Не выпрашивай, тебе нельзя в хозяйскую кровать, хмыкнула я, прекрасно видя, куда клонит эта лукавая мордаха. А вот мне можно, ляпнула я, тут же прыснув. Нет, ты слышал? «Хозяйская кровать», важно повторила я, отчего-то широко улыбаясь. Даже не помню, как в ней оказалась.
Взгляд наткнулся на джинсы, перекинутые через спинку компьютерного стула, и, внезапно, провалы в памяти превратились в существенную проблему. Черт с тем, что я не помнила, как покинула машину Березина и попала в кровать. Куда больше тревожило, что я не имела ни малейшего понятия кто, когда и как раздел меня до нижнего белья и майки. Ради собственного спокойствия стоило надеяться, что это была Тамара, но ехидный червячок сомнений все же указывал на ее сына.
Выбравшись из-под одеяла, я почти схватила джинсы, но отчетливый запах костра заставил передумать и вспомнить о сменной одежде в заранее прихваченном рюкзаке. Переодевшись в чистое и попутно восстановив в памяти большую часть событий Вальпургиевой ночи, я вышла в коридор. Лестница на чердак была опущена, значит, Влад в своем «гнезде», вот сейчас и
Даже не думай подниматься сюда, не поев, послышалось с чердака, и я убрала ногу с первой ступеньки, недовольно скривившись. Яблонев наверняка предчувствует количество моих вопросов, так что с его стороны весьма логично подстраховаться. Как однажды сказала Миркова: «голодный фамильяр горе практикующего». После парочки споров на пустой желудок с этим трудно было не согласиться.
Не очень-то и хотелось, буркнула я Кельту, и пес согласно заворчал.
На кухне за столом сидела Тамара, попивая кофе и вчитываясь в какую-то очень потрепанную и старую на вид толстую тетрадку. Заметив меня, ведьма улыбнулась и отодвинула ту на край стола, предварительно закрыв. Никаких опознавательных знаков на красной обложке не было, но все мои фамильярские настройки сообщали о чем-то вроде ментальной радиации.
Семейные рецепты, пояснила мама Влада, заметив, на что я пялюсь.
Ага. Не иначе как проклятий.
Садись-садись, сейчас разогрею тебе мясо, ты пока себе в кружку вон из того термоса налей, поспешила остановить меня на пути к холодильнику Тамара.
Да не надо, я сама
Вот еще глупости, ты итак в этом доме некоторым слишком потакаешь, женщина недовольно покосилась на потолок. Мы теперь даже не выходим на ужин и обед, нас фамильяр накормит, когда придет, или уже накормил, проворчала ведьма. Бессовестный!
Трудно поспорить. Совести у Влада точно не было, или он крайне удачно ее прятал. В защиту Яблонева (а его защита моя прямая обязанность) готовка Тамары не то, к чему стоило бежать, ломая ноги и захлебываясь слюной. Кулинаров в этом славном семействе потомственных темных не наблюдалось.
Сдавшись яростной заботе ведьмы, я покорно села за стол с кружкой пахучего чая. Лучше буду называть это так, пусть на вид это и походило на какой-то суп из травы и листьев.
Как твоя мама? спросила Тамара, поставив тарелку с шашлыком в микроволновку.
Не знаю.
Это казалось самым честным и правдоподобным, даже если мало напоминало ответ. В любом случае, врать маме-ведьме своего практикующего не лучшая идея. Может, моя интуиция и барахлила в последнее время, но здесь сработала как часы.
А ты? Серые глаза женщины сверкнули совсем как у сына, когда Влад искал решение к какой-нибудь сверхъестественной задаче.
Думаю, что ответ такой же, я уставилась на «суп» в кружке.
Хочешь поговорить об этом?
Эта фраза слишком напоминает прием у психолога, кисло отметила я.
Что поделаешь, я же он и есть, пожала плечами хозяйка дома, чуть улыбнувшись. Начни с начала.
Вы же знаете, что я не понимаю, где начало.
Моя мистическая жизнь началась с середины, хаотично, по каким-то кочкам и оврагам, без отчетливой линии старта, со страховкой в виде Яблонева, но, похоже, без тормозов.
Все так говорят, хмыкнула ведьма. Самообман распространенное явление.
Сложность общения с практикующими в том, что они всегда видят то, что хочется скрыть. Конечно же, для меня не секрет, в чем заключается моя проблема. Говорят, что ее понимание половина успеха, но, если так, то со второй, отвечающей за устранение, пока беспросветно.
Я злюсь, неожиданно призналась я. Очень сильно.
На кого-то конкретного? не удивилась Тамара.
На родителей, на ситуацию, на себя По-моему, проще перечислить на что я не злюсь, хмуро поделилась я. Мама не говорила правды, и почти всю жизнь я чувствовала себя какой-то неправильной. Отца вообще не было, и вдруг он заявился в самый неподходящий момент. Меня раздражает, что постоянно случается что-то, что не дает остыть и держит в напряжении. Влад рассказал, что случилось вчера? А планировалась, между прочим, интересная поездка на природу безо всяких катаний по земле и попыток оторвать себе уши. Я все время чувствую себя не знаю, как проснувшийся вулкан, который вот-вот выплеснет лаву. Сессия еще эта Тяжело вздохнув, я закрыла лицо руками, вспоминая, что дома ждет еще курсовая и подготовка к зачетному тесту. К трем тестам, если честно.
Микроволновка сообщила о выполненной миссии, и Тамара поставила передо мной тарелку с мясом.
Для начала поешь.
Влад мне сказал то же самое, пробурчала я, начиная думать, что у практикующих по части фамильяров на все один ответ. Плачешь? Поешь. Проснулась? Поешь. Вот-вот начнешь все крушить и ломать? Ерунда какая. Просто пойди и поешь.
То, что ты испытываешь нормально. Ненормально, что ты винишь себя за эти эмоции, мягко начала ведьма, присев напротив. Трудности случаются у всех, в любых отношениях, неважно, романтических, дружеских или семейных. Неподходящий момент или подходящий этих прилагательных не существует в жизненном пространстве. Оно просто случается и, по опыту, могу сказать, всегда именно так и тогда, когда нужно.
Не могу сказать, что мне от этого стало легче.
Никто не говорил, что жить легко, проницательно заметила темная. Злость хорошая эмоция при сражении, она подпитывает, разогревает кровь, помогает встать, когда упал, но жизнь это не сплошные драки. Найди, где использовать свой гнев с пользой.
Странный совет от психолога, приподняла я бровь, спешно проглотив кусок свинины. Разве вы меня сейчас не на йогу должны были послать?
Разве ты не знаешь? Тамара деланно удивилась. Я же ведьма.
Поперхнувшись, я расхохоталась.
Йога, закатила глаза женщина, фыркнув. Да ты на ней заснешь.
Это продлило мой смех еще на пару минут. Отсмеявшись, я покачала головой, чувствуя странное облегчение. После разговора с Тамарой и третьего куска мяса жизнь и правда перестала видеться в темных красках.
Отнеси это Владу, скажи, что здесь ничего нет и прекрати мне «выкать», Тамара передала красную тетрадь, как только я откинулась на спинку стула, доев. Она не кусается.
Да я просто От нее чем-то фонит
Силой нашего рода, для тебя не опасно, пояснила Тамара. Иди, у меня клиент вот-вот подъедет.
Ретировавшись из кухни с тетрадкой в руке, на лестнице я все же поддалась любопытству, велев Кельту притвориться, что он ничего не видел. Открыв на первой попавшейся странице, я зацепилась за рукописный заголовок «Колесо мертвеца» и тут же ее захлопнула, коря себя за несдержанность.
Оставив любимца Яблонева сторожить проход на чердак, я, наконец-то, залезла в святую святых ведьмака. Влад обнаружился в своем кресле для приемов. Сидя на нем боком и перекинув ноги через подлокотник, парень читал книгу в черном кожаном переплете.
От тебя пахнет мясом и мамиными наставлениями, оценил практикующий, подняв на меня взгляд.
А жалобы на себя ты не учуял, о, не желающей есть мамины кулинарные шедевры сын? вытаращилась я, и мы обменялись смешками. Держи, Тамара сказала, что в ней ничего нет.