Где это площадь Семи Ветров?
Старик неопределенно махнул в сторону одной из улиц.
Саадар прошел мимо лавок, где продавали бумагу и перья, мимо лавок с оружием туда бы он заглянул с удовольствием, да толку от того, что заглянет, денег-то все равно нет, мимо лотков с овощами и фруктами, свернул в какой-то узкий и извилистый, как кишка, проулок и выбрался на широкую улицу, по которой неспешно текла толпа. Она разбивалась, редела у огромных кованых ворот, а за ними зелень, белые стены, позолота шпилей, флаги А перед воротами открывалась площадь, и огромный недостроенный храм торчал там, как кусок сахара.
Саадар видел такие в порту, но там они были меньше и проще.
Крики, разговоры, стук молотков и визг пил. Пахнет свежим деревом и известью. Рабочие суетятся возле чанов с раствором, тащат вверх по наклонному настилу глыбы камня, укладывают ровно и аккуратно на стены Сколько же здесь людей!.. И ведь охрана наверняка нужна! Саадар усмехнулся про себя.
Скажи, приятель, где тут главный? остановил он какого-то паренька. Тот мотнул головой в сторону:
Мастер Элберт там. Хихикнул и пошел прочь, продолжая давиться непонятным смешком. Все же странные они, эти столичные, что ни говори. Саадар пожал плечами и зашагал куда указали.
Мастер Каффи, это ваши обязанности, издали услышал он низкий, перекрывающий шум вокруг голос. А если вы не способны исполнять их сами, то найдите того, кто способен. Третий раз за пятидневье! Возможно, мне стоит взыскать с вас ту сумму, которую потребует братство каменщиков. Как вы считаете?
Другой голос ответил что-то неразборчиво и резко.
Саадар подался на эти голоса, обошел сложенные штабелем доски. У стены стояли двое мужчина и высокая женщина и спорили. Угораздило же его так не вовремя сунуться! С кем теперь говорить всем не до того: наверху болтались обрывки тросов, а на земле, наполовину впечатавшись в жидкую грязь, лежала здоровенная балка.
Саадар стоял и слушал, как они обсуждают чьи-то раздробленные пальцы, сломанную руку и ненадежные блоки и тросы.
Тебе тут чего? наконец заметил его важный с виду здоровяк.
Главный нужен.
Катись отсюдова, не до тебя сейчас
Мастер Каффи, осадила его женщина, пусть скажет, чего хотел. Ну? Она обернулась к Саадару. Говори. Я здесь мастер-архитектор.
Знал, конечно, Саадар, что в столице чего только не увидишь, но чтоб огромной стройкой женщина заправляла такого он не встречал. Но виду, что удивился, не подал тут у людей свои порядки, чего пришлому в эти порядки лезть?.. Да и лицо у госпожи было такое, словно она пошлет далеко и прямой дорогой, наглухо застегнутое, неприветливое.
Саадар откашлялся.
Звать меня Саадар, госпожа. Работу ищу.
И что же ты умеешь делать, Саадар? Женщина сощурилась, и морщинки собрались вокруг темных глаз.
Я с оружием управляться умею. И еще я в шахтах Домара работал, видишь? Клеймо. Саадар задрал рукав и показал татуировку на предплечье: кирку. Крепеж ставил. Стройка добрая, дай, думаю, попытаю счастья, авось, пригожусь.
И зачем ты мне? У меня своих людей много, резонно заметила госпожа, но взгляд на нем все же задержала будто оценивала, сможет ли ей пригодиться немолодой, но высокий и крепкий мужчина с военной выправкой.
Так еще одни руки разве будут лишними?..
Женщина не ответила. Обернулась к здоровяку:
Мастер Каффи, идите уже. И давайте сюда людей, чтобы они эту балку вытащили.
Мастер кисло улыбнулся, кивнул и пошел прочь.
На раздумья у Саадара времени не было он кинул в сторону мешок с пожитками, взялся за балку с одного края, и чмокнула липкая жижа, выпуская добычу. Саадар поднял ее, будто не было веса в этом куске дерева, будто это обычное полено.
Ну неси уж, раз взялся. Женщина смотрела невозмутимо, не меняя выражения лица. Вон туда, она указала куда-то в сторону.
В этот миг к нему подскочили двое крепких парней, попытались подхватить балку с другого конца, и Саадар не удержал ее руки соскользнули. Балка одним концом плюхнулась обратно в мягкую грязь, и брызги окатили всех, кто стоял рядом.
Твою!.. Саадар проглотил ругательство. Чего под руку полезли? Сам бы и справился.
Мельком взглянул в сторону госпожи. Она все с тем же выражением лица смотрела прямо на него. Ее куртка, штаны, шляпа и лицо все стало бурым.
Я э ты прости, госпожа, что одежку попачкал, проговорил он сдавленно, воображая, каких слов сейчас наслушается. Это только наемницам плевать, в какое дерьмо лезть лишь бы платили исправно, а городские дело иное.
Извинился? Отлично. Женщина достала откуда-то платок. Ну и чего встали? Несите эту катропову балку куда следует, нечего по сторонам глазеть.
Она стала оттирать не особенно удачно грязь с лица. И Саадару ужасно захотелось в этой луже взять да и потопнуть.
Двое попытались поднять балку.
А ты чего стоишь? Иди, помогай.
А я
А ты вроде работу искал? Ну так иди работай.
Саадар ушам не поверил. Его взяли? Вот так просто? Да еще и после того, как
Но госпожа злой или раздраженной не выглядела. Скорее усталой.
Видел высокого мужчину, с которым я говорила? Это мастер Каффи. Спросишь у него потом, что дальше делать. Пусть определит тебя, куда посчитает нужным. Плата небольшая, зато обед и пиво за счет казны. Надеюсь, впредь обойдешься без детских выходок? с этими словами женщина повернулась и пошла прочь широким шагом.
Саадар видел, как она останавливается по дороге, разговаривает с каменотесами, отдает какие-то указания, вот они склоняются над необработанной глыбой камня, и госпожа недовольно качает головой. Потом выпрямляется, замирает, словно почувствовав, что он смотрит, но не оборачивается и идет к своему навесу, где ее ждут какие-то люди.
Это еще че, похлопал Саадара кто-то по плечу. И не такое тут увидишь. Будем знакомы Барт!
Саадар улыбнулся подошедшему парню.
Саадар.
Обстоятельства складывались весьма удачно.
Даррея приняла его.
6
В тот день Тильда возвращалась домой позже обыкновенного.
Она по привычке обернулась на внушительные стены храма, серые в сумерках, на его мощный гранитный хребет с выступающими ребрами колонн. Храм Маллара Многоликого дремал под моросящим дождем, и суетная рабочая жизнь медленно затихала в нем до следующего утра.
Тильда поджала губы. Строгие сдержанные линии ее рисунков стали зданием громоздким, неуклюжим и больше походящим на Канцелярию, чем на место, где каждый человек сможет почувствовать себя ближе к богу. Несомненно, храм будет красив, ведь она и другие мастера так стараются ради этого!.. Он будет белым цветком среди шума и грязи столицы.
Но это потом. Через десять, двадцать лет. Сейчас же заботиться стоит о том, чтобы вовремя поставляли камень для строительства, а каменщики и резчики правильно его обрабатывали, чтобы соблюдалась нужная толщина стен, не было никаких расхождений с расчетами иначе арки рухнут, стены не выдержат нагрузки.
Эти заботы поглощали Тильду уже семь лет. И даже сейчас, когда кипучая суетная жизнь Дарреи подхватила ее и понесла вперед, она мыслями возвращалась к храму Многоликого. И если бы Тильда не знала город так хорошо, то непременно бы заблудилась в узких и широких улицах Жемчужного и Бронзового колец и оказалась бы в путаных, кривых переулках Застенья.
Но это был ее город.
Он скромно прятался в планах и чертежах на ее столе, но обретал плоть, стоило лишь выйти за дверь кабинета. Линии, нарисованные тушью, становились изломами крыш, карандашные штрихи превращались в камень и штукатурку.
Любила ли она этот город?..
На перекрестке Шпалерной и Ткацкой улиц, у самого моста через канал Ткачей, опрокинулась телега, и народ бестолково толпился вокруг, сминая раскатившиеся желтые яблоки. Босоногие ребятишки уже полезли под колеса и копыта, рискуя головами, хохотали и дрались в грязи за добычу, устроив шумную веселую возню. Повозку обходили стороной, хозяин кричал на все лады, откуда-то из переулка уже спешили солдаты городского охранения.