Флора очнулась.
Великолепно! Усну не буди.
Как прикажете. Спинку потереть?
Я тебе потру! фыркнула девушка. Это что за вольности?
Пардон, сударыня, огорчился компьютер. Это я насмотрелся слезливых исторических мелодрам. В одной из них фаворит царицы предлагает ей в баньке потереть спину.
В баньке? не поверила Флора.
Так точно.
Что за мелодрама?
Новый псиреал с полным погружением в жизнь российской императрицы Екатерины Второй.
Бред!
Совершенно с вами согласен. Может быть, во что-нибудь поиграем для повышения настроения? Или поаватарствуем?
Флора начала задумчиво одеваться.
Иногда она действительно на ночь залезала в какую-нибудь игру для релаксации или успокоения души. Но аватар-путешествия не любила. Программа эйдоскрина внедряла её в животное или существо, приспособленное к жизни в экстремальных для человека условиях. Обычно такими виртуальными путешествиями увлекались молодые люди в возрасте от четырнадцати до двадцати лет, хотя не отказывались и взрослые. И всё же в жизни Флоре хватало экстрима, и она предпочитала бродить по красивым местам Земли и планет Солнечной системы натурально.
Не слышу, мягко напомнил Свирид.
Она очнулась.
Мне сейчас не до игр. Приготовь овощное рагу и облепиховый мусс.
Слушаюсь, Цветочек.
И перестань называть меня Цветочком! рассердилась девушка. Что за прихоть тебя посетила?
Прошу прощения, это из другого сериала
Забудь! И перестань смотреть сериалы!
Будет исполнено, госпожа!
Флора невольно рассмеялась. Многие из её подруг и приятелей в качестве базы бытового служителя выбирали собственный интеллект и даже характер, что позволяло им вести себя с домашними искинами как с живыми братьями и сёстрами, не боясь откровенных разговоров вплоть до интимных предпочтений. Но она выбрала другую программу, и Свирид вёл себя как сокурсник по универу. В своё время Флора училась в столичном цифроне ЕРСУ, и ей там нравился парнишка по имени Кларик, вот его она и сделала прототипом Свирида.
Ужин прошёл в тёплой и дружеской обстановке, как говорится в таких случаях. Свирид не надоедал, давая хозяйке полную свободу действий и не нарушая ход мыслей. Флора же, перебрав в памяти подруг, решила полностью отвлечься от воспоминаний в безумно далёкое будущее. Она понимала, что воспоминания эти будут преследовать её ещё долго.
Однако отвлечься «от будущего» не удалось.
Во-первых, первая подруга детства Катя была занята и пообещала позвонить позже.
Вторая подруга Ия Великанова, такой же надзорик, как она сама, находилась в данный момент в Китае и присоединиться к Флоре не могла, ни онлайн, ни вживую.
У меня всего минутка, сказала черноглазая, миниатюрная, похожая на китаянку Ия. Ты не представляешь, что тут творится! Я знала, что китайцы первыми применили цифранж и нейросети для контроля населения, но не думала, что они превратят страну в цифровой концлагерь, так как отслеживают поведение и эмоции не только каждого взрослого жителя Поднебесной, но и детей в утробе матери! К примеру, ты в курсе, что они всем детям поголовно встраивают при рождении в сетчатку глаза систему мобильного интернет-подключения?
Нет, не в курсе, с удивлением ответила Флора, вспомнив речь Большого Улья, который попенял землянам на их увлечение цифровыми технологиями до разработки законов их применения.
Теперь они поголовно киборги и называют себя футурсинами, то есть «постлюдьми».
Флора фыркнула.
Футурсины? Круто!
Ещё учась в универе, она с интересом изучала предпосылки развития интернета и мобильных устройств связи, расширяющих кратковременную память человека при помощи нейронных сетей. К две тысячи семидесятому году нанотехнологии действительно позволили увеличить их ментальные способности, но до превращения людей в киборгов так и не дошло. Хотя наравне с нормалами людьми нормального происхождения появились и так называемые дополненные (с частью органов, заменённых искусственными) и вообще изменённые, так называемые измы, имеющие человеческую оболочку и усовершенствованные гаджетами организмы. Впрочем, искусством и научным творчеством по-прежнему занимались нормалы, хотя нейросети и показывали чудеса эмерджентности и создания компиляций, почти не отличимых от человеческих шедевров.
К счастью, в России не были введены до конца в строй нейросетевые системы тотального контроля, как в Китае, хотя попытки такие были, особенно в начале двадцать первого века. Закон, запрещающий следить за россиянами и считывать по лицам их эмоции, приняли ещё в далёком две тысячи двадцать девятом году, когда к власти вместо прежних ревнителей цифровых технологий пришли вменяемые люди, понимавшие всю пагубность проникновения цифры в жизнь человека. С тех пор этот закон продолжал действовать, хотя с каждым десятилетием приходилось бороться за его неукоснительное применение.
Они считают нас людьми второго сорта, продолжала Ия, не заметив паузы, как раньше считали американцы и британцы.
Флора нахмурилась.
О китайском образе жизни давно ходили легенды, потому что КНР после четырёх китайских войн: с Тайванем, Индией, Россией и Японией отгородилась от всего мира второй «китайской стеной», пусть и не каменной, а логически-информационной. Однако в начале двадцать третьего века многие страны сделали то же самое, решив жить по своим, а не по евро-американским принципам и «ценностям». И всё же Китай опередил всех и по развитию, и по научным исследованиям, и по военной мощи. Ни одно государство или технологический союз не могли бы сейчас потягаться с ним в сражении за лидерство. К счастью, последний руководитель страны не жаждал власти такого масштаба, и китайцы ни с кем не воевали, не считая конкурентных стычек в области айти-технологий. И они же первыми создали единое биокомпьютерное пространство, слившись с искусственным интеллектом, превратив страну в гигантский компьютер. Как там сказала Ия? Цифровой концлагерь? А не прообраз ли это Большого Улья, системы сверхразума, ожидавшей все сохранившиеся умы в невероятно далёком будущем?
Что? спросила она, услышав голос подруги.
Ты где-то в другом мире, хихикнула Ия.
Дома, вернулась из командировки. А что ты делаешь в Китае?
Тоже в командировке, веду переговоры по освобождению нашего человека и отправки его в Россию. Дело сложное, объяснять долго, а за мной следят как за сбежавшим преступником. Хорошо, что ты позвонила по защищённой линии.
Звони, когда сможешь.
Хорошо.
Лицо Ии в фокусе вижн-системы исчезло.
Флора задумчиво сделала глоток мусса, хотела позвонить маме, но раздался звонок, который и вернул мысли девушки к теме её «командировки». Звонил Степан Холост, начальник отдела спецопераций Ликвидугро, который и посылал её в две тысячи семьдесят седьмой год. Фамилия Степана давно служила для подчинённых источником шуток, однако это не мешало ему заводить семьи чуть ли не каждый год. Он был по-мужски красив, строен, выглядел спортивно, да и всерьёз занимался спортом, и нравился всем женщинам в системе Ликвидугро. Он и Флоре неоднократно предлагал «руку, сердце и крутой секс», однако был не в её вкусе.
Нам нужно поговорить, сказал он.
Терафим Флоры, игравший роль чип-секретаря (такие гаджеты выращивались всем, кто хотел иметь «дополнительные» органы тела) не без юмора воспроизвёл Холоста в виде римского императора, одетого в роскошную тогу, на фоне моря, и она поняла, что начальник отдела звонит не из офиса.
Говори, сказала она равнодушно, велев терафиму подключить её к линии видеосвязи в кодировке официала. Перед незнакомыми абонентами она представала в виде офицера федеральных структур с символикой майора.