влюблён?
Он внимательно взглянул на явно растерянного Зубова. Ирина поспешила ему на помощь:
Ради бога, Павел, не повторяй глупостей.
И, повернувшись к Зубову, ободряюще улыбнулась:
Вы приходите к нам. Не стесняйтесь. Я буду рада, она посмотрела Зубову в глаза. Придёте?
Приду, выговорил Зубов.
Действительно, приходи, брат.
Павел протянул ему руку.