Прежде чем попасть в Яньань и стать подругой Мао, Цзян Цин сменила четырёх покровителей. Это известно из разных источников, но проверить что-либо невозможно. Что ещё?.. В 1937 году она с группой актёров приезжает в Чунцин, а через год вот появляется в Яньане. Да, совсем забыл. Но это важно! В 1934 году она была арестована гоминдановцами. За что неизвестно, но вскоре её выпустили из тюрьмы. В Яньани поговаривают, что ей помог Кан Шэн. Каким образом тоже неизвестно. Кан Шэн и познакомил с Цзян Цин, с Мао. Правда, жёны соратников Мао сразу же её возненавидели, и по городу поползли слухи о любовных приключениях Цзян Цин. И даже говорили, что в тюрьме она была завербована гоминдановцами и является их агентом. Но Мао уже было на всё наплевать. Он влюбился в неё, как говорят у нас, по уши. По поводу их отношений даже собиралось заседание Политбюро, и Мао запретили жениться на Цзян Цин. Но и это не помогло. И опять же говорят, что хорошую услугу Мао оказал всё тот же Кан Шэн. Он представил Политбюро материалы следственной комиссии, в которых утверждалось, что в Шанхае и в Чунцине ничего подозрительного в поведении Цзян Цин не было. Таким образом, она стала женой Мао. В сороковом году у них родился ребёнок. Девочка. Назвали Ли На. Вот и всё, Заключил свой рассказ Алеев. Но тут же добавил: Через Цзян Цин проходит вся секретная почта Мао. Она в курсе всех его дел. Есть у неё подруга. Она жена одного из докторов госпиталя. Теперь, кажется, всё.
Ну, коль всё ложимся спать, усмехнувшись каким-то своим мыслим, проговорил Владимиров. Дела спланируем завтра, памятуя о том, что утро вечера мудренее
4
Владимиров проснулся от того, что за окном, оклеенном плотной полупрозрачной бумагой, услышал чьи-то торопливые шаги.
Рассвет уже проникал в комнату и на полу, и на стенах появились светлые пятна, которые медленно расплывались, заполняя собой всё пространство.
Владимиров оделся, вышел во двор и сразу почувствовал лёгкую приятную прохладу, идущую со стороны гор. Там, за круглыми вершинами ещё пряталось солнце, но его свет уже растекался по всему горизонту, окрашивая его в малиновые оттенки.
Владимиров осмотрелся. Нигде никого не было. Зашёл за угол дома. Тоже никого.
Направился к крыльцу и только тут увидел идущего со стороны кухни Орлова. Он был одет в данье, а на ногах верёвочные тапочки.
Доброе утро, Пётр Парфёнович, сказал Орлов, подойдя поближе. Ну как я выгляжу?
Прекрасно, Андрей Яковлевич, ответил тот. Не удержался и заметил: Однако вчерашний костюм смотрелся лучше.
Орлов пожал плечами.
Мне с утра в госпиталь ехать, а Южин предупредил: в госпитале всех, кто не носит их даньи, называют «заморскими дьяволами». А ты чуть свет куда собрался? поинтересовался он.
Показалось мне, что кто-то ходит по двору, ответил Владимиров.
Я тоже слышал, ответил Орлов. Думал завхоз или повар Сходил на кухню посмотреть, но там никого нет Может охранники?
В это время за каменным забором послышались голоса, и во двор вошёл завхоз Чан с поваром.
Владимиров и Орлов переглянулись.
Ну, вот тебе проговорил Орлов. Выходит всё же кто-то у нас в гостях был
Китайцы, поравнявшись с Владимиром и Орловым, с почтением поздоровались и прошли в сторону летней кухни.
Орлов направился на конюшню. Владимиров уже собрался идти в дом, но в это время из-за вершины горы показался раскалённый до белизны край солнца и по склонам гор в долину хлынул поток утреннего света, заполняя с собой всё пространство между землёй и небом.
Владимиров как заворожённый стоял и смотрел на это чудо природы, подаренные людям неведомой силой.
За завтраком решили: Долматов и Риммар займутся привезённым оборудованием для радиостанции, а Алеев с Южиным поедут в агентство «Синьхуа» к Бо Гу, чтобы получить последнюю информацию о ходе боевых действий на китайских фронтах.
Сам Владимиров решил с утра съездить к Кан Шэну и сообщить ему о незваном госте.
Кан Шэн встретил его с улыбкой. Усадил за стол и предложил чай. Но, когда Владимиров рассказал о незваном госте, вдруг нахмурился, шумно втянул в себя через зубы воздух и задумчиво проговорил:
Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Я с этим делом разберусь. Единственное, о чём я вас попрошу: об этом больше никому не говорите, и добавил: Бродяг у нас в городе хватает И сменил тему разговора. Насколько мне известно, вы не первый раз в Китае?
Не первый, ответил Владимиров. Я был командирован ТАСС в Китай в мае 1938 года. И находился в Чунцине в качестве корреспондента до середины 1940 года. Затем был отозван в Москву. А с апреля по август 1941 года снова был командирован Чунцин
Я знаю об этом, прервал Владимирова Кан Шэн. Вы были в Чунцине под именем Сун Пина. И, заметив насторожённость на лице Владимирова, поспешил добавить: Нет, нет!.. Вы не подумайте ничего такого Просто наши отношения с Гоминьданом настолько нестабильные, а временами, к сожалению, даже враждебные. Поэтому о вашем пребывании в Чунцыне лучше никому не говорить.
Вечером, когда уже все собрались за столом, Владимиров поделился своими мыслями о встрече с Кан Шэном.
Кан Шэна здесь все боятся, сказал Алеев. Да и нам с ним надо быть предельно осторожными
Я это почувствовал, согласился Владимиров. И обратился к Орлову. А что у тебя, Андрей Яковлевич?
Завтра приступаю к исполнению обязанностей заведующего хирургическим отделением. Хотя самого отделения, как такового, нет. Придётся начинать всё с ноля, усмехнулся и добавил. На фронте и хуже было
Владимиров понимающе кивнул головой.
Вот и прекрасно. А что у вас, друзья-товарищи? спросил он у Алеева и Южина.
Для первого раза неплохо, ответил Южин.
Владимиров с нескрываемым удивлением посмотрел на него.
А почему для первого?
Потому что до сегодняшнего дня дела с агентством «Синьхуа» имел только Борис Васильевич. Я занимался другими делами. Я об этом потом доложу.
Ясно проговорил Владимиров.
Бо Гу нам рассказал не только о боевых действиях на фронтах, но кое-что об отношениях к среди руководства КПК, продолжил Алеев. По его мнению, идёт размежевание: на одном фланге Мао с Кан Шэном и те члены политбюро, которые их поддерживают безоговорочно, на другом так называемая здесь «московская группа» во главе с Ван Мином. К чему это приведёт, одному богу известно.
Вывод, сделанный Алеевым, заставил Владимирова задуматься. Сейчас не хватало только раздора среди руководства КПК. И это в то время, когда все силы КПК и Гоминьдана надо было мобилизовать на борьбу с японскими захватчиками.
Бо Гу посоветовал обратить внимание на членов ЦК Ли Фучуня, который заведует хозяйственными и финансовыми делами в партии, и на Линь Боцюя, председателя правительства Особого района, заметил Южин. И тут же добавил: По мнению Бо Гу, от них много зависит в дальнейшем развитии событий внутри КПК.
Владимиров согласился.
Ну что же сказал он. Так и сделаем, и уже после этого спросил у Долматова. Новое оборудование подключили?
Подключили, Пётр Парфёнович, ответил тот. Теперь мы сможем принимать даже английские и американские радиостанции
И с центром будет постоянно двухсторонняя связь, добавил Риммар.
Молодцы ребята! похвалил их Владимиров.
Он действительно был доволен работой Долматова и Риммара, и особенно отношениям, которые сложились за эти дни между ними.
Единственное, что меня тревожит, продолжил Владимиров, это доступное расположение антенны на горе. К ней может беспрепятственно подойти любой, кому не лень. Подумайте оба над этим. И зовите Чана, пусть кормит
Пётр Парфёнович, а может по полчашечки за удачный день, вдруг предложил Долматов и почему-то посмотрел на Орлова.